Над каньоном сиял необычный свет.
Яркие лучи словно лазеры метались от скалы к скале. Вдруг послышался дьявольский крик, жутким эхом раскатившийся по ночной пустыне.
Марк поднял глаза и наверху у края лестницы увидел великана, который, злорадно улыбаясь, смотрел на него.
Это был Апоп, широкоплечий мужчина со змеей вместо головы. Он начал спускаться.
Марк вскочил, но тут же почувствовал, как земля уходит у него из-под ног, и снова упал. Он стал карабкаться вверх по отвесным стенам, но только ободрал себе руки и беспомощно скатился вниз.
Только мысль о том, что он должен уничтожить мумии, еще заставляла его двигаться вперед. Он знал, что, если ему удастся добраться до них, демоны отступят, ведь им больше нечего будет охранять.
Змееголовый монстр воинственно шагал вниз по ступеням, а в голове у Марка звучали его слова: «Твой конец будет долгим и мучительным. Я буду медленно отсекать тебе руки и ноги, пока смерть не заберет тебя».
Собрав все свои силы, Марк встал и одним махом очутился у входа.
Вытянув вперед свою огромную лапу, демон схватил Марка за руку. Резкая боль пронзила плечо. Потом демон отпустил его, и он кубарем полетел прямо в шахту. Когда он чуть живой, постоянно задевая разрубленной рукой о грубые стены, полз по туннелю, ему вдруг подумалось: «Так вот, значит, что чувствует человек, когда умирает…»
Потом туннель вдруг закончился, и он полетел на пол склепа. Лежа на земле и не переставая охать и стонать, он подумал: «Я просто останусь лежать здесь, пока не умру. Черт побери, это было бы так легко…»
Но тут ему снова вспомнились мумии, и жажда мести подстегнула его. Он представил себе, как приятно было бы собственноручно разорвать их на куски…
Марк почувствовал, что лежит на чем-то твердом, это оказался фонарик, и он включил его. Луч света скользнул по семи грозным существам, возвышавшимся перед ним на противоположной стене.
— Грязные твари! — задыхаясь, выкрикнул он. — Вы еще не победили. Этого не будет, пока во мне еще теплится жизнь. Вы еще не справились со мной…
Вдруг комната начала расплываться у него перед глазами. Марк упал на спину, ударившись головой о каменный пол. Сначала он не видел ничего, кроме разноцветных кругов, потом в глазах у него посветлело, и он различил стоявших над ним четырех демонов. Они сошли со стены: Амон Сокрытый, Двуногий, Ам-мут Пожирающий и рыжеволосый Сет взирали на него сверху вниз. Каждый из них держал в руке тупой топор.
— Сначала твои ступни, — шептал Марку его внутренний голос, — потом кисти рук, потом твои колени и локти, так же как рубят дерево на дрова…
Марк закрыл глаза. Парализующий ужас лишил его сил. Когда он увидел, как первый топор взлетел в воздух, приготовившись отсечь ему ногу, он услышал другой голос, и ему вспомнилась холодная ночь, когда ему явилось ослепительное видение. Нефертити: «Поверь в египетских богов, Дэвисон, ведь они — воплощение Атона…» Потом в его сознании пронесся удивительный поток мыслей. Когда топор разрубил его ногу и от резкой боли он чуть было не потерял сознание, ему вспомнилось нечто, о чем он уже давно забыл.
Семинар о египетских богах, который он посещал во время учебы в университете, все те многочисленные подробности и на первый взгляд незначительные факты, о которых он давно уже забыл. Но теперь, теперь, когда он лежал, закрыв глаза, и чувствовал, как второй демон занес над ним свой топор, перед глазами у него снова предстал написанный жрецами древний папирус, который он тогда изучал. Он глубоко вздохнул и, собрав последние силы, закричал:
— О великие сестры возрождения, я ваш сын, ваш наследник! Их нежные матери, я призываю вас. Прекрасная Исида, увидевшая вашу печаль и боль и пробудившая Осириса к жизни, смиренно прошу тебя… — Мучительная боль пронзила его ногу, и он закричал: — Молю тебя, Исида, великая мать. И тебя, милая Непит, мать Инпу и защитница тех… — Из глаз у него посыпались искры. Его тело пронзила адская боль. — Защитница тех, кто спасается от Сета… божественная сестра, молю тебя, приди на помощь смиренному слуге твоему. Я верю в тебя…
Когда топор разрубил его правую руку, боль превратилась вдруг в очищающую силу. Марк без труда повторял заклинание, древнеегипетские слова сами собой слетали с его потрескавшихся губ: «Ии куа ксер-тен ту нэ ари-а ма энну ари эн тен эн ксу апу аммиу сес эн энв-сен… Исида, Непит…»
Вокруг вдруг стало темно, и он приготовился принять смерть.
Когда Марк снова пришел в себя, он лежал на спине. По залу разливался слабый свет. Он так и остался лежать, глядя в потолок и напряженно вспоминая, что же произошло. Ему снился сон. Но теперь он уже почти не мог его вспомнить. В его памяти сохранились лишь отдельные картины: две красивые, нежные женщины защищают его своими благоухающими телами.
Во сне он почувствовал, как на него снизошел необыкновенный покой. От него исходило свечение, и он слышал чудесное пение.
Но больше Марк ничего не помнил. У него осталось лишь смутное ощущение, что он вернулся из далекого путешествия или проспал несколько веков подряд.
Он проснулся спокойным и отдохнувшим. Когда он сел, то увидел, что раны исчезли. У него не осталось ни одной царапины и ни одного синяка.
Растерянно рассматривая свои руки, сгибая и разгибая пальцы, Марк сначала не заметил приближающихся шагов, доносившихся из туннеля.
Потом он услышал шорох и, обернувшись, увидел стоявшую в зале Жасмину.
Они долго смотрели друг на друга, а потом Марк прошептал, медленно поднимаясь:
— Жасмина, а я уже подумал, что они добрались до тебя…
— Так и было, Марк, они добрались до нас обоих.
— Что произошло?
— Не знаю. Я молилась. Но послушай, Марк, что бы нас ни спасло, у нас осталось совсем мало времени. Семеро демонов вернутся снова. Марк… — Она подошла к нему. — Теперь я понимаю. Я была на краю гибели и молила Аллаха о помощи. И вдруг я ясно поняла, что нужно делать. Мы должны написать их имена и произнести заклинание. Мы должны вернуть им то, в чем они так нуждаются, Марк. Мы не можем их уничтожить.
Он отшатнулся от нее.
— Откуда я знаю, что я должен делать? — спросил он срывающимся голосом. — Как я вообще могу что-то знать? А что если жрецы Амона все-таки были правы?
Жасмина с мольбой протянула к нему руки:
— Освободи их, Марк. Верни им то, что им принадлежит.
Он продолжал пятиться от нее:
— Я не знаю, что я должен делать!
— Марк…
Он внезапно развернулся и бросился в залитый таким же таинственным светом склеп. Налетев с разбегу на один из саркофагов, он заглянул внутрь. Там лежал завернутый в полотенца мужчина, который спал, забыв обо всем на свете, и который был бессилен без имени. Кем он был? Чем он был? Дьявол в облике человека или сын богов? Это было бы так просто — схватить его хрупкое тело и разорвать его на части. И тогда уже никто бы не смог разбудить его дремлющий дух…
— Нет! — закричала Жасмина и побежала к нему. — Не вымещай на них свое зло! Они не виновны! Верни им свободу! Верни им покой!
Марк взглянул ей прямо в глаза, а потом произнес почти беззвучно:
— Я сделаю то, что ты хочешь.
— Нам нужно торопиться. Время не ждет. Демоны могут вернуться в любой момент.
Марк огляделся кругом в поисках чего-нибудь, на чем можно было бы писать, но, не найдя ничего подходящего, он оторвал кусок своего рукава. Потом он поднял с покрытого пылью и песком пола острый камень, расцарапал им себе указательный палец и выдавил из ранки несколько капель крови. Очень осторожно написал он иероглифы на куске материи, предназначенном для Эхнатона.
После этого он в нерешительности склонился над саркофагом. Он посмотрел вниз на забинтованную голову царя, спрашивая себя, какое лицо спрятано под бинтами. Вдруг он почувствовал легкий толчок сзади, это Жасмина поторапливала его. Услышав поднимающийся в каньоне ветер, Марк вытянул вперед руку и положил лоскуток мумии на грудь.
Выискивая в памяти давно забытые слова, он зашептал:
— Отдаю тебе, о великий Ра, того, кто будет угоден Атону. Что бы ни произошло с твоим телом, его сердце никогда не перестанет биться. Твой голос никогда не покинет тебя. Будь счастлив, Эхнатон, твои губы разомкнулись, твое Ка освобождено. Дорога к солнцу открыта…
Марк закрыл глаза и запел: «Рер-к ксент-к ту Ра маа-нек рексит нев…»
Прошептав древнее заклинание, Марк почувствовал, что к нему присоединился второй голос. Он был глубоким и мелодичным, сначала тихим, но с каждым словом становящийся все громче. Они пели хором, наполняя склеп древними заклинаниями, написанными еще в незапамятные времена, на заре человечества.
Марка охватило чувство безграничной радости, как будто он оторвался от земли и вознесся к небу.
— Та-к-ту эр ка-к эм Ра убен-к эм ксут Осирис ан Кхнатон!
Его переполняла такая радость, что он задрожал всем телом. Его голос звучал громко, сливаясь с другим в удивительной гармонии:
— Кхнатон ан Осирис мааксеру т'эт-ф а неб-а себеби хех унт-ф эр т'этта не небу сутениу апхи нетеру Осирис!
Марка ослепил сияющий свет.
— А та рет пер эм аксакс ан тен-а а ам снеф пер эм неммат ан ари ахннуит а неб Маат Кхнатон!
Он прикрыл лицо рукой, защищая глаза от ослепительного света.
— А теннемуи пер эм Осирис! Кхнатон! Кхнатон!
Выкрикнув последние слова, он без чувств упал на саркофаг.
Очнувшись совершенно разбитым и обессиленным, он поднял голову и увидел Жасмину, которая смотрела на него, положив ему руку на плечо.
— Подействовало, — сказала она. — Все получилось. Скорее пойдем в пещеру.
Марк выпрямился и вышел вслед за Жасминой в другой зал. Жасмина прислонилась к стене, неподвижно глядя на настенную картину. Они испуганно заметили, как свет их фонариков замерцал, словно пламя свечи, готовый вот-вот потухнуть. Марк тоже устало прислонился к стене, не сводя глаз с картины напротив.
Изображения демонов блекли одно за другим. Амон, Сет и остальные пять дьявольских стражников, растворяясь в воздухе, исчезали у них на глазах. Жасмина с облегчением прильнула к груди Марка: