– Отвали! – Алехин поднялся и подошел к решетке. – Я гражданин России и требую, чтобы вы вызвали консула! – крикнул он офицеру, скучавшему с «Paris Match» в руках. Тот даже не повернул головы.
– Так ты русский? – перешел на язык Пушкина молдаванин. – Это хорошо. Вместе мы сделаем черножопого!
– Зачем? – удивился Алехин.
– А заебал.
В это время негр и албанец с опаской наблюдали за двумя людьми, говорившими на непонятном языке.
– Русская мафия, – глубокомысленно предположил албанец.
– Русская мафия очень жестокий, – подтвердил негр и больше не предлагал Алехину продать лоферы.
– Этот в белых штанах похож на босса. Они всегда такие чистенькие, – зашептал албанец. – В прошлом году распилили пилой такого хорошего человека.
– Пилой? – ужаснулся негр. – За что?
– Кто их, русских, разберет? Живьем распилили, а потом на рынке продали словно телятину.
– Врешь.
– А череп главный босс себе оставил для коллекции – такой у русских обычай. Они из него водку пьют. Об этом их писатель рассказывал, Достоевкиным зовут. Он в тюрьме сидел за то, что зарубил топором старую бабку. У нее еще дочь была. Так этот Достоевкин ее изнасиловал прямо у трупа старухи. Ну, а когда голубчика замели, то он типа раскаялся. Срок ему впаяли порядочный. В тюрьме-то он воровские обычаи и изучил, а потом описал их в книге «Преступление и показания». Очень хорошая книга, – подытожил албанец.
Молдаванин тем временем говорил Алехину тихо и по-русски:
– Надо держаться вместе. Этот негр сука еще та. Будет нас ночью насиловать.
– С чего ты взял?
– А ты не видишь? Он же пидорас и наркоман. Черножопые все пидорасы… – молдаванин подумал и добавил: – И наркоманы.
Алехин внимательно посмотрел на упитанного наркопидораса. Албанец что-то шептал в самое ухо негра. Его лицо становилось все серьезнее.
– Договариваются, гандоны! – констатировал молдаванин.
– Видишь, как зыркает, – прошептал албанец негру, косясь на Алехина, – такой распилит пополам и не моргнет глазом.
– Вот суки, пидорасы! – огрызнулся молдаванин. – А я их бритвой, только суньтесь. Все вам подстригу! – молдаванин явно пытался завестись. Он так угрожающе смотрел на негра, что тот не выдержал, вскочил и закричал:
– Мосье офицер, здесь русская мафия, они хотят распилить бедного черного парня!
К тому моменту, как в комиссариате наконец появился Комндом, невольники уже сидели молча по углам. Офицер стучал дубинкой по решетке и пламенно объяснял, что всем им надлежит уважать Французскую республику и ее законных представителей. Комндом что-то рявкнул. Офицер, который только что казался Дантоном на трибуне Конвента, превратился в суетливого хорька и бросился отпирать камеру.
– Вы свободны, мосье, – важно сказал Комндом Алехину.
– То есть, вы больше не считаете меня убийцей?
– Я этого не исключаю. Но ваш друг, мосье дю Плесси, подтвердил, что вы были вчера без сознания.
– Мой друг?
Комиссар проигнорировал вопрос Алехина.
– Прошу вас не покидать пределов Франции до уточнения всех обстоятельств, – отрезал он и повернулся к Алехину спиной.
Кен вышел на улицу. Яркое солнце мгновенно ослепило его. Отткуда-то из сияющей белизны раздался восторженный вопль Ксантиппы:
– Вот он! Ну, слава богу!
Прежде чем Алехин успел сообразить, что происходит, на нем повисла Пылкая. Рядом возник какой-то ухоженный папик.
– Ты представляешь, когда тебя увели в цепях, я бросилась звонить Антуану. Ему понадобилось всего пять минут, чтобы этот Комндом сник… Вот же какая фамилия говорящая! Нинка, – ну ты ее знаешь, она подруга Светки из ВТБ, – помнишь, которую муж сцуко бросил… не важно. Нинка всегда говорила, как лодку назовешь, так она и поплывет. Вот «Пелорус» что по-латыни значит?
– Ну… – Алехин замялся.
– Привратник! – завопила Ксантиппа. – Привратник он путинский!
– Кто, Ксантипп?
– Балда, «Пелорус» – это лодка Абрамовича.
– Ксантипп, я слышал, «Пелорус» переводится с английского как «пеленгатор», что-то указывающее путь…
– Клянусь! Привратник! – не успокаивалась Пылкая.
Алехин на секунду пожалел, что вышел из тюрьмы. К счастью, вмешался папик:
– Какой идиот этот комиссар! Надеюсь, с вами все в порядке. Мои глубочайшие соболезнования, дорогой мосье Кен.
– Мы знакомы? – удивился Алехин.
– В некотором роде. Вчера я помогал искать вас в парке… Бедная мадемуазель Климофф, – сдавленно промолвил папик, – всегда ужасно, когда умирают молодые. Ее ждала такая безоблачная красивая жизнь. – Кену показалось, что в глазах мужчины навернулись слезы. – Моя машина в вашем распоряжении, – папик указал на перламутровый «Роллс-Ройс», который был припаркован на противоположной стороне тротуара.
– Отвезите меня на виллу, пожалуйста, – попросил Алехин.
В машине Кен узнал, что Антуан настоящий полковник, к тому же герцог и потомок самого Ришелье, а главное – «вот такой мужчина, каких больше не делают». Еще он понял, что Ксантиппа по уши влюбилась в Антуана. А тот, кажется, отвечал ей взаимностью.
Они остановились у виллы Климовых. Но бронзовые в завитушках ворота остались неподвижными. Антуан нажал на кнопку переговорного устройства. Голос ответил:
– Мосье, мы не ждем гостей.
– Но здесь мосье Алехин и мадемуазель Пылкая? – изумился Антуан.
– Мадам Одоевский просит принять во внимание постигшее ее горе, – заявило переговорное устройство.
– Какое варварство! – переживал Антуан.
Алехин спокойно по слогам произнес:
– Там остались мои вещи.
Антуан повторил слова Алехина. Переговорное устройство на мгновение утихло, потом снова ожило:
– Мы сейчас принесем вещи мосье Алехина и мадемуазель Пылкой. Подождите минуту.
– Шустрая девушка Полина, – констатировал Кен.
– Офигеть! – выдохнула Ксантиппа. – Сучка какая, а я ей еще Анжелкин телефон дала. Вот такенская маникюрша!
– Могу ли я предложить вам, мадемуазель, и вам, мосье, быть моими гостями? – жарко заговорил Антуан. – Какая жестокость!
Алехин вышел из машины и закурил. Там, за рокайльными завитками ворот, в буйной зелени утопал дворец Климовых. В нем только что умерла Лиза. «Ее ждала такая безоблачная, красивая жизнь», – Алехин повторил слова Антуана и заплакал.
Много позже Кен попытался разобраться в своих чувствах к Лизе. И был вынужден признать, что скорее жалел о смерти девушки, чем о смерти своей любви. Любил ли он ее вообще? Или то, что случилось между ними, не успело стать всепроникающим, надежным ощущением счастья? Им было хорошо в постели и на страницах светской хроники. Просто хорошо.
Дойдя до этого утешительного вывода, Кен проглотил комок в горле и почувствовал, как слеза сбежала по его щеке. Он тряхнул головой, и в ней, словно в игровом приложении к айфону, возникла ослепительно яркая картинка. Алехин видел Лизу в профиль. По ее лицу блуждала блаженная улыбка. Она смотрела на белые лодки, бороздившие голубое море, и слегка щурилась. Хоть на террасе и лежала глубокая тень крыши, солнца было так много, что оно золотило волосы, кожу и глаза Лизы, ставшие совсем янтарными. Кен нежно поцеловал ее в пахнущее пирожным плечо. Она прижалась к нему… Алехин опять встряхнул головой. Айфон его жизни выдал новый образ. Стол. Стакан. Пепельница, ощетинившаяся десятками окурков. Полупустая бутылка виски Glenmorange.
Сен-Жан Кап-Ферра, бульвар Шарля де Голля
Летом профессор Бриен жил в небольшом тесном особнячке в центре Cен-Жан Кап-Ферра. Он достался ему от прадеда, известного гинеколога, и служил профессору, который работал в Париже, дачей. В роду Бриенов все были врачами. Только он отступил от семейной традиции, увлекшись историей. И сделал это, очевидно, зря. К сорока годам Бриен осознал, что полностью профукал свою жизнь. Его отец – крупнейший проктолог Франции – говорил, что провел пятьдесят лет «в жопе» и не променял бы это место даже на Версаль. «Жопа», в которой жил Бриен, была, увы, экзистенциального свойства. Он занимался какими-то мелкими, пыльными сюжетами, о которых не хотел ни думать, ни говорить, ни писать. Самым значительным достижением профессора стал труд о малоизвестных юристах XIV века, убивших свою жизнь на толкование каких-то бесцветных постановлений папы римского. И теперь столь же малоизвестные люди толковали не менее бесцветный труд самого Бриена, хотя было очевидно, что им не хочется ни думать, ни говорить, ни писать об этом.
На глазах профессора рухнула Берлинская стена, «русский медведь» взобрался на танк, принцесса Диана разлюбила, полюбила и погибла, Майкл Джексон из мальчика стал мертвецом, пали башни-близнецы, Cтив Джобс придумал айфон и айпад, Китай стремительно превращался в сверхдержаву. И только в его, Бриена, жизни были все те же малоизвестные юристы, давно умершие, бесцветные и благополучно забытые. Статья в «Фигаро», в которой профессор прочел о потрясающей находке в Авиньоне, вернула ему надежду совершить что-то по-настоящему важное. Но и эта надежда теперь таяла.
После того как Бриен позвонил Алехину в Москву, прошло несколько дней. Русский так и не связался с ним. И вот теперь профессор прочел в местной газете о смерти наследницы миллиардов, Елизаветы Климовой. «Курьер Ниццы» сообщал:
«Вчера в Кап-Ферра на вилле русского олигарха Климова был обнаружен труп его дочери, Елизаветы, 23 лет от роду. Девушка была найдена мертвой в постели со своим любовником. Им являлся Иннокентий Алехин, главный редактор русской версии журнала «Джентльмен».
– Не может быть. Значит, Алехин здесь! – Бриен буквально сожрал заметку за секунду:
«Полиция сначала задержала мосье Алехина по подозрению в причастности к убийству наследницы миллиардного состояния, но затем вынуждена была отпустить. Комиссар полиции Комндом от комментариев отказался. Однако, по данным наших источников, мосье Алехин является одним из боссов русской мафии, причастным к жестокому убийству гражданина Албании в прошлом году. Он был распилен циркулярной пилой в отместку за хищение партии героина у подпольного синдиката наркоторговцев, который возглавляет некто по кличке «Штырь», уроженец Таджикистана. По свидетельству нашего информатора, мосье Алехин является его правой рукой. Наш корреспондент, дежуривший вчера у комиссариата Ниццы, видел, как мосье Алехин садился в перламутровый Rolls-Royce Silver Cloud 1965 года. Его встречали охранник и женщина, по виду жрица любви из Украины или Белоруссии. Мосье Алехин никак не был похож на человека, раздавленного горем. Уединившись с девушкой, он проследовал к одной из роскошных вилл, расположенных в Вильфранш.