Впоследствии Михаил Евланов, отец Сергея Михайловича, из любопытства проводил повторную экспертизу чаши, которая, к его разочарованию, в точности подтвердила вывод предыдущего специалиста: чаша поддельная, хотя и выполнена с изумительным мастерством.
С тех пор «семейная реликвия», замаскированная под синюю вазу, дабы не соблазнять любителей легкой наживы, хранилась у Михаила Евланова. А когда Сергей перебрался в столицу и преуспел в банковском бизнесе, перекочевала в именную ячейку банка «Евланов и партнеры».
– Не знаю почему, но чаша приносит нам удачу, – заметил Сергей Михайлович. – Наверное, проклятие царя скифов на фальшивку не распространяется. Да и существует ли вообще такая штука, как проклятие?
Чашу отмыли, отчистили, и она засверкала, завораживая своим совершенством каждого, кому довелось ее увидеть. Ее закрыли в надежном банковском хранилище и в суете и текучке забыли о ней.
Банк «Евланов и партнеры» пошел в гору, бизнес набирал обороты, Сергей Михайлович закрутился, и курьезный «раритет» совершенно выпал из его памяти. Негласный «кодекс молчания» тем не менее продолжал действовать – Марина Ивановна, верная и единственная супруга банкира, ничего не знала о чаше. А сын Дмитрий?
От напряженных раздумий или от непонятного страха на челе банкира выступил холодный пот. Он распахнул окно и глубоко вдохнул сырой воздух с привкусом выхлопных газов, рядом с офисом по проспекту двигался поток городского транспорта.
– Да какое там проклятие? – отмахнулся от крамольной мысли Евланов. – Двадцать первый век, ребята!
Несмотря на столь оптимистичное заключение, он спустился в хранилище, сам, лично, и открыл забытую ячейку. Казалось, прошло лет сто с того момента, как он поместил туда чашу. Воды много утекло – сам он стал другим человеком, страна стала другой, весь мир изменился. Евланов, невольно затаив дыхание, приподнял крышку футляра… Из металлического ящика будто свет ударил, в глаза брызнули золотые искры, женщина-змея на дне сосуда кривила губы в зловещей ухмылке…
«Если это фальшивка, то каков же подлинник? – невольно пронеслось в уме банкира. – Скифы были не дураки, они знали толк в символах власти!»
Он впервые подробно рассмотрел изображение на дне чаши… и ужаснулся. В одной из четырех рук древнее божество держало череп!
– Как я раньше этого не видел? О, черт… Ну и что?
«А то! – прозвучал в его ушах женский голос. – Один покойник в твоей семье уже есть…»
– Злата – бывшая жена моего сына! – запальчиво возразил он.
Кто-то захохотал, и эхо подхватило смех, рассыпало по гулкой тишине хранилища.
– Господи… – прошептал Евланов. – Я говорю с этим существом из чаши… У меня галлюцинации! Вот до чего доводят нервы…
Он пытался вспомнить, знает Дмитрий о чаше или нет, и не мог. Мысли разлетались, и не было никакой возможности сосредоточиться.
– Какая разница? – разозлился банкир. – Вещь же на месте, цела и невредима!
Матвей с трудом проехал участок дороги вдоль низины, в колеях еще стояла зеленая грязь от прошлого дождя. Колеса норовили соскочить в эту грязь, и тогда…
– Осторожнее! – взвизгнула Астра.
Он выругался, притормозил и свернул на обочину.
– Все, выходим. Дальше пешком. Лучше не рисковать…
Астра без возражений выбралась из машины и, засунув руки в карманы курточки, потопала по сухой полосе грунтовки между колеями.
– Здесь с прошлого века никто не ездил, – ворчал сзади Матвей. – Вон, бурьян поднялся!
– Тише…
– Отсюда даже лешие разбежались! Кого ты боишься?
– Мало ли…
– Надо было сначала съездить в Андреевку, взглянуть, что за рыбаки прикатили.
– Они на речке, нам же сказали. Ночуют в шалаше, днем удят…
– Зато машину они с собой не взяли!
– Машина ничего нам не расскажет, она немая.
– Вот и нет! – возразил Матвей. – По автомобилю можно многое узнать.
– Сейчас важнее осмотреть домик журналиста.
Вокруг не было ни души – деревня словно вымерла. За все время они не встретили ни одного жителя, только козы паслись кое-где на запущенных участках да бродили куры. За низиной с бурыми островками болотных растений, показался пригорок, а на нем – лес. Сосны, березы…
– Может, не пойдем прямо? – обернулась Астра. – Сначала поглядим, есть там кто-нибудь, или нет…
Она замедлила шаг. Матвей молча остановился. Крыша домика, куда они направлялись, чернела на фоне бледного предзакатного неба. На крыше торчала труба.
– Дым не идет, – сказала она, зябко поводя плечами.
– А кому там топить?
Астра посмотрела на кромку леса, подернутую сизой мглой, и вздохнула:
– Вечереет уже…
– Вижу. Только ночевать нам негде, по твоей милости.
– У Платонихи заночуем. Она пустит! Ради того, чтобы поговорить.
– Чего тебя сюда понесло? Думаешь, Евланов и вдова журналиста потащатся в это захолустье? Что они тут забыли?
– Ничего. А вот покойный Артур мог оставить в домике…
Она запнулась. Матвей не стал переспрашивать. И так ясно, что они зря тратят время. Астра сама прекрасно это понимает, но из упрямства продолжает делать вид, будто все идет по плану. Он легонько подтолкнул ее:
– Шагай, не то совсем стемнеет.
– Так нельзя! С дороги нас заметят…
– Кто?
Вопрос остался без ответа, впрочем, Матвей на ответ не рассчитывал.
– Ладно, давай зайдем со стороны леса. Придется сделать крюк…
В лесу гудело комарье, невидимая глазу паутина цеплялась на лицо. Под ногами что-то хрустело, проваливалось…
– Ай! – пищала Астра. – Ой, мамочка…
Зато Матвей чувствовал себя здесь, как рыба в воде.
– Надо тебя взять в свою группу, – посмеивался он. – Научить жить дикарем, в природных условиях…
Когда между стволами молодых сосенок показался деревянный забор, Астра уселась прямо на землю под каким-то огромным кустом.
– Уф-ф… дай отдышаться…
– Побудь тут. А я схожу, выясню, пусто ли в доме…
Он нырнул в сторону и растворился в осенних сумерках. Астра раздвинула ветки, ей показалось, что окна домика, по крайней мере, выходящие в лес, закрыты ставнями. Хорошо хоть не забиты.
Темная тень перемахнула через забор, и она едва не завопила от страха, вовремя сообразив: это же Матвей!
На железных воротах с облупившейся зеленой краской висел замок. Можно было воспользоваться калиткой – проржавелый крючок не помеха, но Матвей предпочел старый испытанный способ: перелезть через забор, благо собаки во дворе не было.
Глухо шумели сосны, в глубине леса заунывно покрикивала птица, длинные косы плакучих берез, побитые желтизной, развевались на ветру. Широкий двор обильно зарос травой. Если не присматриваться, почти не заметно, что трава от калитки до крыльца чуть примята, но наметанный глаз Матвея, опытного следопыта, сразу лег на эту «тропинку». Который год подряд он учил ребят из «Вымпела» обращать внимание на каждую мелочь. Внушал: «Иногда обломанная веточка или смятый кустик подорожника могут предупредить об опасности, а то и жизнь спасти!»
Дом оказался старым, но прочным, срубленным из хорошо просушенных бревен – вблизи это было хорошо видно. Он стоял боком, как бы вполоборота к дороге. Его стены потемнели от дождей и снегов, однако по-прежнему внушали доверие. Стараясь ступать неслышно, Матвей поднялся на крыльцо: вдруг Астра права и в доме кто-то есть? На толстой двери торчали скобы от навесного замка. Матвей медленно, осторожно потянул ручку на себя – заперто. Шесть окон, закрытых ставнями, выходили по разные стороны дома. В двух, обращенных к низине, сквозь щели пробивался желтый свет.
Матвей прильнул глазом к отверстию между створками ставен…
Глава 26
– Ну что? – спросила Астра, когда он вернулся. – Тебя так долго не было, я уже начала волноваться. В кустах полно мошек и комаров, они меня успели искусать!
Солнце садилось за пеленой облаков, и небо над лесом приобрело бурый оттенок.
– Боюсь, нам не удастся обыскать дом…
– Почему?
– Там люди.
– Кто? Как ты их увидел?
– Через щель в ставнях… Я толком не рассмотрел. Свет очень тусклый…
– И что они делают?
– Не знаю… Я даже не могу сказать, сколько их, один или два…
Ее лицо вспыхнуло, губы помимо воли расплылись в улыбке. Она не ошиблась! Евланов и Вера здесь, в «лесной хижине»!
– Это несколько меняет наши планы, я правильно понял? Будем вызывать полицию или как?
Он нарочно дразнил ее в отместку за то, что пришлось пилить в эту глушь по ужасным дорогам, кормить комаров, а еще, похоже, и ночевать в лучшем случае в чужом деревенском доме, в худшем – в машине.
– Какую еще полицию? Откуда? Из района? – отмахиваясь от назойливых насекомых, прошептала Астра.
– Участкового. На две-три деревни положен как минимум один.
– Пока он доедет…
– Что? Воры обчистят дом? Брать там наверняка нечего.
– Это не воры, – ее глаза округлились. – Это пропавший Евланов и вдова журналиста.
– Сомневаюсь…
– Напрасно! Я уверена, в доме – они!
– Кто-то кого-то собирается убить? – обернулся в сторону дома Матвей. – Вряд ли. Судя по тому, что Злата погибла в собственной квартире, преступнику нет нужды забираться в такую даль, да еще вместе с жертвой.
Хотя он рассуждал здраво, беспокойство Астры без всякой причины начало передаваться ему. До сих пор он не слишком серьезно относился к путешествию в Чижи – просто уступил ее настойчивым просьбам.
Она вдруг схватила его за руку.
– Помнишь пророчество Тэфаны, которое пересказала Марина Ивановна? …ушла в страну мертвых и появилась среди живых, чтобы убивать…
– Ты о ком? – не понял Матвей.
– …вышла из праха дабы обращать в прах… Значит, не он, а она решила его убить!
– Кто?
– Вдова… Вера Холодная… Она ведь давно умерла, и теперь… появилась среди живых. Вышла из праха!
– По-моему, не стоит так буквально понимать слова «пророчества». К тому же мы не знаем, кто находится в доме. Если, паче чаяния, вдова журналиста, то она имеет на это полное право – имущество, которое принадлежало ее мужу, скорее всего, перейдет по наследству к ней. Возможно, она решила получить денежную компенсацию за земельный участок и расположенное на нем строение.