Кроме того, на сайте имелась специальная «кнопка паники», на которую предполагалось нажимать, когда в комнату неожиданно входила вторая половинка пользователя ресурса и бросала взгляд на экран. Это было как нельзя кстати для Ясмин, в особенности потому, что до сих пор она проживала в квартире, больше напоминающей обувную коробку, и по-человечески посидеть в этой коробке, шаря по просторам Интернета, можно было только за обеденным столом. Ясмин не раз прибегала к помощи «кнопки паники», когда мать пыталась разнюхать, чем она там занимается. Бум! – окошко сворачивается и исчезает.
Ясмин вошла в свой хорошо защищенный аккаунт и принялась изучать кандидатов. Если б она выбирала сама, то предпочла бы мужчину, который не выделяется эффектной внешностью. Гораздо проще отказаться от младенца, когда заранее предполагаешь, что слишком миленьким он не будет. Кроме того, опыт подсказывал ей, что мужчины с невыдающейся внешностью являются гораздо более искусными любовниками, нежели те, кто выглядит на все сто.
Размышляя так, Ясмин улыбнулась. Некоторые хлюпики прямо в лепешку готовы расшибиться, лишь бы понравиться девушке, просто с ума можно сойти!
– И что она сказала? – спросила Мишель, нетерпеливо дергая Ясмин за рукав. Несмотря на множественные царапины и пластырь на затылке, она определенно стала выглядеть гораздо лучше, когда поднялась с больничной койки и облачилась в привычную одежду.
– Погоди, – остановила ее Дениса и указала на дежурную медсестру, которая заглянула в палату.
– Ну, Мишель, вижу, тебе уже лучше. Береги себя. – С этими словами она протянула больной маленький пластиковый стаканчик. – Можно принимать по две таблетки несколько раз в день, если тебя будут мучить головные боли, но если вдруг почувствуешь, что что-то не так, сразу к нам, договорились?
Мишель кивнула, и медсестра пожала ей руку, слишком официально.
– Ну давай же, Ясмин, не томи, – повторила она, как только медсестра ушла.
Ясмин вопросительно кивнула в сторону соседней кушетки.
– Вонючка, которая там лежала?.. Ее нет, утром выписали. – Мишель сморщила носик и с оживлением вновь повернулась к подруге, сгорая от любопытства. – Тебе удалось заставить Анне-Лине расколоться? Что ты ей сказала?
– Я вклинилась в тошнотворный монолог обо всякой ерунде, так любимой нашей дорогой консультантшей, и заявила, что ты в порядке, а затем поинтересовалась, действительно ли она предпочитает красные автомобили.
– О боже, неужели прямо так и спросила? – Мишель прикрыла рот рукой.
Ясмин кивнула.
– Ну да. Естественно, с ее стороны последовала реакция… да кто угодно отреагировал бы на такую неожиданную перемену темы. Но она, похоже, даже не дрогнула. По крайней мере, я не заметила.
– Я так понимаю, ты считаешь, что это была не она?
Ясмин пожала плечами.
– Нет, я не стала бы этого утверждать.
Похоже, на мгновение Мишель рассердилась, но все же кивнула и, собрав все свое барахло, вышла с подругами в холл, который разделял четыре отделения, находившиеся на одном этаже, и вмещал в себя информационную стойку, зал ожидания и отсек с лифтами. Сквозь панорамные окна, выходившие на северную часть Копенгагена, сиял яркий свет, прямо как в разгар лета. Почти все посетители в зале ожидания сидели лицом к чудесному виду, открывавшемуся на городские крыши.
– Бо-оже, там Патрик, – взволнованно прошептала Мишель и махнула в направлении модульного дивана, на котором, засучив рукава, развалился симпатичный парень, похожий на бодибилдера.
Ясмин внимательно посмотрела на него. Вероятно, он пришел только что, так как они с Денисой не видели его, пока сами тут недавно сидели.
Дениса быстро сориентировалась и прикрыла собой Мишель, но было слишком поздно. Судя по всему, парень обладал собачьим нюхом и немедленно учуял добычу, так как он встал тут же, как только повернул голову в их направлении. Всего шесть шагов, и вот он уже стоит рядом с девушками, уставившись на Мишель, словно готов совершить некое действие, которое отправит ее обратно в палату номер 32, или в какой там палате она лежала.
– Мишель, черт возьми, что ты собираешься делать? Почему мне нельзя было тебя навестить?
Мишель схватила Денису за руку и отступила за спину подруги. Очевидно, она боялась его, и Ясмин ее понимала.
– Что это за бабы? – злобно поинтересовался он.
– Это Дениса и Ясмин. Они не имеют к тебе ровно никакого отношения, – тихо пролепетала Мишель.
– А Мишель собирается делать вот что: она переезжает, – ответила за нее Дениса. – Она больше не хочет с тобой жить.
Брови парня сдвинулись над переносицей. Он явно был недоволен полученным сообщением.
– Хрен тебе, сучка. До тех пор пока Мишель не отдаст мне долг, нечего тебе вмешиваться в наши разборки, поняла? – угрожающе заявил он и отодвинул Денису от Мишель, приперев ее к стенке.
Кое-кто из ожидающих вжался в кресла, став свидетелем разгорающегося конфликта. Медсестра, дежурившая у информационной стойки, встрепенулась. Возможно, поэтому Патрик опустил руку.
– За что она тебе должна? За то, что она жила с тобой и дула тебе во все места? – прорвало Денису, которая нимало не смутилась. – Может, ты думал, что секс с такой девушкой, как Мишель, ничего не будет тебе стоить?
Мишель заволновалась, да и Ясмин испытывала некоторое беспокойство. Возможно, со стороны Денисы было бы умнее избежать конфронтации.
– Вообще-то такой взрослый дядя уже должен был научиться понимать такие простые вещи, чувак. Или, может, у тебя было не так уж много девчонок? – продолжала она как ни в чем не бывало.
Парень улыбнулся. Видимо, он был умен и вряд ли хотел, чтобы его провоцировали при свидетелях. Он вновь обратился к Мишель:
– Мне глубоко наплевать на то, чем ты занимаешься. Но если ты решила от меня съехать, Мишель, тебе придется оплатить половину суммы за аренду квартиры за февраль, март, апрель и май. Шесть тысяч по договору, поняла? Как только выплатишь мне эти деньги, можешь проваливать к чертям собачьим, но не раньше, ясно?
Мишель промолчала, но ее рука, которой она держалась за Ясмин, задрожала. Всем своим видом она вопрошала: «И каким образом ты хочешь, чтобы я это сделала?»
Тогда Дениса вновь встала между ними. Некоторое время они с Патриком стояли, уставившись друг на друга. Если б это происходило где-нибудь в другом месте, дело приняло бы гораздо более серьезный оборот.
Дениса несколько раз безуспешно ткнула его в грудь.
– Получишь половину суммы прямо сейчас, и на этом всё, – сказала она наконец. – Или убирайся к чертовой матери вовсе ни с чем!
И, запустив руку в свою сумочку, она извлекла оттуда три тысячных купюры.
– Только не рассчитывайте на что-то особенное, – говорила Дениса, вставляя ключ в замок. – Моя бабка была тупой старой каргой, так что мебель тут просто кошмарная и все провоняло дешевыми духами.
Ясмин кивнула. Дениса повторила эти слова не меньше десяти раз по дороге сюда, как будто Ясмин было не все равно, что это за квартира и чем она провоняла. Если в этой квартире есть на чем поспать, Ясмин будет просто счастлива перекантоваться здесь до тех пор, пока не подыщет себе какое-нибудь жилье. Она видела, что и Мишель думает примерно так же.
– Господи, да здесь полно твоих фотографий, Дениса. А вон там твоя мама? – восхищенно воскликнула Мишель. Она показала на черно-белую фотографию хорошо сложенной красивой женщины, вырезанную из снимка более крупного формата и прикрепленную поверх какого-то яркого пейзажа.
Дениса кивнула.
– Да, но это было очень давно. Теперь она выглядит совсем не так.
– А почему фотография так странно обрезана?
– Потому что рядом стоял мой отец, но дед с бабкой очень быстро устранили его из нашей жизни.
– А… – Мишель всем своим видом выражала искреннее сожаление. – Ну, а сейчас он где? Ты с ним видишься?
– Он был американцем, бывшим солдатом. Бабка его терпеть не могла, мать никогда не заступалась за него, и он вернулся к себе и снова поступил на службу в армию.
– А почему ты носишь фамилию матери, а не его? Они не были женаты?
Дениса фыркнула.
– А ты как думаешь? Конечно, были. И я как раз ношу его фамилию. Дениса Франк Циммерманн.
– Как странно, Франк – это ведь мужское имя… Я и не знала, что бывает такая же фамилия. Ты с ним переписываешься? – принялась расспрашивать дальше Мишель.
Дениса ухмыльнулась.
– Это сложновато, учитывая, что он подорвался на придорожной бомбе, которая разорвала его в клочья. В две тысячи втором году, в Афганистане, прямо накануне Рождества. Прекрасный рождественский подарок, правда?
Эта информация ничуть не умерила любопытства Мишель.
– Он погиб? Но ведь это произошло в какой-то мере по вине твоей бабки, – заметила Ясмин.
Дениса обличительно ткнула пальцем в выцветшую фотографию этой женщины.
– Именно так.
Ясмин огляделась. Гостиная была обставлена хорошей мебелью, которая непременно понравилась бы любителям дубовых столов и глянцевой кожаной обивки коричневого цвета. Ей самой был больше по душе стиль, проповедуемый журналом «Бо Бедре»[9]. Не то чтобы у нее когда-либо имелись средства на подобные вещи, просто она имела хороший вкус.
Как бы то ни было, Ясмин с удовлетворением отметила, что в квартире достаточное количество комнат для того, чтобы каждая девушка заняла по отдельной спальне. Кроме того, имелась еще гостиная и большой салон с панорамными окнами, выходившими на широкий застекленный балкон с видом на лужайку, за которой стоял еще один аналогичный жилой дом. Бесспорно, жилищные условия тут были гораздо лучше, чем те, в которых Ясмин обитала прежде.
Она прошла через коридор в ванную комнату и как следует осмотрела ее, ибо это было едва ли не самое важное помещение в квартире. Не сказать чтобы ванная была слишком просторная, но и не тесная. Стиральная машина, сушилка, пара шкафчиков – надо только выкинуть из них старые бюстгальтеры бывшей хозяйки, и будет полный порядок. Огромное зеркало занимало всю стену над раковиной, так что можно было смотреться в него сразу втроем.