– Как-как? – Ани взяла себя в руки и выпрямилась. – Менее романтично. Король Арскор Седьмой никогда не был рыцарем, да и королем его назвали позже, через двенадцать с половиной лет после того, как его отряд, пользуясь смутой, захватил власть. Храмов Андару тогда выстроили… – Ани закатила глаза то ли от нанесенного лично ей оскорбления (ей-то святилища никто строить не торопился, пока совсем уж близко к смертному одру не подойдут), то ли демонстративной щедрости чужого прихожанина. – Но не важно. Королева, желая сохранить свое положение, лично отравила единственного отпрыска Арскора Шестого, принца Мартиниаса, а чтобы правда не вскрылась и целители промолчали, пожертвовала часть своего приданого ведущей целительской школе. На эти средства и была основана Благодатная Обитель, первое магическое учебное заведение под патронажем короны. Так что, – Ани хмыкнула, – хочешь скрыть труп – заплати светлому целителю. И чем больше пожертвуешь на алтарь света, тем громче будут крики «Это был несчастный случай», «Принц не вынес тяжести бытия», но самое обидное «Хозяйка Закатного замка призвала принца на службу, сраженная его красотой». Было бы с чем сражаться, – пожаловалась Ани. – Худой, бледный, с зеленоватыми прожилками на лице и таким запахом изо рта, что можно было разить врагов одним им. Как королева не задохнулась, подсыпая яд, ума не приложу.
– Это… – Магистр аж надулся от переполнявшего его негодования. – Это поклеп! Вы врете! Авторитетнейшие историки иначе трактуют те события!
– Они при них присутствовали? – вздернула брови Ани.
– Да! – громко взвизгнул преподаватель.
– Сомневаюсь. – Ани покачала головой и, остановив взгляд на учебниках, добавила: – Если в них то же самое написано, лучше их сразу выбросить. И не забивать голову небылицами, – и, игнорируя вопли рассерженного историка, направилась на следующую пару, обещавшую ей еще больше развлечений.
Доминика нагнала ее на лестнице. Теоретические занятия проходили у первого курса в главном здании, оттого девушка смогла в полной мере оценить живописную экспозицию четвертого этажа. Ани же вместо разглядывания картин предпочла обосноваться на появившейся перед аудиторией лавочке. Можно было, конечно, и на подоконник взгромоздиться, но в правилах четко указывалось, что за попу на подоконнике положен месяц мытья этих самых подоконников, а к ручному труду Хозяйка Закатного замка питала давнюю антипатию.
– Ани, – позвала Доминика, присаживаясь рядом и передавая собеседнице новый учебник.
– А? – отозвалась девушка, фокусируя взгляд на слуге.
– Это правда? То, что ты сказала магистру?
– Из первых уст, – не стала скрывать Ани. – Не они первые, не они последние. История – вообще не наука. Разве что о том, как трактовать неудобные факты и заставить всех верить в удобную чушь. И потом, у каждой стороны будет свой взгляд на одни и те же события. К примеру, Мартиниас считал, что мать отравила его ради любовника (не верил, бедняга, что у женщин могут быть свои амбиции) – дескать, тот был так хорош в постели, что у престарелой (каких-то сорок лет!) королевы мозги отказали в угоду другому органу. Королева Эстализа настаивала, что ее правление принесло бы стране стабильность и процветание, поэтому стоило избавиться от пасынка (да, он не был ее сыном, не делай такие глаза), чтобы тот не мешал уже ее сыну взойти на трон.
– Но магистр не упоминал о наследнике, – заметила Доминика, в очередной раз доказывая свою стойкость.
– Королева была беременна, – пояснила Ани. – Не от короля, не надейся. Личный целитель его величества отметился. Тот, что после констатировал естественную смерть Мартиниаса.
– Он так ее любил, что нарушил обет…
– Он деньги любил, – хмыкнула Ани. – Кому строительство Обители проспонсировали, напомнить?
– А Арскор Седьмой? – не сдавалась слуга.
– А Арскор, он же Милехий Локский, в бытность свою разбойником с захудалого тракта бился об заклад с товарищами, что… – Ани хмыкнула, заметив, как внимательно слушают ее откровения собирающиеся у дверей адепты, и несколько смягчила исходные формулировки, – что обеспечит королеву бастардом. Жизнью клялся, так что пришлось выполнять, чтобы боги не разгневались. – Ани закатила глаза, вспоминая свое кошмарное настроение в тот момент. Милехий, босяк проклятый, ей внеурочной работы подкидывал каждую седмицу: только выдохнешь – снова за душами неучтенных покойников идти. Это потом уже у нее тени появились, а во времена Милехия приходилось самой являться.
– Что ж, на этой ноте и закончим, – оборвал напрашивающиеся вопросы магистр Эстельдхейм. Адепты торопливо отпрянули, пропуская преподавателя к двери. – Какие у вас глубокие познания, – поворачивая ключ, бросил лорд Ани. Та пожала плечами, не считая нужным ни оправдываться, ни отрицать. Глубокие – так глубокие. – Проходим, рассаживаемся. Ани, задержитесь после лекции.
– Конечно, – отозвалась девушка и первой скользнула в аудиторию, немилосердно занимая последнюю парту, такую удобную для сна и неудобную для прослушивания лекции. – Иди вперед, – разрешила Ани, почувствовав обреченную усталость, с какой ее слуга начала подниматься по рядам. – Конспектом потом поделишься.
Доминика просияла, подтверждая, что, в отличие от госпожи, пришла в Академию учиться, а не играть на нервах окружающих.
Увы, Ани наслаждалась покоем недолго. Едва за последним успевшим вовремя адептом закрылась дверь, магистр Эстельдхейм приказал:
– Три последних ряда поднимаются и пересаживаются на свободные места первых трех.
Спорить никто не осмелился, а Ани досадливо вздохнула и с выражением на лице «Зачем же вы так, магистр?» спустилась на первый ряд, где ее ждала быстро сориентировавшаяся Доминика. Плюхнулся на стол учебник, Ани бережно пристроила драгоценную попу на протертый от тысяч таких же седалищ стул и приготовилась внимать, подпирая голову рукой.
– Я планировал начать разговор с общего знакомства с существующими Великими культами, но, пожалуй, мы немного скорректируем наш урок. – Улыбка у жреца Светлейшего вышла предвкушающая. – Те из вас, кто слышал изложение давно минувших событий от адептки Ани, поднимите руки. – Взметнулось всего четыре руки, включая Доминику. – Поднимайте, не стесняйтесь, я присутствовал с самого начала и запомнил всех, кто проявил интерес. – На сей раз аудитория устыдилась. Лес рук вырос мгновенно. Ани довольно погладила себя по голове: едва ли кто-то слушал магистра Теренсия так же внимательно. – Прекрасно. В таком случае добавим вам рвения. Тот, кто сможет найти противоречия или неточности в словах адептки, получит свой высший балл за первое практическое занятие и сможет на нем не присутствовать. Даю вам четверть часа, чтобы подумать.
Ани хмыкнула. Наживка была так хороша, что адепты радостно ее заглотили. Признаться, даже сама Ани на миг задумалась, где она могла ошибиться, но тут же себя оборвала. Нигде. Но это ей, Ани, известно, а вот людям с их ограниченными знаниями о Великих, их возможностях и предпочтениях… Версий могло быть много.
Девушка подняла голову и встретилась взглядом с магистром. Светлый смотрел прямо на нее. Смотрел выжидающе, словно был готов принять на себя любой удар. Впрочем, так оно и было: Ани видела, сколько щитов окружало сухопарую фигуру магистра, чувствовала, как он накачивает силой все новые барьеры, на ходу меняя и защиту аудитории… Определенно, он готовился отражать удар. Изнутри и извне. Боится наказания за богохульство?
Ани склонила голову, изучая противника. А ведь и правда боится. Далис своих последователей милостями пусть и балует, но так же легко их и лишает. Это не Хозяйка Закатного замка, предпочитавшая наказывать слуг дополнительной работой, Далис таких подарков проштрафившимся последователям не делал. Светлейший мстил изощренно, всему роду, оправдывая второе свое прозвище «Карающий свет».
– Время вышло, – объявил светлый, когда его резерв наполовину опустел, зато аудитория буквально сияла защитами. – Кто желает быть первым?
Ани тоже с интересом воззрилась на аудиторию, даже обернулась, чтобы было удобнее, но желающих отчего-то не нашлось. Все, на кого она смотрела, поспешно опускали глаза, будто бы чего-то боялись.
– У тебя глаза потемнели, – шепотом подсказала Доминика причину всеобщего молчания. Ани мысленно выругалась: контролировать каждый свой чих было непривычно, а тут какие-то глаза. И ведь заметили!
– Что ж, раз уж смельчаков не нашлось… – Жрец тяжело вздохнул, покачал головой, словно отсутствие храбрости у аудитории ранило его, и неожиданно улыбнулся. – Поздравляю первый курс с первой успешно пройденной контрольной. – Удивленный возглас был ему ответом. Но адепты не торопились верить своему счастью. – Поясню. Каждый из вас наделен своим даром по рождению, верно? То есть вопреки своему личному желанию вы с рождения принадлежите тому или иному богу. Да, лично вы не присягали ему, но кто-то из ваших предков был весьма близок к сущности и получил от нее часть силы. Большинство современных магов ведет свою родословную от жрецов, но в отличие от последних, черпавших силу напрямую от своего покровителя, вы унаследовали лишь часть силы. Ту часть, что в состоянии присвоить и удержать человеческий организм. Тем не менее, возможно, вы замечали, что чем ближе к храму бога той же полярности, что и ваш дар, тем быстрее вы восстанавливаетесь. В этом нет ничего удивительного. Обычное воровство.
Ани хмыкнула, отмечая, что бывший жрец отказался смягчать для юных умов информацию, отчего их обладатели закономерно негодовали, отказываясь верить. Хотя маг сказал чистую правду. Воры, маги действительно были ими. Теми, кто посягал на часть божественной силы, сохраняя для себя тонкую ниточку, по которой цедил по капле то, что не должно было ему принадлежать. Только была и обратная сторона этого процесса, из-за чего боги и не стали уничтожать паразитов: каждый маг, подбирая крохи со стола, возвращал обратно значительно больше: и собственной силой, которой щедро делился с миром, и своим могуществом укрепляя веру в божество, плотно связывая оба мира. Ведь кому молятся, ожидая результат работы целителя? А заказывая проклятие у темного мага? Выходя в открытое море?