Агент Шарль не подозревал, что держит в руках ту самую чашу из скифского могильника, которую Саджич приобрел по случаю и не смог продать. Другие вещи – золотую гривну, обкладку меча и диадему – у него купил, не торгуясь, заграничный коллекционер, а чаша показалась тому поддельной.
– Она великолепна… но ни скифы, ни греки таких не делали. Братья Гохманы всем нам, любителям старины, преподали урок! Они взяли манеру сбывать подлинные вещи вкупе с фальшивками. Я ни в коей мере не обвиняю вас, милейший, в обмане, но и выложить кругленькую сумму за сей шедевр ювелирного искусства какого-нибудь одесского гравера не могу…
Саджич был даже рад, что чаша осталась у него. При мысли о расставании с ней его охватывала необъяснимая черная тоска… Вот только как уберечь сокровище от лихих людей? Время-то непростое, опасное. Того и гляди, беда нагрянет, откуда и не ждешь…
Глава 17
Прямо из кафе Астра поехала к Виолетте.
Та сразу согласилась встретиться, упрашивать не пришлось. Она заведовала небольшим магазином эксклюзивной одежды. В кабинете, куда она пригласила гостью, стены были увешаны эскизами вечерних платьев и дипломами международных конкурсов. На столе валялись в беспорядке образцы тканей.
– Я по профессии модельер, – объяснила Виолетта. – Иногда шью и продаю собственные платья. Но в основном мы торгуем итальянской одеждой.
Внешностью она напоминала мышку – маленькая, щупленькая, юркая, с мелкими, острыми чертами лица. Пышная копна кудряшек и яркий обтягивающий фигуру костюм придавали ее облику вид персонажа из детского мультфильма. Но при том она умудрялась производить впечатление деловой дамы, которой палец в рот не клади. Магазин ее процветал, что было заметно по обновленному интерьеру и количеству клиенток в торговом зале. Придирчивых модниц обслуживали две вышколенные продавщицы с милыми приветливыми улыбками. Астра догадывалась, чего это стоило девушкам.
Виолетта налила кофе в крохотные фарфоровые чашечки с розовыми цветочками на боку.
– Сахар, сливки?
– Нет, спасибо…
– Я тоже люблю черный. Может, по стопке? – неожиданно предложила она. – За упокой души Златы.
Астра сочла, что отказ нарушит хрупкий мостик взаимопонимания, и кивнула.
Виолетта налила себе изрядную порцию, из чего можно было сделать вывод: смерть подруги явилась для нее настоящим горем.
– Мне будет ее не хватать, – изо всех сил сдерживая слезы, вымолвила «мышка». – Бедная Злата. Она так хотела ребенка! А этот… негодяй бросил ее из-за проблем со здоровьем. Мужчины – просто животные!
В этой фразе выплеснулось ее собственное разочарование и недовольство жизнью. Она давно нашла виноватых в своих бедах, и это, конечно, были мужчины.
Астра рассказала, как трагически окончилась ее первая любовь, и через четверть часа они с Виолеттой беседовали словно близкие приятельницы, которые знакомы сто лет.
– Я психоаналитик, – схитрила Астра. – Перед смертью Злата хотела о чем-то посоветоваться со мной. Не успела. Поэтому я пришла к вам. Марина Ивановна настаивает на моем участии в расследовании – негласном, разумеется. Она не верит полиции.
– Правильно делает! Кто-то задушил Злату, и это вовсе не грабители. Они бы искали ценные вещи, деньги…
– Их могли спугнуть. В подъезде идет ремонт… Какой-нибудь рабочий начал стучать в дверь, и преступники скрылись без добычи.
Виолетта рассеянно кивала:
– Да, правда…
– Как вы узнали о гибели Златы?
– Мне позвонила ее мама. Она утверждает, что из квартиры ничего не пропало и дверь не взломана. Признаюсь вам, в первый момент я подумала на Дмитрия! Но потом выбросила это из головы. Евлановы оба – страшные эгоисты, и отец, и сын. Злата говорила, что они думают только о себе. Единственный человек, который ее понимал, – это свекровь. Однако от эгоизма до убийства – целая пропасть.
– Вы кого-нибудь подозреваете?
Виолетта машинально перебирала лоскутки ткани и отбрасывала в сторону:
– Никого. Не думаю, чтобы Дмитрий решился на такое. Они со Златой развелись, разделили имущество. Он был плохим мужем, но патологической жадности я за ним не замечала. Злата не нуждалась в деньгах, всегда покупала себе все, что нравилось. Заказывала у нас платья от известных брендов, а они стоят недешево.
– В чем была причина развода?
– По словам Златы, Дмитрий встретил другую женщину, и та его окрутила. Какая-то извращенка! Бесталанная актриса, которая живет на содержании у богатых и падких на секс мужчин.
– Почему извращенка?
– Она таскала Дмитрия на кладбище…
– Вы шутите?
– В том-то и дело, что нет. Очевидно, в этом заключался какой-то ритуал… или… В общем, не знаю. Злата следила за ними. Я советовала ей нанять частного сыщика, но она не рискнула: боялась окончательно испортить отношения с бывшим супругом. Хотя, по-моему, портить было уже нечего. Злата надеялась, что Дмитрий одумается и вернется в семью. Должно быть, ей было интересно, какой женщине он отдал предпочтение. Она пыталась понять его… Мы вместе ходили гадать на картах Таро. Я – себе, она – себе. Я называю это жестом отчаяния. Когда оказываешься в тупике, хочется прибегнуть к чей-то помощи, к какому-то высшему знанию, которое развяжет узлы судьбы…
Это напомнило Астре ее венецианское зеркало. Виолетта уловила некую единую душевную волну, возникшую между ними, и разоткровенничалась.
– Что вам открыли Таро?
– Пришлось выслушать неутешительный прогноз на будущее.
– Я вынуждена просить вас…
– Могу рассказать только то, что касается Златы. Ей все равно… а мне пока нет. – Виолетта плеснула в рюмки еще водки. – Не могу пить коньяк. Когда-то перебрала… и уже пару лет меня тошнит от одного запаха. Извините…
Тряхнув кудряшками, она опрокинула рюмку и зажмурилась. Ее густо накрашенные ресницы склеились от выступивших слез.
– Злате выпало странное сочетание карт… Туз Кубков и…
– Туз Кубков?! – не удержалась Астра.
– Ну да… В Таро есть целая масть Кубков или Чаш, которая «отвечает» за все, связанное в жизни человека с любовью…
– Вы хорошо разбираетесь в Таро?
Виолетта порозовела – от водки или от смущения – и потупилась.
– Я иногда хожу гадать. Это отдушина, которую я позволяю себе время от времени… Так вот, Туз Кубков предвещает тончайшую энергию любовной романтики, самый первый импульс…
– Что же в этом странного?
Астра вспомнила, где теперь Злата, и прикусила язык.
– Наряду с Тузом ей выпала Пятерка Чаш, означающая кризис брака, разочарование и упадок… Знаете, мне показалось удивительным, как она это восприняла.
– И как же?
– Обрадовалась! Когда по логике вещей полагалось расстроиться. Мы вышли на улицу, и она с воодушевлением сказала, что в ее жизни происходят грандиозные перемены, ее ждет новая любовь…
– После развода Злата встречалась с другими мужчинами?
Виолетта молчала, кусая тонкие подвижные губы со следами малиновой помады в тон ее экстравагантных брючек. Часть помады осталась на рюмке, часть – на салфетке, которой она вытирала слезы.
– В смысле, был ли у нее любовник? – наконец вымолвила она. – Если и да, то назло Дмитрию. Хотя вряд ли она решилась бы завести интрижку. Во всяком случае, мне об этом неизвестно.
– Кто мог желать Злате смерти?
– Понятия не имею. Честно говоря, в голове не укладывается, что она… что ее…
Водка оказала на Виолетту действие, обратное ожидаемому: разбудило горе, которое она пыталась подавить.
Астра задавала обычные вопросы, которые приходили ей на ум. Она думала, беседа сама собой примет нужное направление. В принципе так и получилось.
Она смотрела на плачущую «мышку» и пыталась представить себе жизнь Златы: молодость, полная надежд на счастье, удачное замужество, деньги, которые так приятно тратить, попытки родить ребенка, врачебные кабинеты, салоны красоты, анализы, лекарства, курорты… и вдруг громом среди ясного неба – развод. Громкий, безжалостный, безвозвратный. Женщина сделала ставку на мужа и проиграла. Кому-то другому выпала козырная карта!
«Туз Кубков!» – вспыхнуло в сознании Астры.
Злата в ее положении могла рассчитывать только на чудо. У нее выбили почву из-под ног, она потеряла точку опоры и стала очень уязвимой… Любой, кто пообещал бы ей чудо, получил бы безраздельную власть над ней.
– Туз Кубков…
– Что?
Вместо ответа Астра достала из сумочки фотографию с римским фонтаном и положила перед Виолеттой.
– Узнаете?
– Да… это Злата и Дмитрий, ее муж. Они ездили в Рим. Привезли уйму сувениров.
Она говорила об этом с горечью.
– Среди них не было чаши?
Виолетта запустила пальцы в гущу кудряшек:
– Чаши? Н-нет… не припомню… Злата обожала фотографироваться. Еще бы! С такой внешностью она выходила на снимках красавицей. Не то что я.
– Вы видели у нее это фото?
– И это… и другие. У нее целые альбомы с фотографиями.
– Скажите, есть ли здесь кто-нибудь из ваших знакомых?
Виолетта долго разглядывала лица случайно попавших в кадр людей.
– Нет, никого…
Лера перестала что-либо соображать от страха, и кинулась бежать. Прохожие с недоумением оборачивались ей вслед. У нее подкашивались ноги, не хватало дыхания…
Она свернула в какой-то двор. Подозрительный автомобиль остался стоять, но это не могло успокоить девушку. Она просто ничего не осознавала…
Во дворе росли раскидистые кусты с мелкой красноватой листвой. Лера проскочила мимо них к подъезду первого попавшегося дома, откуда, на ее счастье, выходила мамаша с коляской.
– Ты что, ребенка не видишь? – возмущенно фыркнула та. – Несется как угорелая!
Спасительная тишина парадного окутала Леру, словно плащ-невидимка. Дверь с железным лязгом захлопнулась, отрезав ее от враждебных, полных опасностей улиц. Она вдохнула и со стоном опустилась на ступеньки, прислонилась к перилам лестницы. Тело под свитером покрылось болезненной испариной, зубы стучали в нервном ознобе.