— Марк, — Рон потянул его за рукав, — здесь в песке что-то лежит.
Марк снял перчатку и осторожно ощупал то место, где только что работал Рон. Он водил пальцами по песку до тех пор, пока в одном месте не наткнулся на что-то твердое.
— Точно, здесь что-то есть. Дай-ка мне щетку.
Марк начал очень бережно счищать щеткой песок, как будто сметая пыль с хрупкого фарфора. Сначала из песка показалось что-то белое, похожее на известь. Марк продолжал работать, а Рон, наклонившись над ним, помогал ему убирать песок.
По мере того как они сметали песок, предмет становился все больше. Было ясно, что он простирается до последней ступени, которая была все еще засыпана и заканчивалась в нескольких сантиметрах от двери.
Внезапно Рон тихо вскрикнул и отдернул руки.
— Боже мой! — вырвалось у Марка. Выронив из рук щетку, он растерянно смотрел на то, что они выкопали.
Из песка торчал скелет человеческой руки.
ГЛАВА 20
Рон еще раз щелкнул затвором фотоаппарата и подумал: «Пожалуй, хватит». Он фотографировал уже целый час без остановки и запечатлел на пленке все этапы раскопок скелета. Марк только что очистил кости от последних песчинок, и теперь они во всей своей красе лежали перед ними на нижней ступени рядом с каменным порогом. Остальные — Абдула, Холстиды, Хасим и феллахи — стояли на краю котлована и молча смотрели вниз. За последний час никто не проронил ни слова.
Марк оглядел ужасную находку, сначала кости обутых в кожаные сапоги ног и прикрытые лохмотьями бедра, потом грудь и руки, кости которых все еще были соединены хрящами, и, наконец, череп, покрытый пучками темных волос. Скелет лежал на боку с согнутыми в коленях ногами. Одна рука была наполовину вытянута вперед, скрюченные пальцы с засохшими сухожилиями и хрящами объясняли происхождение вертикальных царапин на каменной двери. Вся эта чудовищная сцена у входа в гробницу все еще сохраняла печать внезапного оцепенения перед лицом смерти.
Наконец кто-то решился нарушить молчание:
— Скорее всего это один из членов экспедиции Рамсгейта.
— Сапоги, — проговорил Марк, не поднимая головы, — такие сапоги, конечно же, не могли принадлежать феллаху. И остатки одежды. Местные жители не шьют одежду из такого материала.
— А вдруг это сам Невиль Рамсгейт? — предположил Холстид.
Ветер подхватил его слова и унес в пустыню. Их взгляды были прикованы к голове покойника, на которой местами сохранились остатки потемневшей, засохшей кожи. Рот был широко раскрыт, как будто все еще кричал.
— Царапины на двери, — заметил Рон. — Похоже на то, что он хотел… проникнуть в гробницу.
Марк не ответил. Пока он, не отрываясь, смотрел на гримасу покойника, его внезапно посетила другая мысль, ужасное предположение, которое раньше не приходило ему в голову.
— Эфенди, — крикнул ему Абдула, стоявший на краю котлована, — посмотрите туда, на затылок черепа.
Марк отошел в сторону и вытянул шею, чтобы получше рассмотреть указанное Абдулой место. Потом он наклонился и кончиками пальцев провел по поверхности черепа, пока не нащупал маленькое круглое отверстие у его основания. Марк выпрямился и осмотрел дверь на высоте человеческого роста. Он скользнул глазами по иероглифам и чуть внимательнее осмотрел следы царапин. Потом он достал из кармана перочинный ножик, наклонился над скелетом и, опираясь одной рукой о дверь, начал расковыривать кончиком ножа маленькое отверстие на камне.
— Что это? — спросил Холстид.
Марк извлек из отверстия небольшой предмет, осмотрел его и протянул на ладони Холстиду:
— Пуля от револьвера!
— Готов поспорить, — сказал Марк, снова опускаясь на колени рядом со скелетом, — готов поспорить, что она не только совпадает с дыркой в черепе, но и подходит к найденному нами револьверу.
— Не понимаю, — отозвался Рон. — Кто же тогда его застрелил?
Марк еще раз окинул взглядом скелет, пытаясь представить себе ход событий. Потом он встал и отряхнул руки. Повернувшись лицом к крутой лестнице, он проговорил:
— Мы можем восстановить происшедшие события. Кем бы ни был этот человек, он бежал вниз по лестнице — возможно, его преследовали, — потом, наткнувшись на дверь, начал ее царапать, и в этот момент был убит выстрелом в голову. Тогда он упал на землю и так и остался здесь лежать.
— Но почему? — удивленно спросил Холстид. — Кто мог его преследовать? И зачем он хотел проникнуть в гробницу?
— Я же только сказал, что мы сможем восстановить ход событий. Объяснить их мы не можем.
— Но почему он пытался проникнуть в гробницу столь необычным способом? Думаю, — голос Холстида звучал уверенно, — он царапал камень своими ногтями!
— Об этом я тоже могу только догадываться.
— И почему его тело не сожгли вместе с остальными? — спросил Рон.
— Думаю, солдаты паши закопали его прямо там, где нашли, потому что побоялись прикоснуться к нему.
— Но ведь они же не побоялись прикоснуться к остальным.
— Да… — Марк теребил бороду, погрузившись в свои мысли.
— Чего я никак не могу понять, так это почему тот, кто похоронил здесь этот труп, не заявил о находке гробницы, — вслух размышлял Холстид.
Марк снова посмотрел на так хорошо сохранившийся скелет, его кости, суставы и сухожилия, засохшую кожу, изогнутую позу, именно такую, в какой тело сто лет назад повалилось на землю. Ни один хищник не прикоснулся к нему, ни собаки, ни коршуны. Даже муравьи не добрались до него.
Холстид продолжал:
— Солдаты паши вошли в каньон, нашли лагерь, полный трупов, сожгли их вместе со всеми вещами, а потом пришли сюда и просто закопали лестницу? И не сожгли этот труп вместе с остальными? И не сообщили властям о найденной гробнице? В этом нет никакой логики! Что-то здесь не сходится!
— А может быть, — вмешался Рон, — может быть, они здесь никогда и не были. Может, они побоялись дойти до этой части каньона.
— Что вы имеете в виду?
Рон поднял на Холстида испуганный взгляд:
— Может быть, кто-то до смерти напугал их.
Неожиданно Марк сказал:
— Давайте вытащим его отсюда. Абдула, ты со своими людьми должен как можно осторожнее убрать его с лестницы. Возможно, позже мы им еще займемся. — Он взглянул на часы. — Уже почти полдень. На сегодня достаточно. Завтра утром мы откроем гробницу.
После обеда они все вместе сидели в общей палатке.
— Что вы об этом думаете, Хасим? — спросил Марк, прихлебывая холодный кофе.
Молодой египтянин оторвал взгляд от своего стакана и посмотрел на Марка, чувствовалось, что он все еще был нездоров.
— О чем?
— О скелете. Мы сообщим о нем?
— Власти вряд ли им заинтересуются…
Марк заметил, что бледное лицо Хасима покрылось испариной, а белок его глаз вдруг приобрел желтоватый оттенок.
— Как вы себя чувствуете?
— Ничего… сейчас уже лучше.
Марк взглянул на Жасмину, которая чуть заметно покачала головой, и сказал:
— Этот скелет все меняет.
— Что именно? — поинтересовался Холстид.
— Свидетельства о смерти в картотеке министерства. Или в одном из них допущена ошибка, или этот скелет принадлежит кому-то другому, а не одному из членов экспедиции.
— Все эти свидетельства о смерти обыкновенные фальшивки, и ты это прекрасно знаешь, — ответил Рон, мрачно глядя в свою кружку с нетронутым чаем.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу этим сказать, что даже дураку понятно, что здесь не было никакой оспы. Все члены экспедиции Рамсгейта были убиты, один за другим. Ты помнишь кости, которые мы нашли на месте кострища. Все тела еще до того, как их сожгли, были разрублены на части.
— И из этого, по-твоему, следует, что чиновники паши выписали фальшивые свидетельства. Но зачем, спрашивается, им это понадобилось? И если здесь не было никакой эпидемии, почему они тогда решили все сжечь? И почему на эту местность был наложен карантин?
— Возможно, для того, чтобы что-то скрыть.
— Дэвисон, — вмешался Холстид, — я постоянно задаю себе один и тот же вопрос: кто мог похоронить Рамсгейта или сэра Роберта у подножия лестницы, не заявив при этом о найденной гробнице?
— Очевидно, мистер Холстид, лестницу просто со временем занесло песком. Если бы кто-то сразу же закопал тело, оно находилось бы еще в лучшем состоянии. А точнее, мы нашли бы сейчас мумию. После того как произошло убийство, тело еще некоторое время было предоставлено природным стихиям, ускорившим процесс разложения, а потом ветер засыпал гробницу песком.
— Это значит, что солдаты паши никогда не были в этой части каньона. Но почему?
— Вероятно, что-то напугало их.
Все посмотрели на Рона.
— Что, например? — спросил Холстид.
— Например, то же, что и преследовало Рамсгейта до последней ступени лестницы.
В душной палатке воцарилось удрученное молчание. Каждый из них погрузился в собственные мысли. Наконец голос Холстида положил конец угнетающей тишине:
— Дэвисон, прочтите нам надпись на двери.
— Зачем?
— Просто прочтите.
Марк взял в руки блокнот, полистал свои записи и остановился на странице с переводом.
— Берегись стражей неверного, которые поставлены здесь на веки веков. Это Амон Сокрытый, Ам-мут Пожирающий, Апоп Змееподобный, Акер Окрыленный, Двуногий, богиня, пленяющая мертвых, и Сет, убийца Осириса. Такова будет кара чудовищ:
Один превратит тебя в огненный столб и уничтожит тебя.
Один заставит тебя есть собственные экскременты.
Один сорвет волосы с твоей головы и скальпирует тебя.
Один придет и разрубит тебя на части.
Один придет как тысяча скорпионов.
Один прикажет насекомым поедать тебя.
Один вызовет у тебя страшные кровотечения и будет иссушать твое тело, пока ты не умрешь.
После того как Марк закончил читать и отложил блокнот, его последние слова еще долго эхом гуляли по палатке. Наконец Рон проговорил:
— Семь стражей, семь заклинаний с ужасными угрозами.
— Не нравится мне это, Дэвисон, совсем не нравится. Я хочу знать, что здесь происходит. Что вы от нас скрываете?