– Послезавтра, – отозвалась девушка, внимательно следя за каждым движением Ани. – Я могу для тебя что-нибудь сделать?
– Ничего, – поморщилась Ани. – Не переживай, – хмыкнула она. – Даже если допустить, что со мной что-то случится (хотя это и невозможно), тебя я за собой не потяну. Обещаю.
Последнее слово вырвалось непроизвольно, но Ани приняла собственную клятву легко. Да, она не потянет Доминику за собой, не для того дала ей шанс на жизнь, чтобы забирать подарок. Отчего-то глаза защипало, как будто в них что-то попало, а щеке стало влажно.
Ани стерла мокрую дорожку со щеки и с недоумением взглянула на пальцы. Поморщилась, понимая, что тело начинает жить своей жизнью, превращаясь из временного вместилища во что-то большее, и сжала влажные пальцы в кулак.
– Что с тобой? – Встревоженный голос Доминики ворвался в ее размышления.
– Ничего, – отрезала Ани, сползая с кровати. Она не собиралась ничего объяснять, но понурый вид собеседницы заставил смягчиться: – В какой-то момент, если проводить среди смертных много времени, оболочка, выполненная по вашему образу и подобию, начинает позволять себе слишком много. Вероятно, именно результатом подобного произвола тела и стало рождение одного из ваших монархов. Что ж, Далис, кажется, я реабилитирую твой поступок спустя столько лет, – пробормотала себе под нос Ани. – Мне придется меньше времени проводить с тобой и остальными людьми, чтобы связь перестала быть такой крепкой.
– Ты вернешься в Замок?
– Зови меня утром, чтобы я возвращалась в срок, – попросила Ани. – Сейчас я должна уйти.
– Хорошо, – кивнула Доминика и, дождавшись, пока собеседница исчезнет, тихо добавила, больше не вынужденная заставлять себя переходить на желанное, но непростое «ты»: – Берегите себя, Ани.
Непослушный северный ветер трепал темные волосы замершей на крыше одного из домов столицы девушки. Она чуть поморщилась, отрезая его от себя, и очередной порыв был вынужден довольствоваться добычей попроще: сорвал с веревки сушившееся белье и, подхватив его, пронес по всему кварталу, вбив кому-то прямо в закрытые ставни.
– Присутствие духа сказывается на местном климате, – отметил появившийся за спиной девушки светловолосый мужчина. Ани не стала оборачиваться, чтобы узнать, кто решился нарушить ее уединение.
– И пусть, – отмахнулась она, вглядываясь в тех немногих, кто высунул нос из дома, не побоявшись разыгравшегося ветра. – Или ты хочешь вмешаться?
– Как я посмею, – лукаво улыбаясь и поднимая руки в знак полной капитуляции, ответил Светлейший. – Я не имею права вмешиваться в судьбу этого своего потомка.
– Рада, что ты об этом помнишь, – едко откликнулась Ани и все же скосила взгляд на собеседника. Светловолосый мужчина средних лет ответил ей снисходительной усмешкой и вопросительно вздернутой бровью, молчаливо вопрошавшей: и как? Ани фыркнула, отмечая, что за столько лет любимое воплощение коллеги ни капли не изменилось. – Ты так привязан к этому телу.
– Привычка. И да, привязан. – Светлейший мечтательно закатил глаза. – Столько всего с ним связано.
– И никогда не хотелось избавиться от этой связи? – попыталась не выдать своей заинтересованности Ани, но едва ли ей удалось. Голос неприятно дрогнул.
– Хочешь избавиться от воплощения? – правильно понял ее сомнения Кард-Алис.
– Размышляю, – призналась девушка. – Оно перестает быть удобным.
– Но дает возможность увидеть другие свои грани.
– Это какие? – хмыкнула Ани.
– Те, что иначе не выразить, но которые и нам присущи, – задумчиво проговорил мужчина. – Смерть ведь не только ужасна и пугающа, но и милосердна. Она избавляет от мук обреченных. Тьма – не один лишь источник страхов, но и союзник желаний и мечтаний. Люди приписывают нам многое, но чем дальше мы уходим от них, тем меньше граней даем себе постичь.
– Поэтому ты не вылезаешь из этого тела, давая ему право решать за себя?
– Отнюдь. Я лишь позволяю ему открывать новые грани доступных мне состояний. Ничего, что бы ни приписывали нам люди, во что бы они ни верили, нам недоступно, но чем старше становятся цивилизации, тем больше свободы получаем и мы. В этом мире больше нет черного и белого, и нам необязательно быть врагами и заложниками старых представлений. Мой потомок был бы рад выразить тебе свою признательность как полагается.
– Пусть построит храм, – поморщилась Ани. – К тому же ты объяснил мальчику, что буквально вынудил меня оказать тебе услугу. А платить за подобное надлежит тебе, а не ему.
– Он знает, но надеется заслужить признание и своего покровителя.
– Я подумаю. Не сегодня и не сейчас. – Она повернулась к давнему сопернику и спросила: – Ты чувствуешь это? Мир неспокоен. Я не хочу думать, что это может быть…
– Жрецы не докладывали об изменениях, – оборвал девушку Светлейший.
– А так ли они тебе верны? – хмыкнула Ани. – Раз больше не осталось черного и белого, могли ли твои последователи предать тебя?
– Это чушь, – резко ответил мужчина.
– Возможно – да, и на этот счет я предпочла бы ошибиться.
– Императорская семья – залог его заточения. Мои потомки мне верны. Нет причин для волнений.
– Пусть так. – Ани прикрыла веки, не желая спорить. – Надолго в этом городе?
– Посольство отбывает через три дня. Мне нужно сопроводить Сам-Яра.
– Ты привез сюда эту жабу? – фыркнула Ани. – Столько сил ради младшенького?
– Ради династии. Возможно, в этот раз повезет и Валиару. Ему пора искать пару, но мальчик слишком силен даже для одаренной магички. Малиара еще мала, Кантерис просватана, Присцилла замужем, Амалиса – орудие кары. В подобном раскладе дух будет неплохим вариантом для мальчика.
– Если она согласится, – хмыкнула Ани и напомнила: – Мы не имеем права требовать подобную жертву.
– Он справится сам. – Голос Светлейшего звучал слишком уверенно.
– Потому и Сам-Яра приволок, – не удержалась от ехидства Ани и посерьезнела: – Я прогуляюсь по городу. Недолго, но хочу посмотреть сама, все ли у тебя под контролем.
– На поверхности все тихо.
– А внизу?
– Твое присутствие может дать ему лишней силы (вы с ним наиболее совместимы), и тогда…
– Я не стану спускаться, – поморщилась Ани. Ей было неприятно слышать слова собеседника. – И мы не похожи. Я не виновата в том, что люди ставили нас рядом.
– Мне жаль, что это до сих пор тебя задевает, – сказал Светлейший, но вот его тон заставлял усомниться в искренности слов. Да и лицо собеседника на мгновение стало довольным, словно ему доставляло удовольствие поддевать коллегу. Впрочем, так оно и было. – Я даю разрешение на прогулку. Не более. Твоих теней в городе и так слишком много.
– Дольше необходимого не задержусь, – недовольно отрезала Ани и шагнула вниз с крыши. Разговор исчерпал себя, да и собеседник не был ее ожившей мечтой, чтобы находиться с ним рядом, выслушивая… Ани сжала кулаки: беседы со Светлейшим по-прежнему выводили ее из себя, что бы он ни говорил о вражде, оставшейся в прошлом.
Единственные, по ее мнению, изменения, которые произошли, были лишь в том, что теперь, после Второго Передела, они оказались вынуждены считаться друг с другом, не стремясь очистить мир от последователей обеих сторон, поддерживая тем самым хрупкое равновесие между силами. Для того и Андара ввели в число Великих, передав ему основную часть паствы Неназываемого. Так Война сместила Разрушение.
– Моя госпожа? – Голос Морьена вторгся в ее мысли.
– Ты – моя кара? – пробормотала себе под нос Ани и развернулась, чтобы встретиться взглядом с обеспокоенно взирающим на нее слугой. – Не обращай внимания, – поморщилась девушка, понимая, что он не мог не слышать ее слов. – Мне нужен спутник. Ты подойдешь, – хмыкнула она.
– Я всегда готов служить вам.
– Я знаю, – очень тихо согласилась Ани. – Я знаю.
Она подала ему руку и, дождавшись, пока он устроит ее на сгибе своего локтя, вышла вместе со спутником в реальный мир, преобразуя на ходу свою форму в темное платье и практически сразу жалея об этом. Ветер больше не ощущался, зато солнце пекло нещадно. Оно словно мстило за заточенного под городом Разрушителя, перехватив его миссию и желая уничтожить все живое, оставшееся на этой земле.
Ани поджала губы, отрезая от себя ощущения тела. Хмыкнула, отмечая, что поначалу все было ровно наоборот, и сделала первый шаг в их странной прогулке. Морьен легко подстроился под ее поступь, и никто посторонний не мог сказать, что это она тащит спутника в неизвестном направлении. Пару раз, впрочем, он позволял себе проявить инициативу и корректировал их путь, не давая госпоже завернуть в совсем уж безлюдные, а оттого опасные кварталы, где они наверняка нашли бы для себя дополнительную работу.
– Ты знаешь этот город? – Ани неожиданно остановилась. Смахнула пыль с челки, отряхнула потерявшую прежнюю яркость юбку.
– Был здесь пару раз, но долго жить не доводилось. Император против длительного пребывания магов в этом городе.
– Теперь ты понимаешь почему. – Она посмотрела себе под ноги.
– Чувствую, – кивнул он и, помедлив, все же сказал: – Совсем недавно я повстречал талиари у входа в гробницу.
– Духа? – нахмурилась Ани. – Что ей там понадобилось?
– Ей – ничего. Ее туда принес младший принц.
– Который проклятый? – уточнила Ани.
– Уже нет. Пару часов назад проклятие было снято, но Гретхен не пожелала вернуться.
– Вот как. Что же ее здесь держит?
– Скорее – кто. – Уголки губ мужчины дрогнули, но тут же опустились. Все в Закатном замке знали о проклятии самой Гретхен, а он догадывался и о другом: причинах, почему она больше не желает его исполнения.
– От людей – одни проблемы, – быстро отмахнулась Ани, пока ее собеседник не углубился в проблему слуги и… ее собственную. А люди начали быть и ее, Ани, проблемой. Даже – хотя честнее было сказать особенно – тот, кто стоял сейчас рядом.
– Вы правы, – согласился Морьен, глядя куда-то поверх головы госпожи. – Желаете взглянуть на талиари?