Поначалу их были десятки, но с каждой секундой становилось все больше. Через десяток секунд их стало настолько много, что, казалось, впереди образовалась огненная стена. И хотя это было довольно зрелищно, но эффект получился не таким впечатляющим, и количество выбиваемых ударных кораблей сокращалось не так быстро, как хотелось. И это потому, что каким бы ни казалось плотным облако ударных кораблей, а реальное расстояние между кораблями составляло десятки и сотни метров. Но в этом были и плюсы, так как часть снарядов легко пролетали сквозь строй кораблей Арахна и устремлялись к главным целям – ульям.
Тем временем выпущенные торпеды обогнули заслон москитного флота, и на схеме появился тридцатисекундный отсчет до поражения первой цели. Но неожиданно прозвучал предупреждающий сигнал, и тут же поступил доклад с поста объективного контроля:
– Множественное открытие воронок гиперперехода!
– Вижу, – буркнул вице-адмирал.
Часть убегающих ульев достигла границ беспрыжковой зоны и начала прыгать в гипер.
– Ну что ж, – огорчился Уильямс, – ну хотя бы попытались. Перераспределить торпеды на ближайшие цели! – снова воспользовался он голосовой командой.
Но все же десяток ульев не успели уйти, и в пространстве расцвели плазменные шары термоядерных взрывов, на мгновение осветив поверхность спутника. Это событие вызвало у вице-адмирала злорадную улыбку, но она тут же исчезла, когда прозвучал очередной предупреждающий сигнал:
– Множественное открытие воронок гиперперехода!
Уильямс сжал кулаки и заскрежетал зубами, так как воронки появлялись в непосредственной близости от флота и из них выныривали ульи Арахна.
* * *
– Михаил, тебе не обязательно лично ходить туда. Там и без тебя хватает людей.
Я подхватил кувыркающуюся рядом бронированную перчатку, вдел ее на левую руку, провернул фиксационное кольцо до характерного щелчка и посмотрел на Турова. Он знал, что я могу подключиться к любому Волку и таким образом участвовать в боевых действиях, но меня просто распирало желание сделать все самому.
– Костя, я должен. Я это начал, и теперь я должен с этим покончить. Понимаешь?
Туров уже несколько минут уговаривал меня остаться в командном центре, и немудрено, что мои слова вызвали у него бурную реакцию.
– Нет, не понимаю! Я уже устал слушать твое самобичевание! Никто не виноват в том, что случилось! Никто не мог предвидеть подобного!
Я поймал вторую перчатку, водрузил ее на руку и, пока фиксировал кольцо, спокойно ответил:
– Я должен был это предвидеть.
Туров хотел что-то возразить, но передумал и, махнув рукой, отвернулся.
– На тебе общее командование противоабордажными действиями, – сказал ему я, продолжая облачаться в свой ББС, и, когда мое лицо закрыл шлем, добавил: – Удачи нам. – После чего оттолкнулся и полетел в направлении выхода.
Удача нам действительно понадобится. У меня больше нет доступа к управлению Арахна, но по предварительным оценкам к нам на борт забрались около четырех-пяти тысяч жуков. Их было больше, но оборонительные турели смогли сократить поголовье насекомых прежде, чем были выведены из строя. И я, как никто другой, понимал, что это очень много, даже с учетом наличия более сотни Волков и экипажа «Коперника». Единственным положительным фактором было то, что сейчас жуки лишены управляющего центра и выполнят последнюю отданную команду. Говоря простым языком, в самостоятельных действиях они настолько тупы, что будут лезть напролом.
Жуки начали ломиться внутрь, как только «Первопроходец» прямо в гиперпространстве лег в дрейф, и пока что у них это плохо получается. Они хаотично долбят все, что торчит на поверхности «Коперника», проникают меж корпусные коммуникации без какой-либо системы и цели. Но рано или поздно, чисто исходя из теории вероятности, они проникнут во внутренние отсеки – и тогда вся эта масса хлынет сюда. И вот как раз этим мы и решили воспользоваться, сделав это проникновение контролируемым.
Идея заключалась в том, чтобы пропустить их в центральный коридор корабля, где устроить засаду. Но некоторые из жуков по мере продвижения к центру «Коперника» неизбежно попадут и в параллельные коридоры и коммуникации. Вот здесь и крылась опасность прорыва, так как людей и Волков, чтобы перекрыть все проходы, явно не хватало. Но у нас имелся еще один ресурс сил, на который я и надеялся.
– Командир! – услышал я в шлеме голос Ивана, когда добрался до оборонительных позиций в центральном коридоре и ответил на его кивок.
Капитан Марченко приблизился ко мне и доложил:
– Командир, подготовка завершена. Мы готовы к бою.
Я осмотрел позицию и нашел ее удовлетворительной. Туров и его ребята использовали опыт экипажа «Коперника» во время отражения моего нападения, но с небольшими изменениями. Так, например, кольцевая баррикада состояла не из одного заслона, а из двух, расположенных друг от друга на расстоянии двадцати метров. На впереди стоящей баррикаде размещались только автоматические турели и Волки, а на следующей – люди вперемешку с Волками. Да, похоже, установка автоматических турелей внутри кораблей и подводных каналов для боеприпасов – это не блажь, а суровая необходимость.
Включив дополненную реальность, я медленно выполнил круговое движение головой, рассматривая то, что не видно невооруженному глазу. Мой имплант обрабатывал данные из сенсорной сети корабля, делая для меня стенки и переборки «Коперника» полупрозрачными. Я увидел отдельные отряды, которые перекрыли параллельные пути, – это выглядело, будто поперек корабля, во всех его переходах появилась стена из баррикад и людей.
Внезапно мое внимание привлекло событие, которое я никак не ожидал здесь увидеть. В метрах двадцати от меня находилась группа бойцов из числа экипажа «Коперника». Почти три десятка человек прильнули одним коленом к внутренней поверхности коридора и склонили головы перед бойцом, который так же стоял на одном колене, но отдельно от остальных.
– Капитан, что происходит? – задал я вопрос Ивану.
– Они молятся, командир.
Меня настолько поразила эта сцена, что я не выдержал и подключился к каналу этой группы, и сразу же услышал слова:
– …Иду я исполнить волю твою и положить жизнь свою за род людской. Вооружи меня крепостью и мужеством одолеть врагов наших и убереги от ужаса смертного. Не отвернись от нас грешных, молящихся тебе о помощи и заступничестве. Отведи от мыслей тебя недостойных, чтобы не дрогнули воины земные в час решающий. А если падем на поле брани, даруй твердую веру и надежду на жизнь вечную. Во славу тебя и рода человеческого.
После того как прозвучали последние слова молитвы, капитан Марченко заговорил. Как философ.
– Удивительно. Наша планета разрушена, мы шагнули к звездам, создаем искусственные организмы, столкнулись с другими расами, и, казалось бы, все пошло вразрез тем религиозным течениям, которые существовали на Земле. Я уже не говорю, что практически все религиозные деятели и проповедники просто сгорели в огне войны. Но несмотря на это, в трудные времена человек все равно тянется к вере.
Слова Ивана зацепили меня, и я задумался. Увлекшись игрой в Бога, я совсем упустил религиозный аспект из жизни людей. Многим вера помогает пережить эти трудные времена, но в истории человечества в подобные периоды всегда появлялись фанатики и лжепророки, и ничем хорошим это не заканчивалось. Сколько человек я мог толкнуть через страх о вторжении Арахна в руки таких фанатиков, лжепророков и всяческих сект. Традиционные религиозные течения разрушены, и возможно, что сейчас в образовавшемся вакууме как грибы появляются новые. А понять, безопасны они или нет, сейчас практически невозможно, уверен, что в Федерации на это вообще не обращают внимания, не до этого.
Тем временем группа поднялась и стала разлетаться по своим позициям, и вскоре все было готово, чтобы со всем гостеприимством встретить жуков. Я снова активировал дополненную реальность и посмотрел туда, где сейчас были установлены заряды и над каждым из них виднелся обратный отсчет. Когда все таймеры остановились на отметке ноль, заряды стали срабатывать один за другим. Конечно, я не видел самих взрывов, но наблюдал объемную картинку области с градацией температуры. Последним подорвался заряд, установленный в центральном коридоре, в двухсот метрах от нашей баррикады.
Освещение тут же пропало, и загорелся тусклый аварийный свет. За мгновение был проделан ход от внешней обшивки к самому центру корабля диаметром пять метров, и жуки незамедлительно отреагировали. Они стали стягиваться со всей внешней обшивки и сплошной живой массой устремляться в проделанную дыру. Через несколько секунд жуки хлынули в центральный коридор и практически мгновенно заполнили собой объем возле дыры.
– Командир? – услышал я Ивана, в голосе которого были вопросительные нотки.
– Командуй капитан, – ответил я, переводя свой стрелковый комплекс в режим автоматического огня.
– Первому заслону открыть огонь! – тут же последовал приказ от капитана Марченко.
Первыми разразились длинными очередями автоматические турели, съедая сотни боеприпасов за считаные секунды, а за ними открыли огонь и Волки. Жуки, сообразив, откуда исходит угроза, ринулись прямо на нас, словно вода, массой закручиваясь вокруг оси коридора, запрыгивая друг на друга, расталкивая и сбивая с ног, но несмотря на шквальный огонь, продолжая приближаться.
– Кто зацепит первый заслон, отправлю в атаку с ломом! – пригрозил капитан, и дальше последовал приказ: – Второму заслону огонь!
Привычно ощутил отдачу от оружия, а в шлеме раздался гул, передающийся по скафандру от выстрелов. Мы не могли пользоваться чем-то крупнокалиберным, опасаясь повредить «Коперник», но количество стволов, которые сейчас вели огонь, с лихвой перекрывали этот недостаток. Плотность огня была настолько высокой, что просто превращала жуков в фарш, но тем не менее они продолжали приближаться.
Разрядив полностью свой боекомплект, я вывел перед собой изображение с внешних камер и, убедившись, что большинство жуков толпятся у пробитого прохода, произнес: