Где-то прозвучали фанфары, и народ снова начал стекаться в зал, занимая свои места. Я смотрела в зеркало и ждала, когда на сцену поднимется Джио. Тот поднялся, держа в руке какую-то бумажку.
– Итак, настал момент истины! И сейчас мы узнаем имена финалистов, которые должны подняться на сцену! Огр!
Зал разразился аплодисментами.
– «Убитлз»! Аплодируем громче, не стесняемся! – закричал Джио, и зал стал активно хлопать.
– А вот сейчас прямо так и хочется сделать паузу, выпить водички, – начал орк, но люди стали орать, что хотят знать имя третьего финалиста!
Дождавшись, пока зал притихнет, Джио прокашлялся и произнес:
– Леди Баба!
Придется ползти на сцену. Пока играла музыка, я медленно ковыляла в сторону сцены. Стоя между «Убитлз» и огром, я чувствовала себя как-то неуютно. Я не заслужила такой чести. Лучше бы взяли какую-нибудь эльфийку или Спаси Хайло…
– Вы очень понравились как залу, так и жюри, поэтому ваши номера хотят увидеть еще раз! – сообщил Джио, широко улыбаясь.
Первым были «Убитлз», которые с прежним задором спели свою песенку про кости. Вторым был огр. Если честно, я была рада послушать его еще раз. Я даже достала свой телефон и начала снимать его номер. Моя бы воля, то отдала бы ему первое место. Он действительно заслужил его! И вот настал мой черед. Я снова поднялась на сцену и снова спела свою песню, которая произвела уже совсем другое впечатление. Люди смеялись и аплодировали! Некоторые даже подпевали, хотя слов особо не знали. На этот раз она показалась людям крайне забавной и веселой.
Я спустилась вниз и стала ждать решения жюри. Эльфийский хор продолжал стоять на сцене, Шныру увели. Время ползло, как улитка… До чего же я не люблю ожидания!
– Итак, – сказал Джио, вынося на сцену конверт. – В этом конверте запечатано имя победителя. Здесь лежит имя того, кто навсегда войдет в историю империи… Я прошу всех финалистов подняться на сцену. И остальные участники пусть тоже поднимутся на сцену!
Я встала неподалеку от «Убитлз», которые напряженно смотрели на конверт в руках Джио. Эльфийки смотрели на меня так, что хотелось вырыть себе норку и залезть поглубже. Спаси Хайло не выглядел расстроенным. Джейг Урдан тоже.
– Я попрошу минуточку тишины! – произнес Джио, поднося палец к губам. – Ваше величество, я прошу вас подняться на эту сцену, чтобы объявить победителя ежегодного конкурса Империовидение!
Мое сердце дернулось, а потом остановилось. На сцену медленно поднимался император. На нем был расшитый золотом белоснежный камзол со стоячим воротничком. Он был в белоснежных штанах и высоких черных сапогах. На его голове была сверкающая бриллиантами корона. «Ваше админское величество! Если вы рассчитываете на реверанс, помните, что у меня очень тугой корсет, зашнурованный а-ля вареная колбаса!»
– Я рад приветствовать вас, жители империи! – произнес он. Все присутствующие встали в знак уважения. – Я рад, что сегодня мне выпала честь объявить победителя. Лично для меня нет победителей. Раз этот конкурс состоялся, раз все народы представили своих участников, то я скажу, даже не заглядывая в конверт, победила империя! Но сегодня у меня для вас есть еще одна новость, которую я хотел бы сообщить вам лично… Но сначала я объявлю победителя, потому как участники уже волнуются.
«Победила дружба! Бензопила „Дружба“», – прокомментировала совесть. «Это откуда?» – спросила я. «Не знаю… Экспромт», – пожала невидимыми плечами совесть. «Почему не плавленый сырок „Дружба“?» – вздохнула я. «Он может испортиться и завонять!» – заявила совесть.
Джио с поклоном протянул его величеству конверт, который император тут же распечатал.
– Победителем конкурса Империовидение становится… Леди Баба! – на последних словах его голос немного дрогнул.
В моей голове все завертелось. Наверное, нужно радоваться. Прыгать, обнимать всех подряд, но я стояла, как истукан с острова Пасхи, чувствуя, что земля уходит из-под ног. Наверное, мне нужно сделать шаг вперед, но почему-то ноги меня не слушались. Зрители разразились аплодисментами, перерастающими в бурю оваций. И что теперь? Гиде пьедестал? Гиде первое, второе и третье места? Гиде медалька? Лучше бы шоколадная, а то я перенервничала и проголодалась…
И в определенный момент, когда я была готова сделать шаг вперед, мой взгляд случайно упал на группу «Убитлз», которые сделали какой-то странный жест, словно ломают свои гитары. Я увидела странный отблеск в руках одного из них, и почему-то время потянулось очень-очень медленно. В инструментах было спрятано оружие! Я видела, как нечто, похожее на длинный кинжал, устремилось к моей груди. «Победа или смерть!» – выкрикнул один из участников, сдирая с себя парик. «Орканиум – свободная страна!» – заорал второй, бросаясь к императору, который стоял спиной к нам. Третий устремился к Джио, а четвертый бросился в зрительный зал. Что было дальше, я помню плохо. Эльфийский хор, который до этой секунды стоял неподвижно, молниеносным движением достал оружие и ловко обезвредил трех нападающих, уложив их на пол и заломив руки за спину. Ничего себе! Я тут, оказывается, с хором МВД пела… Остальные хористы метнулись в зал, причем так ловко, что меня стали терзать смутные сомнения… Теперь понятно, почему им не нужно менять репертуар.
– Найти и обезвредить! Но не убивать! – приказал император.
Оставшиеся эльфы встали вокруг императора и меня, держа оружие наготове. Где-то в зале послышались звуки битвы, и мое сердце екнуло. Все внимание других участников было приковано к тому, как работает эльфийская группа захвата. «Первый, первый! Я второй! Заходим справа!» За спинами эльфов мне ничего не удавалось разглядеть. Я опустила глаза на пол и увидела лежащий на полу конверт, на который наступил один из эльфов. Судя по всему, это император бросил его. Какое-то странное отупение напало на меня, я присела, протянула руку и осторожно вытянула его из-под подошвы сапога эльфийского спецназовца. Осторожно, пока никто не видит, я открыла его и прочитала: «Убитлз». Дрожащими руками я свернула бумажку и сунула ее в декольте. Опять вопросов стало больше, чем ответов. Через пару минут все стихло. Остальных зачинщиков покушения и мятежа тоже выволокли на сцену. Их было пятнадцать. Внезапно на сцену поднялась старая оркесса. Она была одета очень своеобразно – в какой-то балахон, украшенный птичьими перьями, но при этом ее наряд как нельзя лучше соответствовал ее расе.
Оркесса подошла к императору и к лежащим на полу соплеменникам. Посмотрев на них так, словно они были мусором под ее ногами, она с почтением обратилась к его величеству.
– Ваше величество, – оркесса встала на колени. – Я, одна из матерей Орканиума, прошу у вас прощения за поступок сыновей Орканиума. Они уже лишены права воина и отныне считаются изгоями. Вы оказали мне честь сидеть среди членов жюри, тем самым подчеркнув важность мнения нашего народа. Поскольку они больше не являются частью нашего народа, вы можете судить их по законам империи. Если вам угодно, то осудите и меня…
– Я не стану этого делать… – сказал император, делая знак эльфам, которые быстро вернулись на свои места. Все, кроме тех, кто держал мятежников. – Мне очень жаль, что так получилось… Вы все прекрасно видите, что мы – разные, равновесие, которое воцарилось в империи, очень легко нарушить. Как сказала вам победительница конкурса… Я вздрогнула. В голосе императора позвучала легкая насмешка. – Цените то, что у вас есть. Я бы мог казнить их, приказать убить на месте или собственноручно разобраться с ними, но я оставлю им жизнь. Так сказать, амнистия в честь одной важной новости, которую я хочу вам сообщить. Но я думаю, что сейчас не самое лучшее время, поэтому предлагаю сделать небольшой перерыв.
Подоспели стражники, забрали зачинщиков покушения и увели их в неизвестном направлении. Эльфы отдали честь императору и встали на свои места. Народ покинул зал, обсуждая события, которые только что произошли. Другие участники тоже стали спускаться со сцены, находясь под впечатлением от произошедшего. Я тоже поспешила смыться, но голос за моей спиной, который заставил меня съежиться в ожидании вполне закономерных неприятностей, произнес:
– А тебя, Сима, я попрошу остаться. Мне хотелось бы поговорить с тобой без свидетелей! Иди за мной.
И я пошла следом, ощущая, как в глубине моей души сражаются два чувства. Страх за последствия того, что из-за моего непрофессионализма императору пришлось подтасовать результаты конкурса, и надежда, что удастся отделаться легким испугом.
Мы поднялись по лестнице, прошли по коридору и оказались на балконе, откуда было видно все происходящее в зале. Я чувствовала, что сейчас не отказалась бы от стаканчика водички. А может быть, даже от чего-то покрепче. Для храбрости. Самое интересное, что икота внезапно прошла.
– Чем обязана приглашением на голубой огонек? – спросила я, чувствуя, что дико устала.
– Садись, – вздохнул император, указывая на кресло.
Я села и сглотнула. Мне даже уже пить не хотелось. Хотелось побыстрее исчезнуть отсюда. Раствориться в воздухе…
– Итак, поздравляю тебя с победой! Ты рада? – спросил император, присаживаясь в кресло рядом со мной. В его ядовитом взгляде сквозили насмешка и издевка.
– Не знаю… – осторожно ответила я, чувствуя, что сейчас будет игра «Черный, белый не берите, „да“ и „нет“ не говорите».
– Не знаешь? – улыбнулся император. – Я не вижу восторга, счастья, радости! Как-то странно ты ведешь себя, одержав столь значимую победу…
– Я ведь не победила… – выдавила я, доставая из декольте две бумажки. Они обе выпали на стол, причем записка Андоримэля упала так удачно, что только слепой не смог бы ее прочитать. Мне стало неловко, я тут же ее подобрала и спрятала обратно.
– Вот… – тихо сказала я, показывая содержимое конверта. – Победителей не судят…
– Тебя это сильно огорчило? – улыбнулся император. – Знаешь, я просто предвидел такое развитие ситуации, поэтому озвучил совсем не то, что решило жюри. Но у них, я уверен, никаких претензий не будет. Так что эту бумажку можешь порвать и выбросить. На этом мы, пожалуй, оставим эту тему. Скоро нам придется вернуться на сцену. Но перед тем как мы это сделаем, будь так любезна, выслушай еще кое-что. Я видел ту записку, которую ты так бережно хранишь в декольте. И я тебе скажу вот что. Андоримэль был приставлен к тебе в качестве твоего телохранителя по