Линия траектории начала понемногу смещаться, но и облако пришло в движение. Я развернул удобнее схему и присмотрелся к данным – до столкновения оставалось чуть больше десяти минут. К этому времени мы разгонимся почти до двадцати пяти километров в секунду относительно спутника газового гиганта, а это уже проблема. При такой скорости любой объект нанесет значительные повреждения.
И будто прочитав мои мысли, Лукашевич прекратил разгон, и как только это произошло, баллистический вычислитель скорректировал расчет траектории, и она изогнулась за счет гравитации планетоида. Облако из москитного флота Арахна также последовало в новое место. Это было похоже на игру в кошки-мышки, и что задумал Лукашевич, для меня оставалось загадкой, но вмешиваться я не стал.
Так как ускорение прекратилось, то время до столкновения выросло, но и оно вышло, как будто прошло всего лишь мгновение, и тут я понял замысел контр-адмирала. Точнее, ощутил на своей шкуре, когда «Коперник» резко начал разворачиваться соплами по ходу движения. И это произошло настолько стремительно, что на мгновение у меня потемнело в глазах от испытываемой перегрузки, но я продолжал следить за происходящим.
За несколько секунд до входа в облако невесомость снова сменилась перегрузкой, и меня снова вдавило в кресло. Но это не помешало мне вывести рядом изображение одной из наружных камер, и я увидел, как из магнитных сопел вырвалась раскаленная плазма, превратив «Первопроходца» в своего рода плазменный резак, который как сквозь масло прошел через рой кораблей Арахна.
Идея оказалась настолько действенной, что корабль не получил ни одного прямого попадания. И как только мы выскочили с другой стороны, разворот повторился, даже без отключения двигателей. Но это не спасло нас от другой проблемы: абордажные капсулы, которые кружились в этом облаке, рванулись к «Копернику» во время прорыва. Да, большинство из них не смогли достичь цели, какие-то просто промахнулись, все же относительная скорость была приличной. А некоторые расшиблись о корпус корабля, но их было так много, что «Коперник» оказался ими утыкан, как когда-то во время моего абордажа.
– Я могу чем-нибудь помочь? – раздался голос Юдина.
Я повернул к нему голову, что было крайне затруднительно. Пару секунд смотрел на капитана «Первопроходца», думая, что ответить.
– Да, Фёдор Артёмович, вы можете помочь, – произнес я, с трудом выталкивая слова. – Когда мы уйдем в гипер и сбавим обороты, направляйтесь на мостик и поступайте в распоряжение Турова. У нас нет времени на переподчинение, поэтому ваша задача – взять под контроль свою команду, организовать и вооружить их. Нам предстоят ожесточенные бои в коридорах корабля, а для этого понадобятся все, кто могут держать в руках оружие.
Юдин кивнул, а я отвлекся на оповещение системы о прыжке в гипер, но за несколько секунд до него прозвучал сигнал тревоги, и в моем интерфейсе заалела надпись: «Множественное формирование гиперпространственных воронок».
* * *
Окрестности базы Арахна. Виртуальный мостик крейсера «Титан»
Четырнадцатый ударный флот Земной Федерации выходил в обычное пространство, разбиваясь на отдельные тактические группы. Это была крупнейшая операция после битвы в системе Хадар, и зрелище было впечатляющим. Если в те времена космические силы Федерации располагали таким количеством средств для прыжка в гипер, которые можно было на пальцах посчитать, то сейчас их имелось в достатке, и сотня открытых гиперпространтсвенных воронок тому подтверждение. Поэтому менее чем за десять секунд почти весь флот смог развернуться в обычном пространстве.
Глядя на объемное изображение системы газового гиганта, который обнаружила разведка в межзвездном пространстве, Уильямс немного нервничал, так как он впервые командовал такими силами после получения звания вице-адмирала. Но в то же время он испытывал гордость, наблюдая за перестроением кораблей, – какому офицеру не понравится слаженная работа его подразделения, уже не говоря о такой махине, как флот.
– Выяснили, что это было? – обратился Уильямс к своим штабным офицерам.
Объединенные в общую сеть бортовые РЛС кораблей флота давали отчетливую картинку окружающего пространства, и сейчас вычислитель подсвечивал обнаруженные рядом с одним из спутников ульи Арахна. И по мере сканирования их появлялось все больше и больше, но некоторые маркеры оказывались и в кольцах газового гиганта, что подтверждало данные разведки о ресурсной базе Арахна.
Но в момент выхода флота, в четырехстах километрах от этого спутника были зафиксированы энергетические всплески и открытие гиперперехода, а в окрестностях наблюдались следы боевых действий, что и привлекло внимание Уильямса.
– Господин вице-адмирал. – Из стоящих полукругом офицеров выступил вперед один из них. – Первичный анализ говорит о произошедшем недавно сражении, но конфигурацию корабля или кораблей, которые ушли в гипер, нам не удалось определить. Слишком мало времени они находились в поле зрения наших сенсоров.
– Ну что ж, – решил подвести итог Уильямс после минуты размышления. – Будем считать, что это был кто-то из-за пределов нашей зоны контроля. В конце концов, Арахна достает не только нас, так что неизвестная раса могла предпринять попытку атаки этой базы. Но, похоже, у них не очень получилось.
– Флот полностью развернут, сэр! – поступил доклад от офицера с поста связи.
Ульямс мгновенно преобразился: задумчивость спала с его лица, и сейчас он выражал абсолютную решимость. Он закинул руки за спину и обвел взглядом своих людей:
– Господа офицеры, сделаем то, ради чего мы сюда прибыли. – И спустя несколько секунд громко добавил: – Флоту внимание!
Помня о своем опыте встреч с Арахна, особенно последний бой в системе талов, Уильямс не собирался действовать по стандартной схеме. Зная возможности ульев по тяговооруженности, он вывел свой флот в ста тысячах километрах от противника. Так вражеские корабли оказывались в восьми минутах подлетного времени для тоннельных орудий и в полутора минутах для торпед. Это даст возможность безнаказанно обстреливать противника ввиду его медлительности и отсутствия дальнобойного вооружения.
– Кораблям с тоннельными орудиями, открыть беглый огонь! – И в подтверждение своих слов вице-адмирал продублировал свой приказ через командный интерфейс.
На тактической схеме тут же отобразилась работа прицельных комплексов упомянутых кораблей, и через мгновение вспышки сотен орудий ознаменовали начало сражения. Но вместо томительных минут ожидания первых попаданий Уильямс услышал доклад поста объективного контроля:
– Сэр, противник выпускает москитный флот!
Из сотен ульев потекли ручейки ударных кораблей, и, хотя визуальный контроль не давал всей картины из-за низкой освещенности, тактическая схема позволяла понять, что там происходит, а воображение дорисовывало недостающую картинку. Орбита спутника за считаные секунды наводнилась тысячами ударных кораблей Арахна.
– Господи, сколь же их? – спросил один из офицеров штаба.
Арахна выпускали корабли из ульев, находящихся на разных орбитах, но их объединяло одно – все они двигались в сторону земного флота. И тому было подтверждение в виде расчетных траекторий, которые любезно предоставлял баллистический вычислитель.
– Ожидаемо, – заметил Уильямс. – В прошлый раз Арахна использовали свои ударные корабли как щит против торпед. Но ничего, огонь артиллерии должен проредить эту нечисть.
Ударные корабли не обладали большим запасом топлива, поэтому не могли разогнаться до каких-либо приемлемых скоростей. Но на всякий случай Уильямс взглянул на расчетное время их прибытия к флоту и лишь хмыкнул, увидев значение «двадцать три часа».
Продолжать огонь! – оставил он свой предыдущий приказ.
Тем временем на тактической схеме москитный флот Арахна стал смешиваться в одно сплошное красное пятно и, растягиваясь, перекрывал собой сектор поражения земных кораблей.
– Сэр, часть ульев начала движение!
Уильямс и сам видел, что около сотни ульев начали разгоняться, причем с тех орбит, на которых они были, не пытаясь сформировать атакующий или защитный ордер.
– Похоже, эти ульи задумали сбежать, господин вице-адмирал, – высказал свое мнение капитан Басов.
– Возможно, – согласился Уильямс. – Но тогда почему остальные абсолютно неподвижны? Если они выступают в роли прикрытия, то могли бы маневрировать для снижения эффективности нашего огня. Где логика?
– Господин вице-адмирал, это же насекомые, у них не человеческая логика.
Уильямс пристально посмотрел на Басова, а затем снова обратил свое внимание на тактическую схему:
– Может, вы и правы, капитан Басов. Главное, что большинство остается на месте и будет уничтожено, а те, которые уйдут, окажутся легкой мишенью без своей базы. Но если мы сократим их количество сейчас, то облегчим себе работу в будущем.
Уильямс выбрал в командном интерфейсе фильтр, и ускоряющиеся ульи отметились прицельным маркером, после чего приказал:
– Фрегатам двести первого проекта, осуществить залп торпед с интервалом тридцать секунд!
Через несколько секунд от флота отделились маркеры первой волны торпед, а спустя указанное время – и второй волны.
– Распределить торпеды по целям. – На этот раз вице-адмирал предпочел голосовую команду для тактического вычислителя, чем вручную это делать.
Общая командная сеть тем и хороша, что дает возможность управлять каждой боевой единицей флота, включая и бортовые баллистические компьютеры торпед. Поэтому через мгновение торпеды получили координаты целей и стали расходиться группами. К этому времени первые снаряды достигли москитного флота, о чем появилась отметка на тактической схеме, и Уильямс переключил свое внимание на это событие.
Ему захотелось посмотреть собственными глазами, как это выглядит, и поэтому он развернул рядом дополнительное окно, где транслировалось изображение с обзорных телескопов. Картинка была четкой, и на фоне россыпи звезд стали появляться вспышки. При такой кинетической энергии снарядов материя просто испарялась, превращаясь в плазму, что и наблюдал Уильямс.