– А кто там еще? – заинтересовалась Ани. Даже ложечку отложила.
– Марк Аустер. Второе место в рейтинге темных первогодок. Но едва ли у старосты найдется достаточно времени, чтобы удовлетворить мои запросы. К тому же тренировки предполагают тесное общение, и мне куда приятнее учить всему леди. – Голос светлого приобрел странную хрипотцу, отчего у Доминики покраснели кончики ушей.
– Это еще почему? – заинтересовалась Ани, внимательно следя за реакцией слуги. У нее, в отличие от Доминики, к собеседнику никаких чувств не появилось. Видимо, сказывались издержки отсутствующего воспитания. Антир, на мгновение недовольно поджавший губы, бережно взял в свою ладонь ее пальчики, наклонился, будто бы собирался их поцеловать, и, обдавая ее кожу теплым дыханием, пояснил:
– Общение с леди всегда приятнее для мужчины. А тренировки предполагают определенную, – он коснулся губами ее ладони, – близость.
Наверное, будь Ани чувствительнее или хотя бы человеком, он заставил бы ее смутиться или пожелать продолжения, но, удовлетворив жажду новых ощущений неизведанными ранее вкусами варенья, девушка была равнодушна к чужим поползновениям.
– Прости, нам это неинтересно, – ответила за обеих Ани, вырывая руку из вмиг ставшей цепкой хватки. – Здесь не храм Каалисы, чтобы приятное с полезным совмещать. Поищи кого-нибудь другого. – Ани поднялась и с сожалением отодвинула от себя конфету. – Я не продаю свое время за сладости. Она – тоже. Идем.
Доминика торопливо вскочила, будто только и ждала, когда Ани решит уйти. Они уже не видели, как Антир заворачивает в салфетку не раз использованную Ани ложечку и как при этом улыбается. И даже ямочки на щеках не делали его милым в этот момент.
– Ты успела поесть? – спросила Ани, когда они с Доминикой вышли из главного здания Академии. Желудок собеседницы предательски ответил за нее. – До общежития дотерпишь? Я потом схожу за едой.
– Но до ужина тебе ничего не дадут. Мы же уже приходили.
– Я пойду не в столовую, – отмахнулась девушка. – Подумай, чего больше всего хочется. Я схожу в город.
– Но… прости, я забыла, – укоризненный взгляд Ани заставил Доминику исправиться.
– Если хочешь помочь, пока я буду отсутствовать, найди Марка и запиши нас куда-нибудь.
– На факультатив? Куда ты хочешь пойти?
– На твое усмотрение. Для меня нет никакой разницы разбираться с порожденными остаточной силой монстрами или создавать их самой. Выбирай для себя. И узнай, когда мы должны посещать куратора по личным вопросам. А лучше – запиши меня на прием. Этот светлый мне не нравится.
– Мне тоже, – тихо отозвалась Доминика.
Ани кивнула. Она оставила девушку в комнате, убедившись, что та без еды еще не умирает. Закрыла глаза и буквально вырезала себя из пространства Академии. Грань встретила ее неощутимым для Хозяйки холодом, но так путешествовать для Ани было и привычнее, и приятнее. Она улыбнулась и, преодолев всего пару шагов, вышла перед ресторацией, изменив форму Академии на платье зажиточной горожанки. Пышное, с шелковыми лентами. И шляпку не забыла, хотя успела их возненавидеть еще в год появления. Но на что только не пойдешь, чтобы сохранить инкогнито?
– Вот это с собой. – Девушка протянула знакомому официанту сложенный вчетверо лист. – Выполнить все по списку. Деньги. – Она высыпала в подрагивающую ладонь несколько золотых монет, не считая. – Жду за своим столиком.
– Пара минут, – уносясь выполнять заказ, откликнулся мужчина, протирая выступивший на лбу пот. Он был и рад возвращению госпожи, и боялся этого. Особенно силен стал страх после беседы с внутренней стражей, не постеснявшейся закрыть ресторан на полдня для совершения всех проверок. Каким чудом ему удалось сохранить монету – мужчина даже не представлял.
Ани успела пройти за свой столик и поудобнее усесться, подперев подбородок рукой, когда ее неожиданно отвлекли от любования улицей. Хорошо знакомый бархатный, пробирающий смертных до глубины души, голос ворвался в ее уютный мирок. Будь Ани человеком, наверняка бы почувствовала, как заныли все зубы, но девушка даже не вздрогнула, когда напротив, сияя радужной прической, сел вечно молодой мужчина с непривычно узкими для империи глазами. Собранные в хвост мелкие косички с вплетенными в них бусинами качнулись в такт его движениям. Им вторил игривый звон колокольчиков, украшавших шнурок браслета на тонком запястье мужчины.
– И? – От одного лишь слова, сказанного таким тоном, смертный покрылся бы льдом, но незнакомец лишь рассмеялся.
– Ты не меняешься.
– Зато ты слишком изменчив, – хмыкнула девушка. Она не удостоила пришельца и взглядом, отвернулась бы и от отражения в окне, но тогда бы не смогла любоваться улицей.
– Пытаюсь подобрать ключик к самой холодной девушке нашего мира, – покаялся собеседник и попросил: – И в этот раз неудача. Ани, дорогая моя, может, хоть раз подыграешь?
Усталый взгляд стал ему ответом.
– Если бы твое существование не требовалось для расширения нашей паствы, я бы подняла вопрос о твоем смещении, – поведала Хозяйка Закатного замка.
– Вам одного неназываемого мало? – притворно удивился Каалис. – Последнее время мне неспокойно.
– Мне тоже, – неохотно согласилась девушка. – Но Далис не поднимал тревогу. Это его зона ответственности. Ему первому придется принимать удар.
– Ему и тебе, – напомнил мужчина и огорченно заметил: – От меня не будет никакого толку.
– От тебя и так толку мало, – буркнула Ани. – Или не ты обеспечил Далиса дополнительными трудностями пару сотен лет назад. – Радужный собеседник гордо выпятил грудь. – Не старайся, со мной фокус не пройдет.
– Отчего же, – хмыкнул Каалис. – Любить ты можешь.
– Не путай свои надежды с реальностью, – усмехнулась девушка. – Зачем явился? Твоих слуг я не трогала.
– Я знаю, хотя Таяна беспокоилась.
– Пусть выдохнет. Создавать себе лишнюю работу не в моих интересах. Это только ты у нас стремишься перевыполнить план.
– Если бы это еще удавалось, – посетовал Каалис, заглянул в появившееся как по волшебству меню и жестом подозвал официанта. – «Пламя страсти».
Ани закатила глаза.
– Между прочим, месяц только начался, а у меня уже невыполненное прошение наметилось.
– Отчего же? Ты растерял все силы? Или второй лик не согласен?
– Каалиса? Она с радостью, но глупый мальчишка не рассчитал, на что замахнулся.
– И на что же? – ради приличия и чтобы не слушать лишний раз о себе, поддержала разговор Ани.
– На тебя, – фыркнул мужчина, откидываясь на спинку стула.
– На меня? – удивленно переспросила девушка.
– Именно. Точнее, на твое воплощение. Пожертвовал мне, – Каалис замялся, – достаточно ценный предмет с просьбой обеспечить твою непроходящую страсть к нему.
– Он смертник?
– Он просто не знает, кто скрывается под обликом такой милашки.
– Лесть излишня, – поморщилась Ани и, сложив известные ей факты, предположила: – Кто-то из Академии? Этот… – Девушка нахмурилась, перебирая в памяти имена. – Антир?
– Прелесть наша, может, окажешь коллегам услугу, раз уж вы знакомы? – заканючил Каалис, но, перехватив ледяной взгляд Хозяйки Закатного замка, сдался: – Понял, первый висяк в этом месяце.
Он трагично вздохнул и посетовал:
– Отчего вы, Великие, такие бесчувственные с…
– …Скотины? – предположила Ани.
– Как можно, – лучезарно улыбнулся Каалис, переставляя баночки с приправами. – Сущности. Бесчувственные и недостижимые.
– А знаешь, – девушка фыркнула, – а давай.
– Что давать? – не понял собеседник, но на всякий случай протянул Ани перец. – Это?
– Нет, свою непроходящую страсть. Навещу я твоего просителя.
– Отчего-то мне кажется, что после вашего свидания искать его придется в Лабиринтах.
– Но разве тебе есть дело до последствий?
– Никакого, – рассмеялся Каалис, и в его пальцах вспыхнула мерцающая нить, обвилась вокруг запястья собеседницы и исчезла. Правда, не для Ани, которая продолжала видеть уходящую в никуда веревку. – Благодарю за содействие.
– Сочтемся, – бросила Ани, взглядом нашаривая замершего в нерешительности официанта. – Страсть так страсть. Сожжет и пепла не оставит.
– Может, обойдешься без крайностей? – нервно дернул бровью Каалис. – После темного пламени все очень плохо заживает. – Он провел пальцами по лицу. – Пришлось отказаться от того тела.
– Зря, некоторые видят в шрамах и ожогах нечто брутальное и притягательное.
– Ты так думаешь? – В задумчивости собеседник постучал по столешнице. На манер свадебного песнопения, иначе – просто не мог.
– Нет. – Лицо Ани передернуло: ей было сложно не узнать этот мотив. – Зная, сколько идиотов поплатились жизнью ради «меток настоящих мужчин», предпочитаю сразу записывать таких в смертники. Первый раз им могло повезти – второй все расставит по своим местам. Подвиг ради глупой курицы может быть только один – покинуть курятник.
– Тебе положено такой быть, – с сожалением проговорил Каалис и поднялся, не дожидаясь своего «Пламени страсти». – Заплатишь за меня?
– Ты тоже не меняешься, – хмыкнула Ани-Арли. – Как жил за чужой счет, так и продолжаешь.
– Тяжело менять свою суть в мои-то годы, – рассмеялось воплощение чистым, звонким смехом, сводившим с ума неподготовленных слушателей. – Не прощаюсь.
– Скоро увидимся, – буркнула Ани. Не без угрозы, но Каалис предпочел проигнорировать ее слова. Свою миссию он выполнил, пожертвование отработал, а как дальше сложится – он не всеведущ.
– Десерт тоже упакуй, – подозвав официанта, распорядилась Ани.
Спустя пять минут она покинула ресторан так же, как и пришла. Времени на прогулки у нее не осталось: заставлять верную слугу страдать больше необходимого претило ее сути.
– Угощайся. – Она вышла прямо в их комнате. Сгрузила сумки на пол и отошла, на ходу изменяя платье богатой горожанки на черную форму темных адептов Академии. Не без удовольствия: брюки Ани любила больше широких, путающихся в ногах юбок. Да