– Уф, как я тебя понимаю! А почему же ты решила мне позвонить, Элсебет? – спросила Аннели, внезапно ощутив дискомфорт в области желудка. Неужели девушек уже арестовали и они уже все растрепали? Она совсем не была готова к такому повороту событий.
– Они спрашивали, кто вел ее досье до меня, и мне пришлось сказать, что ты. Они также поинтересовались, были ли у вас с ней конфликты.
– Да какие там конфликты! Она была всего-навсего одним из сотен моих клиентов… Что же ты им сказала?
– Ничего. Откуда мне знать?
«Идиотка! – подумала Аннели. – Могла бы подыграть мне. Неужели сложно было сказать “нет”, всего лишь одно маленькое слово?»
– Ну, конечно, ты не могла этого знать, но у нас с ней вовсе не было никаких разногласий.
– В данный момент они направляются в ваш офис, так они сказали моему шефу. Ты предупреждена. Я позвонила лишь за этим.
После завершения диалога Аннели еще некоторое время сидела, уставившись на трубку. Затем нажала на кнопку переговорного устройства.
– Впустите следующего, – сказала она.
Полицейские уж точно не застанут ее в тот момент, когда она сидит и пялится в пустоту.
Видимо, гости из полиции объявились в конторе уже какое-то время назад и успели изложить причину своего визита начальнице Аннели. И начальница бросила на нее довольно укоризненный взгляд, когда служители порядка переступили порог кабинета.
– Простите, – обратилась она к посетителю, – но мы вынуждены попросить вас на несколько минут выйти в зал ожидания.
Аннели кивнула полицейским, а затем и своему клиенту.
– Ничего страшного; да мы ведь, собственно говоря, уже всё с вами обсудили, не так ли? – Она улыбнулась посетителю, и они обменялись рукопожатиями.
Затем Аннели села на свое рабочее место и спокойно сложила бумаги в папку, после чего уделила внимание двум мужчинам в полицейской форме.
– Чем могу быть вам полезна? – подняв брови, обратилась она с улыбкой к тому, что показался ей старше по званию, и указала на стулья, стоявшие напротив. – Будьте добры, присаживайтесь. – А эта мымра пусть постоит.
– Меня зовут Ларс Пасгорд, – представился главный и протянул ей визитку. «Комиссар полиции», гласила надпись на карточке.
Аннели одобрительно кивнула.
– Итак, вы приехали из Управления полиции. Чем я могу вам помочь? – спросила она с ледяным спокойствием.
– Они расследуют два убийства, совершенные водителем, скрывшимся с места преступления! – с холодным взглядом пояснила начальница.
Комиссар полиции обернулся на нее.
– Благодарю, но, если вы позволите, мы предпочитаем сами разъяснить ситуацию для фрёкен Свенсен.
Аннели сохраняла беспристрастное выражение лица, хотя это давалось ей нелегко. Когда в последний раз она являлась свидетельницей того, как ее шефа ставят на место? И когда к ней самой в последний раз обращались «фрёкен»?
Аннели посмотрела в глаза комиссара.
– Да, думаю, я поняла, о чем идет речь.
– Вот как?
– Около получаса назад мне позвонила одна из моих бывших коллег с улицы Гаммель Кёйе Ландевай. Вы как раз только что побеседовали с ней. Элсебет Хармс, верно?
Полицейские переглянулись. Разве они не попросили ее держать язык за зубами? Ну что ж, пусть эта Элсебет пеняет на себя…
– Я бы с удовольствием помогла вам, но не думаю, что мне что-то известно.
– Лучше предоставьте нам право задать вам несколько вопросов и самим во всем разобраться, фрёкен Свенсен.
Начальница отделения улыбалась из-за их спин. Счет сравнялся, 1:1.
– Вы являетесь владелицей «Форда Ка», верно?
Она кивнула.
– Да, он у меня уже почти пять лет. Очень хороший и экономичный автомобиль, к тому же его можно запросто припарковать где угодно. – Она позволила себе посмеяться, что не нашло поддержки у остальных участников беседы.
– Сента Бергер и Мишель Хансен обе были вашими клиентами, это так?
Аннели улыбнулась более сдержанно.
– Да. Но я предполагаю, что Элсебет и моя начальница уже сообщили вам это.
– У вас есть какие-либо комментарии к факту смерти обеих девушек? – вступил в беседу второй полицейский.
«Идиотский вопрос», – подумала Аннели, взглянув на задавшего его. Наверное, он вообще не в теме?
Она глубоко вздохнула.
– Я следила за новостями, и вполне объяснимо, что, когда Мишель Хансен оказалась сбита машиной в первый раз, я очень расстроилась. В конце концов, она мой клиент – ну, точнее, была моим клиентом, – и, кроме того, она была действительно милой девушкой. То, что стряслось с Сентой Бергер, а затем и с Мишель, глубоко поразило меня. Даже слишком глубоко. У вас имеются какие-либо ориентиры, в каком направлении двигаться?
Ларс Пасгорд был явно недоволен этим вопросом, но предпочел уклониться от ответа.
– Да уж, сотрудникам СМИ пришлось потрудиться, – резюмировал он. – А вот ваша начальница некоторое время назад сообщила нам о том, что в последнее время вы часто отсутствуете на работе. И даты вашего отсутствия совпадают с вышеупомянутыми событиями.
Аннели подняла голову. Настрой начальницы не предвещал ничего хорошего.
– Да, в последнее время я действительно часто брала отгулы, но теперь я вновь в строю.
– Но причина вашего отсутствия остается несколько неясна. Вы болели?
– Я болею, да.
– Вот как. И что же с вами не так, можно поинтересоваться? Как вы объясните столь частые отлучки?
«Скоро разговор зайдет о точных временных интервалах, а этого нельзя допускать», – подумала Аннели.
Она медленно встала.
– Я никому не сообщала о своей болезни, хотя, наверное, надо было это сделать. Просто для меня это был тяжелый период. Я испытывала сильные боли, была в значительной степени подавлена. Но сейчас мне гораздо лучше.
– Так что же… – успела открыть рот начальница, прежде чем Аннели задрала блузку.
Она немного постояла, дав возможность всем присутствующим рассмотреть бандаж, опоясывающий ее туловище под бюстгальтером, а затем подняла бюстгальтер и обнажила торс.
– Рак молочной железы, – сообщила она и указала себе на грудь, в то время как все трое инстинктивно отпрянули на несколько сантиметров.
– Совсем недавно мне сказали, что у меня есть шанс выжить; именно эта новость и вдохнула в меня бодрость духа. Наверное, мне пока еще лучше не перегружаться, но думаю, что через неделю-две я смогу вернуться к режиму полного рабочего дня, хотя мне еще предстоит проходить сеансы лучевой терапии в течение многих недель.
Затем Аннели осторожно вернула бюстгальтер и блузку на место.
– Извините меня, – обратилась она к начальнице. – Раньше я просто не могла разговаривать на эту тему.
Начальница отдела закивала. Если что и заставляет женщин проявить кротость, так это разговор на тему рака грудной железы.
– Мы вас понимаем, – промолвил несколько ошарашенный комиссар. Полицейские переглянулись. Аннели понятия не имела, как трактовать их взгляды, но дела, судя по всему, обстояли неплохо.
Пасгорд тяжко вздохнул. Аннели села на место. Начальница прислонилась к стеллажу. Кажется, она собиралась потерять сознание?.. Да и пускай теряет, на здоровье.
– Я много думала об этом, – заговорила Аннели. – И вообще-то я даже рада, что вы пришли сегодня. Конечно, я давала обязательство о неразглашении, но, по-моему, я не скажу сейчас ничего, что нарушит это обязательство.
Она закусила верхнюю губу. Оставалось надеяться, что они истолкуют подобную мимику как свидетельство ее внутренней борьбы.
– Вчера я слышала по телевизору, что Мишель Хансен, возможно, каким-то образом связана с произошедшим ограблением. А еще заметила, что ее парень работал охранником на дискотеке, где произошло ограбление. Я узнала в нем того самого Патрика Петтерссона, которого Мишель то и дело приводила с собой сюда. На мой взгляд, изрядный провокатор. Работает электриком. Все предплечья и бицепсы в татуировках. Похоже, принимает стероиды, чем, по-видимому, и объясняется его буйный темперамент. В последний раз, когда Мишель притащила его, он орал, чтобы та сосредоточилась. Речь шла о том, что Мишель сглупила и переехала жить к Патрику, не поставив в известность об этом органы социальной защиты. Патрик не на шутку рассвирепел из-за того, что теперь им придется компенсировать квартплату; плюс к тому, выходит, она совершила социальное мошенничество, а он был не в курсе. Правда, в последнее верится с трудом. Патрик производит впечатление достаточно расчетливого малого.
Пасгорд выглядел удовлетворенным, фиксируя сказанное в блокноте.
– Вы считаете, что он может быть связан с убийствами?
– Я не знаю этого, но мне известно, что, во-первых, он повернут на автомобилях, а во-вторых, явно собирался затеять конфликт с Мишель по поводу сложившейся ситуации. Дело было в деньгах, тут и гадать нечего, ибо у него прямо руки зачесались при возможности захапать как можно больше; при этом он обладал полной властью над девушкой.
– Вы не знаете, Мишель Хансен и Сента Бергер были знакомы друг с другом?
В новом вопросе Аннели неожиданно услышала чуть бо́льшую уступчивость. Неужели они наконец настроились на нужную волну? Она покачала головой.
– Я уже думала об этом, но поняла, что ничего не знаю об их общении. По крайней мере, мне не удалось ничего вспомнить… – Она выдержала длинную паузу, чтобы подчеркнуть искренность своих слов. – Зато я могу поделиться кое-какими другими своими наблюдениями, раз уж вы здесь.
– Да?
– Бирна Сигурдардоттир также является моей клиенткой. Это ведь в нее выстрелили… кажется, неподалеку от той самой дискотеки.
Комиссар полиции подвинулся ближе к столу.
– Ну да, именно так. Об этом мы как раз тоже собирались вас расспросить.
Аннели кивнула. Значит, она выбрала правильный момент.
– Мне кажется, Мишель Хансен и Бирна Сигурдардоттир были знакомы.
– На чем основано ваше предположение?
Она повернулась к монитору и что-то набрала на клавиатуре.