Узкий каблук туфли, как назло, застрял в щели между камнями. Девушка дёрнула ногой, пытаясь высвободиться, но, осознав, что шансов на спасение никаких, избавилась от туфлей и помчалась вперёд босиком. От соприкосновения ног с холодным, практически ледяным полом по телу пробегала дрожь, но Айрис не имела времени останавливаться или думать о своём здоровье.
Она из последних сил преодолела коридор, мысленно проклиная тугую шнуровку леди Трау, навалилась всем своим весом на дверь и буквально влетела в зал.
За столом сидело трое — Сюзетт, бесконечно важная, как единственная невеста, изволившая спуститься на завтрак, Себастьян, настороженно взглянувший на Айрис в момент её появления, и Остин в своём полосатом обличии скелета.
Тарелки у всех троих были полны еды, и Айрис понятия не имела, отведал ли кто-то из них хоть кусочек.
— Не ешьте! — предупредительно воскликнула она.
Сюзетт недовольно взглянула на Айрис.
— Фи, — протянула она. — Вы хотите, леди Дален, — последнее было сказано с немыслимым презрением, — чтобы лорд Брайнер умер от голода?
— Не ешь, — повторила Айрис, глядя исключительно на Себастьяна. — Еда отравлена. Небеса, скажи только, что ты ещё не успел!
Себастьян медленно отложил в сторону вилку и посмотрел на Айрис.
— Не ел, — серьёзно ответил он. — Откуда тебе известно, что еда отравлена?
— Леди Трау принесла нам две порции, — тихо отозвалась девушка. — Дара попробовала и сказала, что блюдо отравлено. Она… Побежала по более длинному пути, а я вспомнила о коротком и прибежала уведомить тебя.
— Это отвратительно, — вновь вмешалась Сюзетт, — так неуважительно разговаривать с лордом Брайнером! Себастьян, — она взглянула на него и попыталась кокетливо улыбнуться, — скажите же ей что-то! Леди Дален совершенно не воспитана. Она не соответствует тому статусу, который на себя примеряет.
Остин лапой отодвинул от себя тарелку.
— Я не намерен рисковать, — произнёс он. — И, Себастьян, разуй глаза, девушка не обута!
Себастьян встал из-за стола.
— Ведь я ела! — запротестовала Сюзетт. — И со мной всё совершенно нормально.
— Блюдо отравлено, — повторила Айрис. — Дара не могла ошибиться. Ты же знаешь. Это что-то… Что-то для некромантов.
— Дара сказала! — фыркнула девушка. — Что могла такого сказать эта твоя Дара, чтобы ей все поверили? Она обыкновенная девушка, просто привлекательная. Она не провидица, не ведьма, не некромантка, в конце концов, чтобы так легко разбираться в специализированных ядах. Может быть, это она и отравила еду?
— Леди де Ожелл, — прервал её Бастиан, — замолчите и покиньте нас. Можете отправляться в свои покои. Завтрак окончен. Еду, будьте добры, оставьте на её месте. Айрис, я тебе верю, — он в несколько коротких шагов преодолел разделявшее их с Айрис расстояние. — Если Дараэлла сказала, что еда отравлена, значит, так оно и есть, — и совсем тихо добавил: — горные ведьмы в таком не знают себе равных.
Сюзетт поднялась, всем своим видом демонстрируя, что она оскорблена до глубины души, хмыкнула, гордо взглянула на Себастьяна в попытке показать, что он ещё пожалеет о своём решении, и медленно, плавно направилась к выходу из зала. В дверном проёме она столкнулась с Дараэллой, но, посмотрев на растрёпанную горную ведьму, не позволила себе ни ядовитый комментарий, ни хотя бы презрительный взгляд, а просто молча прошла мимо. Было видно, что, пусть девушка и пыталась скрыть за внешним равнодушием истинные чувства, она обиделась, что её авторитетному мнению доверяют куда меньше, чем словам Айрис и Дары.
— Яд, — коротко выдохнула Дара. — Рукотворный. Для некромантов — смертельно опасный.
— Мы не ели, — покачал головой Себастьян. — Спасибо за предупреждение. Это пора прекращать.
Теперь он не смотрел на горную ведьму с подозрением, скорее — просил своим взглядом прощения за то, что пытался обвинить её в чём-то раньше. Айрис и сама почувствовала себя неловко перед Дараэллой, хотя всегда защищала её и утверждала, что Себастьян ошибается. Так или иначе, а лорд Брайнер мог сегодня умереть, а на тот свет увлечь за собой и Айрис тоже.
Он подошёл к тарелке и провёл над нею рукой. Нахмурился, сосредоточенно пробормотал какую-то комбинацию звуков себе под нос, повторил всё тот же жест и отпрянул.
Айрис и сама не вздрогнула, впрочем, всё больше от удивления чем от страха. Она никогда не видела ничего подобного. С еды словно сползала краска — зелёная, алая, бордовая, — оставляя место только неприглядной истинной сущности предмета. Теперь вид, открывшийся им, был тошнотворным. Лежавшее на тарелке больше напоминало мертвечину.
— Это могло бы убить нашу магию, — холодно произнёс Себастьян, — и выпить одним глотком все наши жизненные силы. Так реагирует только на магию некроманта. В теле обычного человека воспринимается как обыкновенная еда, только приправленная чем-то необычным.
— Я ощутила запах, — подтвердила Айрис. — Но подумала, что это какая-то специя…
А потом Дара выбила вилку из её руки. А если б не сделала этого, то Айрис, вероятно, успела б уже умереть. Или хотя бы лишиться дара.
Себастьян вновь посмотрел на содержимое тарелки. Его лицо превратилось в злую, холодную маску, а огонь в непроглядно чёрных глазах говорил лишь об одном — некромант был зол, безумно зол. То, с каким негодованием он изучал блюдо — тарелка едва не раскололась на несколько частей, — внушало страх. Айрис задалась вопросом, будет ли она столь же жёсткой, когда более-менее освоит свой дар и будет пользоваться ним чаще, полноценнее и осознаннее.
— Это пора прекратить, — произнёс Себастьян. — Я посмотрю магический след, найду человека, который подсыпал нам яд, и уничтожу его собственными руками. Эта гадость в каждой тарелке! Еду готовили скелеты — значит, этот человек был на кухне. Надо начинать поиски оттуда…
— Не стоит, — покачала головой Айрис. — Ведь я уже говорила тебе. Это Хильда.
Себастьян грустно посмотрел на девушку, словно думая, стоит ли ему сомневаться в словах Айрис, и на всякий случай уточнил:
— Ты уверена?
— Да, — кивнула Айри. — Больше некому. Дара ничего не знала. Я не могла подмешать этот яд. Ты — тем более. Сюзетт не одарена. А у Хильды была моя книга. Мне её дали в шутку, я и помыслить не могла, что кто-то воспользуется ею таким образом…
Себастьян кивнул. Он больше не нуждался в доказательствах, никто, кроме Хильды, не мог подсыпать яд.
— Пойдём, — уверенно распорядился он. — Пора с этим покончить.
Айрис кивнула, не желая медлить ни минуты, но их планы были нарушены. Стоило только сделать шаг в направлении выхода, как на пути у Себастьяна словно из-под земли вырос Остин. Он сердито поднялся на задние лапы и зашипел.
— Она босиком, женишок! — гневно напомнил кот. — Ты хочешь, чтобы твоя дама сердца простудилась и не дожила до собственной свадьбы? Немедленно одень Айрис.
Себастьян бросил взгляд на подол платья Айрис, словно вспомнив о чём-то, и сделал странный жест рукой. Туфли, такие же, как и те, что она потеряла — а может, это они и были, — возникли рядом. Себастьян склонился было, чтобы помочь Айрис, но она остановила его быстрым покачиванием головы и, опёршись о руку мужчины, сунула замёрзшие ноги в туфли. Сейчас личный комфорт не имел никакого значения. Айрис устала от ощущения постоянной опасности, а уверенность в том, что без Хильды сразу же станет спокойно, не оставляла девушку.
— Пойдём скорее, — поторопила Бастиана она. — Чем быстрее ты поговоришь с нею, тем скорее всё это закончится.
— Да, — не смолчала Дараэлла. — Пока не случилось ещё чего-нибудь. Вряд ли она использовала все тысячу способов.
Айрис кивнула. Ей не хотелось стать жертвой ещё одной люстры или какой-нибудь отравленной еды, только не тогда, когда она только-0только начала жить, представила себе будущее без глупого губернатора, без предрассудков, без страха упоминать о прошлом своей родни. Может быть, и мама тоже станет счастлива, когда Айрис выйдет замуж за второго по влиятельности человека в стране? Да что там, Арнику порадует уже то, что она стала супругой любимого ею и любящего её человека.
Себастьян, впрочем, сейчас вряд ли мог вызывать у кого-то чувство влюблённости. Его жёсткий, злой взгляд пугал, сосредоточенные движения, без единого лишнего, вызывали у Айрис смутную опаску. Она чувствовала, что идёт плечом к плечу не с обыкновенным мужчиной, а с могущественным некромантом, которого обязана бояться, даже если ей не хочется.
Впрочем, Бастиан не удержался и вслепую нашарил её руку, осторожно сжал пальцы, стараясь приободрить. Айрис не стала высвобождать ладонь. Его прикосновение подарило ей уверенность в том, что всё будет хорошо, даже если сейчас на первый взгляд надежды мало.
Дараэлла, шагавшая сзади, едва успела спрятать улыбку. Поводов для радости было мало, но горная ведьма, казалось, не могла спокойно смотреть на двоих некромантов, почти обретших друг друга.
Себастьян повёл девушек по той самой лестнице, по которой бежала Айрис. Дален специально скосила взгляд и посмотрела на щель в полу, знакомство с которой стоило ей туфель, но не увидела там ни следа обуви. Значит, всё-таки телепортировал… Но как узнал? Наверное, ей никогда не познать всех таинств магии до конца.
— Я научу тебя, — едва слышно прошептал Себастьян. — У нас впереди много времени.
Айрис не ответила, только кивнула. Ей не хотелось скрывать от Бастиана мысли, хотя девушка не знала, читал он их или просто предугадал очередной вопрос.
Лестница, казавшаяся прежде бесконечно длинной, сейчас закончилась очень быстро. И коридор, прежде походивший на настоящий полигон, вдруг уменьшился до крохотных размеров, казалось, они сделали всего два или три шага, а уже оказались рядом с дверью в комнату Хильды.
Себастьян всё равно не открыл его рывком, а постучал. Ответа не последовало — Айрис подозревала, что Хильда не столь выдержана, чтобы настежь распахнуть дверь и поприветствовать некроманта с ласковой улыбкой, она вообще творила слишком много глупостей, особенно как для такого масштабного использования силы, — и лорд Брайнер вошёл в комнату самовольно, как к Кристиану.