озреваемая.
– Можно было бы без труда найти для нее мотив, – объяснил я. – Если она больше любит Майкла, то, узнав, что хозяин хочет отослать его из дома, могла решиться на место…
– Это чересчур просто…
– Но если ее сердце принадлежит Полу, в этом случае ей не остается ничего другого, как выйти за него замуж и добраться до золотого дна…
– Я подозреваю, мистер Брук и так не обошел бы ее в своем завещании. Но это действительно возможно. И нет ничего невероятного в том, что Амели могла бы быть подозреваемой! Она уже подозревается в том, что дважды солгала! Впрочем, на этом этапе нам стоит рассмотреть все гипотезы, даже самые безумные! Но ведь есть и другие трупы! Теперь их целых шесть! Два умножить на три!
Пока дождь барабанил по стеклам, я признался Оуэну, что мои скромные математические способности не позволяют уловить его тонкие замечания.
– Ну что ж, – принялся с горячностью объяснять мне он, – это все потому, что мы имеем три серии по два трупа. Есть связь между номерами один и три – Александр Райли и мисс Мари Домон знали друг друга в молодости в Плимуте. Номера два и шесть – сэр Томас и Джон Брук – были друзьями и оба посещали клуб Гелиоса. Номера четыре и пять – это гуляка Родес и доктор Линч, завсегдатаи бара «Телец»! Между делом отметим, что между первой, второй и последней сериями не существует никакой связи! Я не говорю вам о различных пересечениях с историей о шантаже, проклятиями мумий, баснословным наследством или какой-то фанатичной сектой! И я, конечно, забыл фоновое полотно, эту легендарную фреску, на которой запечатлены наши семь чудес света, соответствующие преступлениям. А в центре картины – безумная любовь, направившая одного ослепленного Ромео обольстить одну Джульетту, которая потребовала трупов и идеального преступления! Полный бред! И теперь мы, растерявшиеся и сбитые с толку, располагаем серией еще более абсурдных преступлений, не имеющих между собой никакой связи!
Я покачал головой и, немного помолчав, добавил:
– Ваша картина не завершена. В ней не хватает важного элемента, присутствующего в каждом преступлении… невероятность. Или нечто сверхъестественное. В каждом преступлении очевидна преднамеренность, но не доказана возможность человеческого вмешательства!
– Умножая невозможное на шесть, – пошутил Оуэн, – мы, может быть, придем к тому, что найдем здесь что-нибудь возможное и логичное!
– А если придется умножить на семь? Ведь серия еще не завершена!
Тишину нарушали только капли дождя. Вспоминая предыдущие расследования, которыми занимался мой друг, я понимал, что никогда не видел его в таком состоянии. Казалось почти невероятным, что Уэдекинд еще принимал во внимание его репутацию блестящего детектива.
Волосы Оуэна, обычно тщательно разделенные пробором посередине, теперь жалобно свисали на нос, символизируя его беспомощность.
– Вы правы, Ахилл, серия еще не завершена! Но тем не менее я спрашиваю себя, каким образом убийце удастся совершить последнее преступление? Потому что если он будет иметь наглость послать в полицию еще одну «картину», Уэдекинд не удовлетворится несколькими агентами на перекрестках дорог, чтобы контролировать перемещение возможных подозреваемых. По этому поводу я позволю себе снять шляпу перед его смелостью и хитростью, ведь он всегда бил по тому месту, где мы меньше всего ожидали его: именно там он и оказывался!
– Прекрасное преступление в сельской местности! – пошутил я, призвав остатки юмора, сохранившиеся в эти трагические моменты. Достойное вашей дорогой музы Талии, Оуэн, можете поблагодарить ее!
Мой друг обратил свой взор к этой музе, проходя мимо нее. На этот раз взгляд был не восхищенным, а скорее разгневанным.
Он уже был готов высказаться по этому поводу, как раздался дверной звонок. Через несколько мгновений я увидел знакомую фигуру инспектора Уэдекинда и его котелок, надвинутый на глаза и блестящий от дождя. В правой руке он держал заботливо обернутый квадратный пакет длиной и шириной сантиметров по двадцать, который инспектор начал разворачивать, повесив на крючок мокрое пальто.
– Неужели новая «картина»? – воскликнул Оуэн. – Ведь те, которые вы прежде получали по почте, были больше раза в два…
На лице полицейского застыло выражение с трудом сдерживаемого гнева.
– Очевидно, наш убийца при необходимости способен менять свои привычки. И правда, это нам принес не почтальон. Сегодня вечером один из наших следователей нашел пакет в коридоре, у входа в Скотленд-Ярд, почти сразу после вашего отъезда. Какая невероятная наглость! Это еще и заносчивость: положить пакет у нас, когда мы присматриваемся ко всем подозреваемым и даже незнакомым посетителям! И ведь он еще позволил себе назначить точную дату! Это настоящий вызов!
Когда пакет был развернут, Уэдекинд представил нам то, о чем мы и подумать не могли. Это, конечно, была очередная «картина». Седьмая из серии. Бесподобное нахальство, невероятная дерзость, неслыханная провокация!
Небрежной кистью, уже узнаваемым почерком на холсте было начертано:
АНАГИС КАРЛ ПРЕДАДУТ ЗЕМЛЕ 3 ИЮЛЯ НА ХЕЙРВУДСКОМ КЛАДБИЩЕ РОВНО В ПОЛНОЧЬ. ПОЛИЦИЮ ПРИГЛАШАЮТ ПРИСУТСТВОВАТЬ НА ПОХОРОНАХ.
Глава 19
На следующий день, сразу после полудня, мы застали Уэдекинда в Скотленд-Ярде. Небо, такое же серое, как и накануне, а также угроза надвигающегося события не предвещали ничего хорошего первым дням июля. Не успели мы войти в здание знаменитой лондонской полиции, как разразился сильный ливень.
– Сегодня второе, завтра будет третье июля, – объявил инспектор тоном, не допускающим сомнений. – И у нас остается чуть больше суток, чтобы подготовить план действий. Впрочем, времени почти не осталось. С самого утра я собрал моих подчиненных и дал им точные указания. Первое среди них – найти всех моих людей с именем Анагис Карл. Пресса тоже была проинформирована, и специальный выпуск с предупреждением можно будет прочитать в послеобеденном издании. Второе – это постоянное наблюдение за Хайгейтским кладбищем. Здесь ничего не будет предоставлено случаю, поверьте мне. Теперь то, что связано с наблюдением за подозреваемыми. Сегодня и завтра полицейские поставят усиленную охрану перед усадьбой Северн-Лодж, имея приказ следовать без прикрытия за любым подозреваемым, вышедшим из дома. Установим также наблюдение за домом мисс Долл, пока она будет находиться внутри здания. Что касается завтрашнего вечера, указания примут еще более строгую форму. Это будет большая семейная, если можно так выразиться, встреча, так как мы все соберемся в Северн-Лодже – и полицейские, и подозреваемые. Незадолго до полуночи все отправятся на предполагаемое место преступления, на Хайгейтское кладбище, которое тоже будет под самым надежным наблюдением.
На лице инспектора промелькнула горькая улыбка удовлетворения:
– И теперь, говорю я вам, наш убийца должен быть очень плохо осведомлен, чтобы решиться на «седьмое чудо преступления»! Так как, с одной стороны, у нас будет под наблюдением почти все, а с другой – некто с именем Анагис Карл, равно как и никто иной, тоже не сможет проникнуть за ограду этого кладбища!
– Значит, вы думаете, что убийца не исполнит своего обещания? – задумчиво спросил Оуэн.
– Если это один из подозреваемых и если он уважает сроки, указанные в сообщении, это невозможно!
– Вопрос состоит в том, чтобы знать, – вмешался я, – будет ли он буквально соблюдать сроки, указанные в сообщении!
– Прежде час преступления конкретно не указывался, – заметил инспектор, – но дата соблюдалась точно, так же, как и имя будущей жертвы, и способ, которым она будет умерщвлена!
– Совершенно верно, – подтвердил Оуэн, доставая кисет с табаком. – Можно было бы добавить, что убийца точно отмерял степень загадочности, содержащейся в сообщении, в зависимости от опасности, которой сам подвергался, но нашего «живописца» невозможно было застать врасплох именно благодаря его честности, если можно так сказать.
– Значит, – вмешался я, – вы действительно думаете, что он попытается убить человека по имени Анагис Карл?
– Да, этого следует опасаться.
– Именно в объявленную дату?
– Учитывая все предыдущие представления, а также безошибочные поступки, по-моему, не стоит не доверять слову этого мастера. Он дорожит своей репутацией художника-преступника. И, следовательно, попытается успешно воплотить вызов в жизнь, что произойдет завтра вечером в указанное время!
– А место?
– Там, вероятно, он использует какой-нибудь хитрый прием, – сказал Оуэн, поворачиваясь к инспектору. – Но я полагаю, Уэдекинд, что вы тщательно изучили карту района и даже страны?
– Конечно, – ответил инспектор, пожав плечами. – И даже обратился к людям, более сведущим, чем я. Так что теперь мы точно знаем, что в Англии существует только одна деревня с названием Хейрвуд. Она расположена неподалеку от тех мест, где живет семейство Брук. Точнее, в трех милях. И, следовательно, не может быть ни малейшей ошибки в толковании. Впрочем, в Хейрвуде есть только одна церковь, находящаяся по соседству с кладбищем. Я сейчас отправлюсь туда, но у меня уже есть описание этой местности. Там нет ничего особенного, кроме того, что это кладбище довольно большое по сравнению с размерами церкви, и формой напоминает большую букву «L», оно изрядно заросло травой и почти слилось с лесом.
– Довольно большое? – удивился Оуэн. – Но какого черта? А что-нибудь вам еще известно?
– Ну что ж, я сейчас вас удивлю, господин детектив: да! – лукаво произнес Уэдекинд. – Представьте, полицейские Скотленд-Ярда, те самые тугодумы, которыми нас так любят изображать в газетах, обнаружили нечто любопытное! Это меня тоже заинтересовало, и я навел справки. Во времена Карла Первого эта деревня стала местом жаркой схватки между «кавалерами» и «круглоголовыми»[5]. Фанатичные банды Кромвеля в этот день одержали победу. Кроме своих противников, они истребили много местных жителей, которых подозревали – справедливо или нет, неизвестно – в содействии «кавалерам». В общей сложности за одну ночь погибло более сотни человек. Однако, боюсь, данные воспоминания не сильно помогут в деле, которое нас интересует.