– Вы скучали, – так, словно это объясняло все, ответил Морьен, аккуратно накрывая холодные пальцы своими.
– И ты пришел меня развлечь? – неожиданно зло выдохнула Ани, вырывая руку.
Оба замолчали. И, пожалуй, если бы не официант, принесший для госпожи кусок торта, они бы продолжили молча буравить взглядами друг друга. Точнее, Ани бы смотрела с раздражением, а Морьен, как и было заведено, с печалью и абсолютным принятием своей тяжкой доли.
– Приятного аппетита. – Официант с поклоном удалился, стараясь лишний раз не смотреть на собеседника почетной гостьи.
– Вам стали ближе маленькие радости смертных, – отметил Морьен, заставив Ани застыть с ложкой во рту.
– Так и есть, – растерянно признала девушка. Покосилась на ложечку, на торт, хмыкнула, дескать, а что такого, и продолжила наслаждаться сладким. – Раз пришел, – Ани так энергично махнула ложкой, что, будь она не пуста, кусок бисквита полетел бы катапультным снарядом, – признавайся, что у тебя с Аркантом?
Ани вперила в слугу тяжелый, выжидающий взгляд, совсем не вязавшийся с розовым кремом, оставшимся у нее на губах.
– Мы были друзьями.
– И только?
– И только, – подтвердил Морьен, не рискуя спрашивать, почему его ответ заставил хозяйку выдохнуть с облегчением.
– Тогда почему он тебя ждет? – Ани продолжила допрос. Подняла руку, призывая официанта, и, указав ложкой на Морьена, приказала: – Ему тоже. – Кивок на остатки своего торта. – И мне повтори.
– Напитки? – опасливо косясь на ложечку, уточнил слуга.
– На твое усмотрение, – позволила увеличить счет Ани и потеряла интерес к собеседнику, возвращаясь к прерванной беседе с другим: – Так почему он тебя ждет, если вы были всего лишь друзьями?
– Порой, – Морьен усмехнулся, – дружба крепче иной привязанности.
– Никакая дружба не разорвет данной тобой клятвы, – раздраженно отрезала Ани, отставляя пустое блюдечко. – Пока я тебя не отпущу, можешь забыть и об Арканте, и о других своих «друзьях».
Собеседник печально улыбнулся.
– Я вас понял. И я обещал, что не оставлю вас одну.
– Грош цена обещаниям смертных на пороге Замка, – зло выдохнула Ани и, прищурившись, добавила: – Но тебе я их нарушить не позволю.
– Вы явно дали мне это понять, – согласился Морьен.
– Именно так, – подтвердила самой себе Ани и перевела тему: – Как тебе Кириан?
– Вы хотите, чтобы я оценил его риски отправиться со мной в Замок? – вздернул брови мужчина. – Или решил, насколько он подходит для вашего развлечения?
– Не подходит, – скривилась девушка. – Он иногда зануда больший, чем ты, – пожаловалась Ани, с неудовольствием отмечая, что, вероятно, именно эта схожесть заставляет ее вспоминать об усталом страже.
– Значит, я могу быть спокоен: вам есть кем меня заменить.
– Не говори глупостей! – слишком резко, чтобы у собеседника не возникло вопросов, выпалила Ани и отвернулась, не желая видеть, как дернулись в улыбке уголки губ собеседника. Впрочем, улыбка быстро померкла: тень не мог себе позволить показывать те чувства, что могли по-настоящему задеть его хозяйку. – Срок твоей службы еще не вышел. Даже века не прошло, так что не мечтай.
– Я не смею, – смиренно согласился бывший маг.
Ани глубоко вдохнула и… успокоилась, заприметив, как к ним с груженым подносом идет официант.
– Можешь есть, – позволила Ани, дождавшись, пока слуга выставит на стол все подношения и поспешит ретироваться. Появление новой порции сладостей улучшило ее настроение, и девушка благодушно спросила: – Почему люди привязываются к кому-то?
– Такова наша природа. – Морьен попробовал торт, но тут же отложил ложку.
– Не нравится? – заметила Ани.
– Слишком сладкий, – извиняющимся тоном ответил собеседник. – Прошу прощения.
– Тогда не ешь, – отмахнулась Ани и вернулась к прерванной беседе: – А почему такова ваша природа?
– Вам виднее, – усмехнулся собеседник.
– Едва ли, – буркнула недовольно девушка и совсем тихо добавила: – Мы появились позже.
Больше она ни о чем не спрашивала, не желая вновь касаться нелюбимой темы для всех сущностей: первичности появления. В отличие от людей, часто забывавших даже вчерашний день, Ани знала, что ни один из Великих, не говоря уже о Старших и Младших, не имеет отношения к появлению людей. Напротив, именно они, сущности, появились из-за людей, из-за людских желаний и чаяний, которых набралось так много, что те смогли породить первых из них, в том числе и саму Ани.
– Тебе пора, – приказала Ани, не желая больше думать о неприятном, а присутствие Морьена постоянно провоцировало ее на опасные разговоры. Мужчина поднялся, поставил перед ней свой практически нетронутый десерт и, не говоря ни слова – Ани о них не просила, – ушел.
– Почему я хочу, чтобы он вернулся?.. – прошептала девушка себе под нос и с силой погрузила ложку в третью порцию торта. Блюдце жалобно звякнуло.
Магистр Аркант не любил спускаться сюда, на самый нижний этаж академических подземелий. Дело было не в опасности этих мест – он знал здесь каждый угол, – но в страхе. Именно здесь, на нижнем этаже, находилась их лаборатория.
Сначала они работали врозь, предпочитая самостоятельно отвечать на вызовы, бросаемые им темным ремеслом, позже – вместе. Возможно, не будь этого, Мортен до сих пор оставался бы жив: ему бы просто не хватило сил прорваться через границу и попасть в Лабиринты, разрывая связь между своей душой и телом. Но Аркант был там, держал круг, отдавая весь свой немаленький потенциал их общему делу. Делу, стоившему его лучшему и единственному близкому другу всего.
Поначалу темный надеялся, что один из лучших магов сможет найти путь обратно. Аркант усовершенствовал их теорию, научился ходить в Лабиринты без столь значительного ущерба для своей жизни, но друга вернуть так и не смог. И с каждым годом, с каждым даром, отданным ради его цели – дождаться давнего друга, надежда темного меркла. Еще пара лет – и он не сможет поддерживать жизнь в оставленном душой теле друга и тот больше никогда не сможет вернуться.
Но сейчас… сейчас он смотрел на замершее в коконе стабилизирующих чар тело. Бездыханное, но живое, застывшее на грани. Будь Аркант слабее – все бы кончилось еще в тот злополучный вечер, но он был на своем месте, и их общая агония длилась уже не первый год.
Темный шумно выдохнул, заряжая ставший почти бесполезным без чужого дара амулет. Один из дюжины, необходимых для поддержания стазиса. Пройдет еще месяц – и понадобится тринадцатый. Еще через полгода – четырнадцатый. И чем больше будет проходить времени – тем больше сил уйдет на обман естественного течения бытия.
– Что я делаю…
Ани не стала будить соседку, положив ответное письмо Болериана на собранную сумку слуги. Доминика всегда готовилась заранее, сверялась с расписанием, уточняла по карте лучший маршрут, собирала сумку и для своей рассеянной госпожи.
Ани вздохнула и, стянув с кровати одеяло, устроила кокон в эркере. Она так и провела ночь, разглядывая пустынный парк и слушая монотонный голос Клауса Штерке, бубнившего ей правила внутреннего распорядка и менявшегося, когда уставал, с коллегой.
– Моя госпожа? – Голос Доминики заставил Ани моргнуть и жестом остановить призрака. Матеуш послушно замолчал и опустил на пол сборник – теперь, когда Хозяйка Замка находилась рядом и щедро делилась со своими слугами силой, оба призрака получили больше возможностей – в том числе легко могли управляться с материальными предметами. Правда, с одним за раз, но и это было немало для обитателей грани.
– Письмо на сумке, – отчиталась Ани и поднялась, руша свой кокон из одеяла. Она бы и без него не замерзла, но ей нравился сам процесс постройки «гнезда».
Шуршание бумаги не осталось без ее внимания. Ани покосилась на вчитывающуюся в резкие буквы жреца Доминику, отметила, как ее щеки заливаются непрошеным румянцем, и, вздохнув, не стала замирать за спиной девушки, читая откровения слуг.
– Нужно быть выше этого, – нравоучительно, копируя тон Морьена, проговорила себе Ани и вновь покосилась на слугу, но та даже не услышала ее слов.
Поморщившись, Ани вышла из комнаты, на ходу очищая свою одежду, и неожиданно столкнулась в общей гостиной с Шаурией. Та кивнула и, помедлив, словно этого требовали правила хорошего тона или еще какие-то глупости, опустив глаза в пол, попросила:
– Вы не могли бы одолжить конспекты? Мы с соседкой нехорошо себя чувствовали и провели двое суток в лазарете…
– У Доминики попроси, – отмахнулась Ани. – Скажешь, я разрешила поделиться. – И, хмыкнув, добавила: – И не играй так больше. Фальши много, неприятно. Хочешь конспекты – так и скажи, нечего из себя строить… – девушка задумалась, но слов не нашла, – это. Ника, жду в столовой, – бросила Ани и, не обращая внимания на замершую в напряжении Шаурию, вышла в коридор.
Ни менталистика, ни сдвоенная пара по проклятиям у Арканта не привнесли в жизнь Ани ничего интересного. На первой она преимущественно разглядывала пейзаж за окном, пока остальные пытались прорваться через водопад собственных мыслей, одолевавших их не без помощи магистра, и найти успокоение. На второй и третьей – посмеивалась, едва удерживаясь от демонстрации примеров. А когда дело дошло до практики… Ани вынужденно вздохнула и отказалась выполнять задание, поскольку из ее уст любое проклятие, классическое ли, каким пользовались маги и какое имело множество путей снятия, или неклассическое, требовавшее исполнение одного-единственного условия, любое из них могло стать необратимым и смертельным, выскажи его сама Хозяйка Замка. Ани решила не рисковать и, когда с теоретической частью было покончено, просто ушла из аудитории, под недоумевающими взглядами сокурсников и понимающим магистра.
Он даже не назначил ей отработку, о чем сообщила удивленная Доминика, зашедшая за госпожой перед обедом.
– Не всем даже из темных одаренных можно иметь дело с проклятиями, – пояснила Ани. – Дурной глаз, так это у вас называется? Некоторым не нужно даже быть мной, чтобы проклинать ближнего. Правда, их проклятия обычно цепляются за другие, усиливая мелкие неприятности до размера зависшего над головой карающего меча. Это не твой особый талант, – успокоила Ани напрягшуюся девушку. – Я еще подумаю, чем наградить тебя за верную службу. Или сама реши. Один особый дар, который будет работать даже при пустом резерве.