– Черт возьми, – воскликнул Оуэн, – думаю, я все понял! Ловкий фокус мог быть продемонстрирован в два счета. Виновная – подруга мисс Домон. Все началось с того, что она сама уронила большой горшок с цветами, потянув его за веревочку, привязанную заранее. Она вскрикнула, чтобы привлечь внимание и заставить свидетелей подумать, что ее ударил горшок. Мисс Домон склонилась над ней. А как только мужчины скрылись за колоннами, подруга схватила кирпич и с силой ударила мисс Домон по голове. Крик, услышанный свидетелями, безусловно, испустила настоящая жертва. Убийца вскочила, повалила подругу на землю и надела свою шляпу ей на голову. Виртуозно совершенный маневр занял всего-то несколько секунд. Затем убийца склоняется над несчастной и начинает плакать. Они просто поменялись местами. И сразу же или очень скоро женщина исчезла, предварительно сунув что-то под платье, чтобы казаться более полной, чем жертва, которой и оказалась несчастная мисс Домон. Игра была окончена. Оставалось только продолжить комедию, свести до минимума показания свидетелей этой драмы, чтобы сложилось впечатление обычного несчастного случая, а полиция так к нему и отнеслась. И убийце вполне удался ее замысел.
Амели вознаградила своего компаньона восхищенным взглядом:
– Ну что ж, Оуэн, вы превзошли самого себя! Расправились с тайной, как настоящий волшебник!
Детектив откашлялся, силясь, хотя и не слишком успешно, принять скромный вид.
– Так ведь это мое ремесло, и я привык сталкиваться с фокусами подобного рода. Но позвольте продолжить. Ясно, что самое важное – выбор свидетелей. Это тщательно подготовленное убийство. Преступница знала, в какое время пожилые люди прогуливались, она также намеренно выбрала жертву – незамужнюю девицу с именем Мари, в соответствии с анаграммой послания. Я склонялся даже к кому-нибудь более молодому и отважному, однако на самом деле это персона среднего возраста, не слишком талантливая для представления комедии и гримирования, но она смогла изменить мнение обоих свидетелей. Преступница позаботилась о том, чтобы как можно больше походить на свою жертву, чтобы никто не смог их отличить. Настоящая трудность этой проделки в финальной ее части состояла в том, чтобы убедиться, что подруга – настоящая мисс Домон – немедленно прибежит к своей приятельнице, лежащей в притворном обмороке под аркой. Предварительно несколько взволнованных признаний в жанре таинственных преследований, странных угроз и перед предстоящей драмой высказывания типа: «Мари, дорогая, если меня постигнет несчастье, будьте рядом со мной для последней молитвы». Но эти детали мало что значат, и я уверен, что в основных чертах убийство совершено именно так, а не иначе!
Амели согласилась, а потом на лице у нее появилась легкая гримаса.
– Не знаю, почему, но у меня создается впечатление, что убийца – женщина…
– Говорить так, я думаю, вас заставляют образы этих двух женщин в черном. Тщательно замаскированный молодой мужчина в платье и шляпе легко был бы разоблачен обоими стариками. Я уже имел дело со злоумышленниками, переодетыми в женское платье. А теперь действительно чувствую себя в форме, чтобы взяться за следующую загадку!
Смеясь, Амели протянула руки к солнцу:
– Атон, чудо свершилось! Ты вливаешь свой свет в этого смертного, продли еще чудесное мгновение… Мы не будем злоупотреблять твоим великодушием… Спасибо, Атон всемогущий, тысячу раз спасибо…
Девушка запрокинула голову, и раздался чудесный смех, которым упивался все более порабощаемый ею Оуэн.
– Теперь мы изменим хронологический порядок, – произнесла она, – так как следующий случай весьма трудный. Я думаю, преступление «статуя Зевса в Олимпии» – самое восхитительное, Оуэн… Вы сумеете разгадать его?
Урок четвертый
– Честное слово, я попробую. В этом сенсационном убийстве меня заинтересовали две детали. Первая – все возрастающий страх доктора Линча перед грозой. Кажется, он стал бояться грозы два или три года назад, предвидя свою ужасную кончину. А вторая деталь – это дерево, расколотое молнией, очень кстати оказавшееся на пути убийцы, учитывая сообщение, посланное им, ведь преднамеренность преступления практически доказана. Но все это представляется мне очень странным! И я подумал об одной вещи, об этом самом дереве, так как вспомнил, что несколькими днями ранее в том районе тоже была гроза, хотя и не такая сильная. Мы предполагаем, что молния могла ударить лишь в это дерево, но расщепленный ствол не заметил сторож охотничьих угодий, который, я думаю, не каждый день обходит все уголки леса. Убийца, прогуливаясь в лесу, несомненно, в поисках подходящего места для своего будущего «чуда преступления», обнаружил расколотое отдельно стоящее дерево, которое и приметил на случай следующей грозы – достаточно вероятной с учетом гнетущей жары. И занялся подготовкой мизансцены. Для этого было достаточно перенести сюда с соседнего дерева наблюдательный пункт, на который в подходящий момент будет посажена жертва, затем поджечь сооружение, чтобы все подумали, что это результат удара молнии, добавив в огонь немного сухих дров, а также керосина, потому что после ливней разжечь костер будет не так-то легко.
– До этого момента все понятно. Остается загадка жертвы.
– Я думаю и всегда так думал, каким бы невероятным это ни казалось, что убийца заманил жертву в подготовленное место.
– Можно сказать, что они были более или менее знакомы или даже сообщниками.
– В некотором смысле, да. Хочу сказать, что болезненный страх доктора Линча был всего лишь мистификацией, надувательством… Этот спектакль был задуман им три года назад… Хотя в такое довольно трудно поверить!
– Какой смысл доктору заставлять людей так думать? Постоянно уединяться, как только тучи начнут сгущаться, запираться на несколько часов подряд?..
– Чтобы сбежать от жены!
– Сбежать от жены? – удивленно переспросила Амели. – Но почему?
– Чтобы видеться с другой женщиной! – спокойно ответил Оуэн, а затем нахмурился. – Ходили слухи, что до женитьбы он был большим любителем женщин…
– Да, это так. Майкл, немного знавший его, говорил мне об этом после ссоры с ним. Но миссис Линч дала мужу понять, что если он не изменит своего поведения, то она потребует от него возмещения денег от наследства ее отца, которое позволило ему открыть врачебный кабинет.
– И, не желая отказываться ни от своего положения, ни от своих любовниц, доктор Линч придумал эту странную фобию, чтобы позволить себе иногда освобождаться от жены на несколько часов! Черт возьми, это хорошо вяжется с концовкой дела! Сначала его план развивался без всяких помех, затем вмешался наш шантажист, у которого, вероятно, и было что-то общее с убийцей!
– Вполне возможно! Но, как говорил Майкл, слабость доктора Линча к женщинам ни для кого в клубе не являлась тайной. Это должно было запасть в душу убийцы, который стал подыскивать подходящую жертву для своего преступления под названием «статуя Зевса в Олимпии», и, приглядываясь поближе, он в результате раскрыл его тайну.
– Убийца начал с того, что стал шантажировать доктора, он легко мог заставить его совершить любую причуду, как, например, назначить ночное свидание в лесу при свете молнии и ударах грома. Что касается вывороченного замка в его хижине, я считаю, что это была часть маскарадных аксессуаров нашего женолюбивого доктора, который он повесил на дверь своего убежища на тот случай, если его жена в одну из грозовых ночей, в которые он будет отсутствовать дольше обычного, захочет взглянуть на его убежище!
– А может быть, это был какой-нибудь инструмент убийцы, – предположила Амели, – который он попросил у него в этот вечер, желая поджечь доски двери, чтобы жена подумала, что он боится стать жертвой преступника в соответствии с угрожающим сообщением, только что появившимся в газетах!
– Вот это действительно случай! – воскликнул Оуэн, щелкнув пальцами. – Черт возьми! Факты связываются совершенно замечательно! Мы знаем, что доктор Линч покинул свое убежище до трех часов ночи. Это более или менее тот самый момент, когда прекратился сильный дождь. Убийца заставляет его подняться по лестнице, избивает, душит, вкладывает в руку статуэтку позолоченного слона, берет заготовленный заранее хворост, обрызгивает все керосином и поджигает. А затем спокойно возвращается домой, никем не замеченный и не узнанный. В том случае, если приготовления были произведены заранее, в чем мы больше не сомневаемся, вся операция заняла у него не более получаса.
– Оуэн, вы великолепны! – вскричала Амели, бросаясь ему на шею. – Я восхищена вашим искусством дедукции!
Немного удивившись, детектив потерял равновесие. У него закружилась голова, и он вдруг заметил странную фигуру примерно в десяти метрах от них. На ней была белая одежда с черными пятнами… и пара рогов (без связи с супругой доктора Линча). Фигура сделала несколько шагов в их сторону, издав неодобрительный звук «му-у!».
– Уйдем отсюда! – бросил Оуэн, вставая. – Терпеть не могу воплощенной глупости!
Глава 25
На вершине холма два человека, не отрываясь, смотрели на восток. Перед ними открывался панорамный вид на английскую деревню, хотя в этот ранний утренний час, когда воздух был еще очень свеж, они как будто ничего не замечали. Все их внимание было обращено на бледный рассеянный свет, возникавший из-за горизонта. Тишина была абсолютной, когда издалека раздался крик петуха, который через некоторое время отозвался эхом. Но эти звуки никак не повлияли на спокойствие пары.
Большое молочно-белое пятно начало разрастаться и окрасилось в более теплые тона. Ночная пелена исчезала от соприкосновения с ним и, как по волшебству, утрачивала свои холодные цвета.
– Не правда ли, необыкновенно? – прошептала Амели.
– Это великолепно, – ответил Оуэн, положив руку на плечо девушки.
– Подождите, вы увидите, что за этим последует…
Некоторое время спустя на небе воцарились розово-оранжевые оттенки, разгоняя темноту. Затем появились золотой диск солнца и его тепло.