– За старшего – ничего. Он сам расплатится, когда придет время, – сообщила очевидное Ани. – А о младшем мы уже договорились с вашим сыном.
– Валиар?
– Арден должен заключить помолвку с Аэртани, принцессой Азарлена.
– Только помолвку? – ухватил главное император.
– Именно, – подтвердила Ани. – После окажете ей содействие, если она решит остаться.
– Не рассчитывай на трон Азарлена, – предупредил посчитавший нужным вмешаться Далис. Император нехотя кивнул, принимая к сведению слова предка.
– Вы так в ней заинтересованы, – с намеком проговорил император. – Не подскажете, чем ей удалось заслужить ваше покровительство?
– Откровенностью, – призналась Ани, отмечая про себя, что сказала этому человеку чистую правду.
– Вы смогли встретиться с принцессой? – быстро уточнил Аристар, оценил на глаз темно-русое воплощение, достаточно молодое для ответственной работы, но достаточное для поступления в любое из учебных заведений, вспомнил о словах родственника, курировавшего Академию, и усмехнулся: – Осваиваете магию, Ани?
– Скорее – людей, – не смущаясь, подтвердила девушка, вытягивая ноги и носками ботинок касаясь императорского стола. – В естественной среде обитания.
– Не совсем так, – поправил ее собеседник, кивком отпуская молчаливого сына. Едва получив дозволение отца, Валиар поклонился и, резко развернувшись, ушел, тихо притворив за собой дверь. Присутствующие проводили его долгими взглядами. Император смотрел с нескрываемой тревогой, Далис – с досадой, а Ани… пытаясь напомнить себе, что порой не обойтись без жертв. Но даже ей было не по себе от того, что испытывал старший принц. Одержимость, готовность пожертвовать всем ради своей цели…
– Она больше не вернется? – Слова императора нарушили повисшую с уходом принца тишину. Далис неопределенно пожал плечами, и все внимание смертного досталось Ани.
– Шансы есть, – призналась девушка. – И, глядя на вашего сына… их даже больше, чем кажется. А ее имя ему известно.
– Но если у него не выйдет? Нет, мне и самому жаль эту девочку… – Ани хмыкнула: ни для нее, ни для Далиса возраст исчезнувшей талиари не был тайной. Верно, потому она и оказалась в городе к ритуалу. И Ани не сомневалась, что из всех сущностей, обретших возможность воплотиться, выжить смогла только она – остальных, собирая собственную силу по каплям, Неназываемый выпил.
Ани поморщилась, понимая, что могло стать причиной ее недомоганий. Исчезновение каждой из сущностей отражается на мире, а они с Далисом, Каалисом и другими – его неотъемлемая часть, которая просто не может остаться непотревоженной, когда происходит подобное.
– Она осталась, – заявила Ани, и уверенность в ее голосе заставила императора вздрогнуть. Далис вздернул брови, требуя объяснений, но его она проигнорировала. – И ваш сын ее найдет и дождется. Не сейчас – так через год, два или сколько потребуется.
– А если нет? – Император не был настроен так же оптимистично, как повелительница Смерти.
– Воды Лиера дарят смертным избавление, – не повышая голоса, заметил Далис, но его услышали все. И если император выдохнул с облегчением, Ани воззрилась на коллегу с подозрением и… сочувствием. Едва ли Светлейший оговорился, а значит, сам он испил из источника Забвения – последнего творения Ар-Шета, созданного им до Второго Передела. – По капле за каждый год.
– Он обещал ее помнить, – вмешалась в разговор мужчин Ани. – И я прослежу, чтобы он не забывал.
– Ани… – Во взгляде Далиса было столько тоски, что ухватившая самый край чужих переживаний девушка в мгновение ока захлебнулась чужой болью. – Порой лучше забвение. И если не останется ни одного шанса ее вернуть – я прошу тебя забыть о своих словах и его обещании.
– Только в этом случае, – помедлив, согласилась Ани. – Только если на кону будет уже его жизнь.
– Благодарю… – Тихий голос вмешался в их спор, но он больше не походил на грозный рык или уверенный в собственной правоте баритон, свойственный императору. Скорее – так молили о снисхождении, уповая на благодать. Молили обычные смертные, не наделенные никакой властью. Впрочем, император действительно не имел власти здесь, когда говорили о его собственном сыне.
– Каалис – самый противный из нас, – буркнула Ани, отворачиваясь. – Пожалуй, я вас оставлю. – Она поднялась из кресла, последний раз оглядела императорский кабинет, запоминая каждую черточку этого светлого места: от подвязанных шнурами штор до камина в нише, к которому легко можно было развернуть любое из кресел и, согревая ноги, ожидать поздних гостей или донесений. – Передайте через Карин имя своего мебельщика, – попросила она и, останавливаясь в дверях, добавила: – И пусть ваш родственник не распускает язык. Слухи иссякнут, если им не будет подтверждения.
– А ты удержишься от применения своих сил? – бросил ей в спину Далис, на что Ани неопределенно пожала плечами и вышла. Через дверь на сей раз. Заставив бедного секретаря расплескать горячий отвар, только-только принесенный ему с дворцовой кухни.
Знала бы, к чему приведет беседа двух родственников, осталась бы проследить, чтобы те не злоупотребляли печатями и приказами, но нет. Тогда голова Ани была занята другими насущными проблемами: как оправдаться перед магистром и не сказать ни слова правды. Хотя с последнего и сталось бы поверить ее словам.
– Моя компания больше не нужна? – поинтересовалась Карин, вырывая Ани из воспоминаний о событиях сегодняшнего дня.
– Если ты устала, – отмахнулась девушка, поднимаясь.
– А вы – нет? – пытливо посмотрела на нее принцесса. – Будь вы обычным человеком, я бы рекомендовала вам крепкий сон и восстанавливающий настой, но, боюсь, эти мои рекомендации не подействуют.
– А какие подействуют? – усмехнулась Ани, останавливаясь в дверях.
У нее не было какого-либо плана, куда пойти в эту ночь, но оставаться с людьми не хотелось. Пусть для нее они должны были всегда оставаться игрушками, способными порой удивлять своего владельца, но что-то в ней не давало ей вновь вернуться к той отстраненной усталости, что она испытывала, глядя на смертных. Отчего-то сейчас, глядя на взволнованную Карин, чувствуя тревожный сон Доминики и облегчение, доносившееся до нее из одной из комнат, Ани понимала, что отчаянно им завидует. Их мнимой свободе, которая шире, чем ее собственная.
– Разговор с тем, кто вас понимает.
– А если таковых не существует?
– Они найдутся, если хорошо посмотреть вокруг, – уверенно сказала Карин. – Какими бы одинокими мы себе ни казались, рядом всегда есть тот, кто хотел бы это исправить. Поверьте, – она печально улыбнулась, – я знаю, о чем говорю.
– Или тебе так кажется, – хмыкнула Ани и, переступив порог, закрыла за собой дверь, оказываясь в одиночестве и тишине.
Отчего-то в преддверии очередной учебной недели адептки предпочли отдыхать либо постигать основы магии строго в своих комнатах, не нарушая ни комендантского часа своим появлением в коридорах, ни чужого спокойствия громкими возгласами. Не стал исключением и дежуривший комендант – кто-то из светлых, – прикорнувший прямо на посту и не обративший никакого внимания на призрачный силуэт Ани, покидавшей стены общежития прямо сквозь них.
В парке она замерла в нерешительности. Призрачная гавань согласна была принять ее в любое время, но Ани испытывала стойкое нежелание присутствовать при очередной пирушке, которая обязательно случится, если она навестит страдальцев. Наблюдать за чужим весельем… От одной мысли об этом ей становилось тошно.
Закатный замок? Ни для кого не будет секретом уход Маргариты. Да и для самой Ани, знавшей бывшую тень не одну сотню лет, ее внезапный уход не пройдет бесследно. Уже не проходит. Она не готова была с ней расстаться, могла бы не отпускать… не могла. Стоило вспомнить, как Маргарита смотрела на свое проклятие, и вера в иной путь исчезала. Но так ли она счастлива теперь, отказавшись от бессмертия ради человека?
Ани не заметила границы. Миг назад она невидящим взглядом обводила академический парк, а теперь стояла у трехэтажного особняка герцога Анвентара, в окнах которого все еще горел свет, подсвечивая два темных силуэта, стоявших так близко, что у наблюдателя не оставалось сомнений: эти двое не просто знакомые.
Женский силуэт поднялся на носочки, отчего второму пришлось чуть наклониться, чтобы девушке было удобнее. Миг – и оба исчезли в комнате. Ненадолго. Мужчина остался стоять у окна, предварительно отодвинув занавеску и демонстрируя всем незваным гостям, что герцог в полном здравии, а значит, столица не осталась без присмотра. Девушка же торопливо спускалась по ступенькам, не сводя глаз с остановившейся у ограды Ани.
– Госпожа? – окликнула ее Маргарита, с какой-то затаенной грустью осматривая забор. – Вы искали меня?
– Хотела спросить, – неохотно призналась Ани, забираясь на не успевший остыть камень. Впрочем, его могли и специально нагреть, понимая, что и собеседнице придется забираться на неудобный насест. Впрочем, Маргарита справилась с восхождением так быстро, будто не единожды занималась этим прежде. После оправила кружевную юбку, аккуратно раскладывая ее, застегнула решившую исправить ее облик манжету и перевела взгляд на бывшую хозяйку.
– Я готова слушать, – склонив голову, сказала девушка, избегая взгляда Ани. Хотя та и сама не стремилась к молчаливому диалогу.
– Как ты поняла, что это именно он? – на одном дыхании, чтобы не передумать, выпалила Ани. Словно в ответ на ее желания ночь стала еще темнее, полностью скрывая лица собеседниц. Свет от дома больше не достигал забора, обеспечивая девушкам полную сохранность их беседы.
– Его жизнь стала ценнее моей мести, – тихо призналась Маргарита. Коснулась пальцами шершавой поверхности камня, на котором сидела, и продолжила: – Не раз и не два я приходила, наблюдала, как окна занавешивают траурными полотнищами, ликовала, глядя, как исполняется мое проклятие, как торжествует моя воля. Поколение за поколением, забор за забором. – Она усмехнулась. – Прошлый был не таким удобным. Сюда Далиар переехал всего несколько лет назад. Ходили слухи, что именно забор покорил его с первого взгляда.