Как бы то ни было, Ани довольно шагала к выходу, порой перепрыгивая с камня на камень, и чувствовала на себе завистливые взгляды. Сама она ни на ком не сосредотачивала пристального внимания, скользя рассеянным взглядом по окрестностям, к которым причисляла и смертных. Доминику она увидела внезапно. Впрочем, Ани скорее почувствовала близость слуги, чем рассмотрела девушку в пестрой толпе соискателей, волокущих ноги после стадиона. К чести Доминики, она шла с высоко поднятой головой, пусть и не без брызг грязи.
Ани моргнула. Ей не требовалось ни заклинаний, ни пассов, чтобы привести слугу в подобающий вид. Доминика вздрогнула, ощутив на себе чье-то пристальное внимание, но, заметив его источник и почувствовав, как идти становится легче и приятнее, с благодарностью склонила голову. Ани удовлетворенно кивнула и таки вышла за пределы купола.
Гомон страждущих тут же атаковал ее уши. Утром здесь не было такой суеты. Теперь же… Если бы не вмиг окружившая девушку подавляющая аура, город вполне бы мог недосчитаться кого-то, решившего наступить на ногу Темнейшей и обвинить ее же в этом. Казалось, весь город собрался на площади. И, что хуже того, собрался с едой и питомцами. От аромата, висевшего в воздухе, сводило скулы, а из глаз так и норовили брызнуть слезы. Вероятно, желание поскорее выбраться из этого кошмара подталкивало соискателей к воротам сильнее, чем жажда знаний и будущих денег.
Кое-как покинув толпу, даже несмотря на панику, усиленно культивируемую ее близостью, на Ани чуть не наступили. С трудом взяв себя в руки, девушка свернула к уже знакомому пересечению Золотого квартала и Пляшущих огней.
Официант не подвел. На выбранном ею столике блестела лакировкой табличка «Зарезервировано», и, несмотря на уговоры и попытки подкупа, одну из которых Ани даже успела заметить, ее не сняли. Ровно до того момента, как официант не разглядел ее.
– С возвращением, леди. Чего изволите? – Поясной поклон, на взгляд Ани, был лишним, но не пристало Великим мешать смертным выражать почтение. Впрочем, она для того сюда и пришла, чтобы восстанавливать душевное равновесие после тяжких испытаний вонью и шумом.
– На твое усмотрение, – фыркнула девушка, падая на стул, и, положив руки на стол, опустила на них голову. Так смотреть на улицу ей нравилось. Шторки не давали яркому полуденному солнцу слепить ее глаза. Музыканты в это время еще не приступили к работе – и Ани наслаждалась тишиной, спокойствием и предвкушением. Не будь последнего элемента – она бы отчаянно зевала и мучилась от скуки, но он был.
И, отобедав, девушка направилась по лавкам, выбирая, что же может понадобиться ей в Академии. Пару часов спустя, в доме Болериана, заручившись вниманием последнего, Ани распаковывала заказанное и на пару минут выпадала из реальности под тяжелые вздохи жреца. По его мнению, ей не требовались ни разноцветные карандаши, в подарок к которым ей дали точилку с блестками, ни елочная игрушка из парского стекла, ни недельный набор носовых платков с крестиком вместо вензеля, ни десять пар шнурков, половину из которых ей уступили за смешные две серебряные монеты, ни две заколки с бабочками. Последние Ани мстительно закрепила на буйной шевелюре жреца. Тот не посмел отказываться и снимать.
Оттого вернувшаяся Доминика в первый момент оторопела, а после, хихикнув в рукав, похвалила госпожу за уникальный вкус. Ани горделиво кивнула.
– Выбирай что хочешь, – махнула она, обводя разложенное на полу и кровати богатство.
– Вы это все для Академии купили? – осторожно уточнила Доминика, пробираясь между завалами.
– Разумеется. Лавочники меня целиком и полностью поддержали, – отметила Ани и прищурилась. Взгляд ее стал предупреждающим: дескать, дважды подумай и промолчи, иначе может случиться непоправимое.
– Прекрасные покупки, – поддержала Доминика и добавила: – Очень уместные. Вещами первой необходимости в Академии обеспечивают. Форму и канцелярские принадлежности выдадут, а такой красоты, – она взяла в руки елочную игрушку, – там точно не найти. Если госпожа позволит, я бы взяла ее. А после – если вы сочтете уместным – украсим ею нашу комнату. – Ани с видом победителя воззрилась на Болериана. Мужчина устало вздохнул и покачал головой.
– Вам виднее, – выдал он и, воспользовавшись приходом Доминики, заторопился вернуться к делам.
– Поступила, значит, – отметила Ани, закрывая дверь за ретировавшимся жрецом.
– Я не могла подвести госпожу.
– Сколько баллов?
– Триста сорок по теории, двести пятьдесят за полосу препятствий. И, – она замялась, – спасибо, что вернули мой дар. Ректор сказал, что он очень силен, и, когда я смогу взять его под контроль, стану одним из сильнейших темных магов. Правда… он и магистр Эстельдхейм разглядели на мне вашу печать.
– Ты знаешь их поименно?
– Кто же не знает, – улыбнулась Доминика и побледнела, поняв, что и кому сказала. – Простите, госпожа, я хотела сказать, что все смертные, кто готовился к поступлению, знают о составе приемной комиссии. Он из года в год остается прежним, и некоторые специально готовятся к этому дню, изучая пристрастия преподавателей. Например, чтобы понравиться магистру Маленверу, нужен не только ментальный дар, но и ухоженный внешний вид. Увы, его очень сложно сохранить после стадиона, но, – Доминика благодарно улыбнулась, – с вашей помощью мне удалось. И магистр отнесся благосклонно, не стал устраивать дополнительных испытаний. Как и магистр Эстельдхейм. Он лишь раз на меня взглянул и кивнул, одобряя. Мне показалось, – девушка набрала в грудь больше воздуха, – показалось, что он знает, что я вам служу.
– Вероятнее всего, – согласилась Ани, вспоминая седого жреца. – Опытных алеров ты не проведешь, а этот, вероятно, был когда-то Верховным Далиса. Но для тебя это и к лучшему. – Ани хмыкнула. – Можешь ссылаться на мою волю, если будет необходимо. Судить жрецов трудно, даже соверши ты преступление против короны, без моего согласия приговор не смогут привести в исполнение.
– Такое случается?
– Иногда. Раз в пару сотен лет. – Ани потянулась и встала на ноги. – Хоть какое-то развлечение.
– Благодарю, моя госпожа. – Доминика поклонилась, удерживая у груди стеклянный шар. – Во сколько я должна быть готова, чтобы отправиться с вами в Академию?
– Всегда, – вздернула брови Ани и, перехватив ошарашенный взгляд слуги, пояснила: – Мне не нужен отдых.
– А телу? – предположила Доминика.
– И телу. Отдых нужен людям, чтобы восстанавливать силы, а мои – всегда со мной. Но запомни, чем слабее сущность, тем больше она привязана к вместилищу.
– Я запомню, – пообещала Доминика, тоже поднимаясь. – Если я вам сейчас не нужна, то я хотела бы поужинать и отправиться спать. Так я смогу сопровождать вас с самого утра. Для прошедших испытания ворота откроются в полдень, но вдруг вы решите посетить еще что-нибудь, прежде чем отправиться туда.
– Вдруг, – протянула Ани. – Иди. Сегодня ты мне не понадобишься.
Доминика поклонилась и, развернувшись, быстро ушла, пока Ани не передумала. Судя по запаху, ужин уже был готов, а Болериан еще утром, провожая ее на экзамен, обещал отпраздновать успех. При мысли о жреце Доминике стало жарко, и какое-то время она провела на лестнице, пережидая внезапно охватившее ее смущение.
Ночь Ани провела на крыше. В полном одиночестве, если не считать такой же печальной и холодной луны. Нет, она могла вызвать любого из своих теней и заставить их развлекать хозяйку, но не хотела. Здесь, в доме, полном тех, кто знал о ее сущности, ее охватывала тоска. Чужое почтение, уважение, преклонение – все это успело утратить свою ценность в ее глазах. Чужой страх и ненависть оставляли равнодушной. Боль и злоба – каждый второй являлся к ней, охваченный этими чувствами, но очень быстро понимал свое место и падал на колени. Мольбы, просьбы, проклятия и угрозы – чего только ей не доводилось услышать.
Ани поморщилась. Воспоминания наводили тоску, а мысль о том, что это длится целую вечность, заставляла хандрить.
– Моя госпожа?
Рассвет принес не только розовый цвет, широкими мазками раскрашивающий горизонт, но и Морьена.
– Не справляетесь? – Ани даже не повернула головы в его сторону.
– Справляемся, – разочаровал ее слуга.
– Тогда зачем ты пришел?
– Узнать…
– Цела ли Академия? Все на месте. Забери я кого-то, ты бы уже с ним познакомился.
– …стало ли вам легче, – закончил Морьен неодобрительно.
– Слуга сочувствует хозяйке? – Ани вздернула брови, поворачиваясь к Тени.
– Если вам угодно.
– Мне угодно многое, но не жалость слуг, – отрезала девушка. – Проси, о чем хотел, и убирайся. Врать не смей – это бесполезно.
– Тогда исполните мою просьбу. – Ани прищурилась, изучающе глядя на слугу. Спокойствие Морьена, его смирение лишь злило ее, а он был непоколебим перед той, что могла оборвать его существование одним лишь желанием. – Позаботьтесь о себе. Такова моя просьба.
– Странно, отчего ты решил просить об этом, – хмыкнула Ани. – Никто больше меня не заинтересован в собственной безопасности. Не бойся, ни Далис, ни Каалиса, ни Андар не смогут причинить мне вред. Сил не хватит. Как и мне, чтобы выбить их из пантеона, – закончила девушка, поморщившись от неприятного откровения. Увы, это был непреложный факт. Никто из Великих, воцарившихся после Второго Передела, не мог свергнуть собрата в одиночку. А союзы были противны их сути.
– Я не боюсь за ваше существование.
– Тогда что заставляет тебя беспокоиться?
– Вы, – выдохнул Морьен, отводя глаза. – Я служу вам недавно, но никогда не видел вас счастливой. Возможно, во мне говорят человеческие предрассудки, но мне сложно принять тот факт, что моя хозяйка, одна из сильнейших в этом мире, глубоко несчастна.
– Я несчастна? – Ани в мгновение ока оказалась на ногах. Тон, каким она задала вопрос, больше походил на шипение кобры, чем на человеческую речь.
– Я готов принять наказание за дерзость. – Мужчина опустился на колени, склоняя голову. – И пусть это будет последним, что я скажу, но я не откажусь от своих слов. Будь вы человеком, вы были бы самым несчастным из смертных, ведь, имея все, вы не имеете ничего, что для вас действительно важно.