Я остановился у конца прохода. Сразу перед сеткой в задней стене кафе была дверь. Издалека она казалась обычной черной дверью без каких-либо опознавательных знаков, но вблизи я разглядел вырезанные на ее поверхности буквы, темные от времени и краски.
– В прошлый раз я этого не видел, – пробормотал я.
– На кухнях ресторанов обычно есть задние двери, – сказал брат Димитриос.
– Я имел в виду надпись, – уточнил я.
– Погодите немного, – Касс сунул руку в мой рюкзак. – Это задачка для локулуса языков.
Я достал из кармана визитку того старика.
– Что-то мне подсказывает, здесь написано «Консультации по вопросам наследства «Амазон».
– Ну… ага, – подтвердил Касс.
– Это написано на визитке, которую дал мне тот странный дядька, – сказал я. – Должно быть, он тут работает.
– Видимо, это первый филиал «Амазона» в Турции, – хмыкнул Марко. – Может, закажем книгу?
Я постучал в дверь и услышал раздавшееся внутри эхо.
– Там есть кто-нибудь? – позвал я.
Выждав несколько секунд, я постучал еще раз.
– Никого, – сказала Элоиза. – Мы можем наконец уйти отсюда? Здесь воняет, и у меня от этого места мурашки.
Я нажал на ручку. С громким щелчком дверь распахнулась. За ней царила непроглядная темнота. Мне в лицо ударил поток холодного затхлого воздуха.
– Есть кто-нибудь? – Я забыл имя, указанное на визитке, и сверился с ней. – Э-э… Герострат? Вы там?
Мы зашли внутрь.
– Это явно что-то вроде хранилища для мяса, – предположил брат Димитриос. – Так что если вы не планируете сбежать отсюда с куском говядины, я настоятельно советую нам всем…
– И-и-и-и-и! – воздух пронзил детский крик. Я отпрыгнул назад и сбил Элоизу с ног. Мы оба повалились на пол, и я услышал щелчок.
Я поспешил подняться. В потолке над нашими головами вспыхнула одинокая лампочка, от нее почти до самого пола тянулась нить, к концу которой была привязана пожеванная игрушечная мышка.
В приоткрытой двери мелькнул черный хвост.
– Это он! – закричал я. – Тот кот!
У меня колотилось сердце. Я оглянулся по сторонам – мы находились в пустой квадратной комнате со сводчатым потолком, который изнутри казался выше, чем крыша кафе снаружи.
– Закройте дверь! – крикнул кто-то с сильным акцентом из соседней комнаты.
– Герострат? – позвал я. – Это…
– Я что, непонятно выражаюсь? – прогремел голос.
Торквин потянулся себе за спину и захлопнул входную дверь.
Комната погрузилась в тишину. Все фоновые звуки – автомобильные гудки, гудение моторов, рев пролетающих в небе самолетов, радио – исчезли. Не было слышно абсолютно ничего.
– Эхо! – крикнул Марко. – Эхо! Эхо!
Элоиза пихнула его в бок:
– Может, прекратишь это?!
Еще секунду ничего не происходило. Свет лампочки над нами начал тускнеть, и я моргнул, решив, что это у меня что-то со зрением. Голая белая стена рядом с полуоткрытой дверью начала темнеть. Ее поверхность пошла волнами, как если бы она вдруг стала таять. Но одна за другой волны вспучились и вновь затвердели. Затем начали вытягиваться, пока не приняли форму канделябров, в каждом из которых появилась горящая свеча. Сами канделябры замерцали полированным мрамором и обрели очертания женских рук и лиц, так что в неровном свете казалось, будто самые настоящие маленькие женщины держат в ладонях пляшущие огоньки.
– Джек, смотри! – воскликнул Касс, указывая куда-то вверх.
Я запрокинул голову и обнаружил, что потолок стал выше минимум раза в два. Мраморный купол покрыла замысловатая резьба в виде виноградных лоз, листьев и замершего в прыжке оленя. Голая лампочка превратилась в канделябр из его рогов, на кончиках которых мигали огоньки свечей.
Брат Димитриос приглушенно вскрикнул и принялся как-то странно вскидывать ноги. Ощутив под ногами какое-то движение, я сообразил, что его просто напугал тот факт, что цементный пол тоже зашевелился, сменяясь мозаикой из разноцветной керамической плитки.
– Я хочу домой! – закричала Элоиза.
Она кинулась к двери и нажала на ручку, но та не сдвинулась. Попытка брата Димитриоса тоже не принесла результата.
Марко, не обращая на них внимания, крался к приоткрытой двери, за которой скрылся кот.
– Кис-кис-кис…
Я подошел к нему. На пороге мы одновременно наклонились и толкнули дверь. Я вытянул руку и повел ею по внутренней стене.
– Здесь где-то должен быть выключатель… – пробормотал я.
– Осторожно, брат Джек, – предупредил Марко.
Я шагнул в комнату. И наступил… в пустоту.
Чувствуя, что падаю, я схватился за Марко. Но тот и сам успел податься всем телом вперед.
– Эй! – испугался он. – Что ты…
Он попытался схватиться за косяк, но я уже окончательно потерял равновесие. Тогда я отпустил рубашку Марко и отчаянно замахал обеими руками.
– …ДЕ-Е-ЕЛАЕШЬ?!! – под усиленный отраженным от стен эхом вопль Марко мы оба упали в темноту.
Глава 20Герострат и вромаски фламбе
Не очень понимаю, почему Марко первым достиг дна. Но был невероятно этому рад. Он, конечно, представлял собой сплошную груду мускулов, но все равно оказался мягче мраморной поверхности.
– Йеу, брат Джек, ты своим задом впечатался мне прямо в почку! – морщась, Марко вскочил на ноги.
– Прости! – Я скатился на ковер, сотканный из темно-красных, зеленых и синих нитей – сцены охоты, игры в лесу, отдых на лугах. Тот факт, что я мог все это различить, как и гримасу Марко, означал, что где-то в процессе нашего падения кто-то включил свет.
Оглянувшись, я обнаружил, что речь шла не об одной лампе, а о примерно двух дюжинах канделябров, намного причудливее и крупнее тех, что были наверху. Я сел, с трудом переводя дыхание. Огромная мраморная плита на толстых колоннах мешала рассмотреть помещение, где мы оказались, но в паре футов от меня я заметил деревянную лестницу, заканчивающуюся у арочного прохода в стене. Там стояли Касс, Элоиза, Торквин и брат Димитриос и смотрели вниз.
– Ты мог воспользоваться лестницей, – заметил Торквин.
– Спасибо за предложение, – огрызнулся я.
Мой взгляд скользнул по потолку, представляющему собой громадный купол с изображением богини в окружении женщин с длинными струящимися волосами. До него было ужасно высоко. Кафе «Амазон» было одноэтажным зданием. И у него совершенно точно не было купола.
– Как они успели так быстро зажечь все эти свечи? – Марко отвернулся к мраморной плите и побарабанил по ней пальцами. – Ого, рад, что моя почка не приземлилась на эту твердую штуковину…
Он осекся, глядя куда-то за плиту.
Я немедленно вскочил. В противоположной стене зала в центре напоминавшего пещеру огромного камина трещал гигантский костер. Языки пламени взметались не меньше чем на три фута в высоту, лаская бока медленно вращающейся на вертеле туши, похожей на свинью. Жуткая вонь как от жженой резины и рвоты заставила меня заподозрить, что на самом деле это был вромаски.
Сбоку, вращая вертел, стоял Герострат.
Я пихнул Марко локтем.
– Это он, – прошипел я. – Тот парень!
Старик повернулся, и его лицо озарилось улыбкой:
– А, как хорошо, что вы… свалились сюда!
– Кто ты? – спросил я.
– Ты слышал, что я сказал? – не обратил внимания на мой вопрос Герострат. – «Свалились сюда»? Ха-а-а-ха-ха-ха! – Он запрокинул голову и громко захохотал.
Марко, прищурившись, плавно придвинулся к старику:
– Дедушка, зачем тебе такие оранжевые глаза?
И действительно, глаза старика совершенно точно мерцали мутно-оранжевым светом.
– Это цвет огня, – ответил Герострат.
– Ты… ты был котом! – воскликнул я.
Он кивнул:
– Меня любят в том ресторане. Чудесные люди. Особенно греки.
– Ладно, Гарфилд, – вмешался Марко, – рассказывай, кто ты, черт возьми, такой и чем занимаешься.
Старик, шаркая разваливающимися сандалиями, сделал несколько шагов к нам и неуклюже поклонился:
– Скромный Герострат, к вашим услугам. А это, – он, откровенно рисуясь, взмахнул рукой в сторону поджаривающегося животного, – «Хог-Вартс», он же боров бородавочный.
– А это, – хмыкнул Марко, – точно не смешно.
Герострат пожал плечами:
– Этой шутке придет конец вместе с последним принесенным в жертву хряком. – Он бросил настороженный взгляд на арочный проход, за которым начинался длинный коридор. – Они прокляли меня – зонки. Как и они, я живу вечно. Но в отличие от них, я обладаю способностью превращаться в животных. Но только чтобы ублажать их. Повеселить.
– Кто такие зонки? – спросил я.
– Они охотились на меня. Они загоняли меня и забивали. Вы представить себе не можете, что это за мука – умирать, только чтобы вновь вернуться к жизни и вновь быть убитым. И из-за чего? Из-за моего характера. Меня наказывают за то, кто я есть, за мою страсть – немножко смеха, чуть-чуть огонька! – Герострат придвинулся ближе. – Хотите посмотреть, как я жонглирую тремя горящими ветками ивы?
– Это ты поджег храм Артемиды, – сказал я.
Он в страхе оглянулся через плечо:
– Пожалуйста! Не упоминайте здесь это имя!
– Эй-ей, спокойствие, Термостат, давай поговорим по существу, – предложил Марко. – Мы пришли сюда не просто так.
– Да-да, за локулусом, так? – ответил Герострат.
– Ты знаешь? – удивился я.
Герострат хлопнул в ладони:
– Разумеется! Я столетия – в буквальном смысле – ждал тебя, молодой человек. – Он с любопытством посмотрел на меня. – Э-э… твое имя?
– Джек, – сказал я. – Но как…
Герострат развел в стороны указательный и средний пальцы и опустил их вниз, изобразив символ лямбды:
– Отметина! У тебя она есть.
Я невольно коснулся затылка, где две полоски белых волос формировали перевернутую букву «V». Откуда Герострату было известно об отметине гена 7ЧС? Она была у нас у всех. Это был один из признаков наличия гена. Когда я только прибыл на остров, мне сбрили волосы, но отметина уже успела отрасти. Профессор Бегад называл ее лямбдой, потому что она напоминала очертаниями греческую букву «λ».