– Обрез, – сказала Елена. – Сама стволы пилила! Знаете, хирурги с пилами умеют обращаться.
Час от часу не легче.
Обрез – это тоже реальный срок.
Интересно, что там еще у них в сумках?
…К клинике эстетической медицины «Де мутацио» мы подошли около двух часов дня. Я не очень-то привык ходить по городу в компании, тем более с людьми гораздо старше себя. Елена шла бодро, может быть, ходьбой занималась? А вот Юрий, несмотря на спортивный внешний вид, как-то сильно тормозил. Даже купил в ларьке мороженое, хорошо хоть, ел на ходу.
Может, лучше других понимал, что нас ждет, и не хотел спешить? Хоть и не показывал внешне.
Мне-то было страшно, врать не стану. Вначале, когда вся толпа пришла ко мне домой, я как-то расслабился. И от количества, и, наверное, от того, что они немолодые люди. Я сам поздний ребенок, маме было за сорок, когда я родился, так что даже «деда Борю» я воспринимал скорее как человека в отцовском возрасте. Это влияет, наверное, сколько бы ни было лет.
Но сейчас я четко осознал, что мы вшестером идем убивать монстра. И со мной не какие-нибудь крутые бойцы или спецназовцы, а серчер, немногим меня старше, старикан с проблемным мочевым пузырем, какой-то препод, вовсе не спешащий на битву, немногословный прораб (уж не знаю почему, но я решил считать Василия прорабом) и очень пожилая женщина-хирург. Ну и я, разумеется. Причем моя победа вселила в них излишний оптимизм.
И даже если мы войдем и уничтожим монстра… что дальше? Выстрелы, через минуту-другую – полиция. Это не Гнездо, они приедут и всех нас арестуют.
Я хотел было задать этот вопрос, но вдруг понял, что бессмысленно. Они уже всё решили. Просто похлопают по плечу и скажут: «Всё верно, подожди нас здесь…»
И я промолчал.
Пусть идет как идет.
Милана с Василием Семеновичем и дедом Борей сидели на скамейке за пару домов от клиники. Хорошо, что погода была хорошая, под дождем они смотрелись бы нелепо. А так – присела семья передохнуть. Дедушка, отец и молодая девушка.
– Надеюсь, ты прав, – поприветствовал Виталия Антоновича деда Боря. – Пока мы шли, я насчитал столько посольств, консульств и контор силовиков…
– Уверен, – сказал старший.
– А то ворвемся в клинику, где министерские жены делают себе лифтинг и наращивают сиськи… – Деда Боря вздохнул. – Уж лучше монстр.
– Будет, – сказал Виталий Антонович. – Ну что… готовы?
– Сядьте, надо посидеть перед… – Василий запнулся. – А, не важно! Надо посидеть.
Мы тесным рядком сели на скамейку. Только Виталий Антонович остался стоять. Прошел перед нами, как перед строем. И сказал:
– Итак. Милана… ты остаешься здесь. Если услышишь перестрелку или подъедет полиция – встаешь и тихонько уходишь. Жди нас у Максима. Ключ есть?
Она кивнула. Ключ я ей дал в первый же день.
– Леночка, Борис. Вы идете первыми. Ваша задача – чтобы открыли дверь. Войти лучше тихо.
Это было разумно. Уж если кому и откроют, так это старику и пожилой женщине.
– Следом я, Макс, Юра. Василий, ты замыкаешь. Входи через минуту.
– Действуем по обстоятельствам, – сказал деда Боря.
– Верно. Если там будут люди… наверное, они будут… – Виталий Антонович поколебался. – То лучше нелетально.
– Как пойдет, – сказала Елена просто. – Если там люди, то они во всем этом замешаны.
– По возможности, – повторил старший. – Тазеры у всех есть?
– У меня нет, – сказал я.
– Только пистолет?
– Да.
– В людей лучше не стреляй, – посоветовал Виталий Антонович.
На самом деле кроме пистолета у меня был еще маленький термос с ампулой и разовый шприц. Я сомневался, что смогу сделать себе укол в вену, но уж в бедро или бицепс иглу воткну.
Но про этот козырь я говорить не стал.
Очень хотелось не доводить до него.
– Работаем, – сказал Виталий Антонович и вдруг стал каким-то другим. Он и всегда был собранным, а сейчас словно в автомат превратился. – Елена, Боря…
Самые возрастные члены команды встали и пошли в сторону клиники.
– Одна минута, – сказал Виталий Антонович. – Макс! Точно не передумал?
Я покачал головой.
– Все в игре?
Никто не ответил. Виталий Антонович ждал, явно отсчитывая секунды. Потом кивнул:
– Идем!
Я повернулся к Милане. Поцеловал ее. Встал и пошел.
Мир словно расширился, звуки ушли куда-то вдаль. Нервы… Я шел и мысленно звал Гнездо.
Просил помочь.
Дать силу.
Но похоже, что меня никто не слышал.
Клиника располагалась в современном здании, из той «точечной застройки», которой любили раньше уродовать центр Москвы. Ну, вы знаете: старое историческое здание внезапно приходит в полную негодность или неожиданно сгорает, а вместо него быстренько возводится «клубный жилой комплекс» с квартирами подороже, чем в центре Парижа. Этот оказался еще не из самых огромных и уродливых – видимо, места не хватило развернуться. И дворик, огороженный решеткой, у него был небольшой (в моем доме, впрочем, двора вообще как такового нет).
Сама клиника помещалась в маленькой пристройке, имела отдельный вход из переулка, и это было очень хорошо.
А еще лучше, что дверь оказалась приоткрыта. Значит, Елена с дедом Борей каким-то образом вошли.
На самом деле это меня смутило. Если там и впрямь логово, где превращают людей в монстров, то с чего бы они впустили посторонних?
Я шагнул на крыльцо и запустил руку под ветровку, к кобуре.
Мы гуськом втянулись в помещение – круглый зал со стойкой регистратуры, над ней – глянцевые подсвеченные фотоплакаты, изображающие красавиц с белозубыми улыбками и великолепными формами. Несколько дверей, одна открыта. На полу – мягкое светлое ковровое покрытие.
На ковре неподвижно лежали девушка в голубом медицинском халате и охранник в серой форме. У девушки из спины торчали тонкие проводки, ноги ее подрагивали. Охранник лежал навзничь, у него проводки тянулись из живота. Пол был усыпан крошечным красным и желтым конфетти.
Ну прекрасно, еще и тазеры применили! Причем двойного действия, «пул даун ган», иначе уже бы встали.
Деда Боря был занят тем, что стягивал руки и ноги охраннику пластиковыми хомутиками. Елена платком вытирала с лица кровь.
– Вас ударили? – спросил я.
– Краска. Чтобы впустили, – ответил мне Виталий Антонович, быстро проходя по приемной и заглядывая в двери. Видимо, никого не обнаружив, проверял дальше.
Я понял, как старики вошли. Елена испачкала себе краской лицо. Деда Боря принялся звонить в дверь и кричать, что нужна помощь. «Жена упала» или что-то такое. Им открыли, в такой ситуации не впустить было бы очень странно.
А дальше – выстрелы из тазеров…
Лишь бы не ошиблись!
Юра поднял с пола женщину в халате, усадил на стул. Та молчала, руки и лицо у нее подрагивали. Обычная молодая женщина, довольно симпатичная, короткая стрижка, на шее крестик, на ногтях яркий маникюр…
– Не бойтесь, с вами ничего не сделают, – сказал Юра. Кинул сумку на пол, достал из нее помповик, выдвинул складной приклад. – Не кричите, не сопротивляйтесь, и всё будет хорошо. Где тварь?
– К-к-кто? – заикаясь, спросила она.
Вот этого я боялся больше всего. Что мы ворвемся, захватим клинику, а тут – врачи уменьшают носы и накачивают силиконом губы.
– Вы знаете, – сказал Юра с уверенностью, которой у него, наверное, не было. – Измененный.
Мне показалось, что у женщины на лице что-то промелькнуло. Что-то вроде облегчения.
С чего бы?
– Я не понимаю… Кто вы? Не трогайте нас, берите всё… Но наркотиков нет, правда, совсем нет!
– Сколько пациентов сейчас в клинике? – спросил Юра.
– Никого… с утра были, ушли… после трех женщина на криомассаж записана…
Виталий Антонович, закончив беглый осмотр, кивнул. Сам он остался со мной и Юрой. Елена, деда Боря и Василий вошли в одну дверь. Все они уже держали оружие: у Елены и впрямь был в руках обрез, у деда Бори и Василия – макаровы, такие же, как у меня. Старший пока автомат не доставал. Заглянул в дверь с надписью «WC» – там был туалет, унитаз и раковина в одном маленьком помещении, ничего подозрительного. Подошел к женщине, сказал укоризненно:
– Странно. Клиника пустует, а новых пациентов не берете!
– Это вы утром звонили? – Глаза у женщины расширились. – Так у нас с врачами проблема, двое в отпуске, Регина Петровна одна работает…
Наша троица проверяющих вышла из одной двери, вошла в другую. Я посмотрел на схему эвакуации, висящую, как положено, у входа. Да, клиника небольшая. Вот этот вестибюль регистратуры, три кабинета по одной стороне, туалет, коридор, еще два крошечных кабинета и комната побольше.
Второй кабинет тоже оказался чист, Елена покачала головой, выходя. Я заглянул в дверь.
Ну да, не спрятаться.
Кушетка, стол, два стула. Непонятная медицинская аппаратура. Пациент лежит, ему какие-то процедуры-обследования проводят…
– Хотите, мы вас осмотрим, запишем? – со всхлипом предложила женщина. – Вы извините, что не записали, но мы запишем…
Лежащий на полу охранник застонал, зашевелился. Ну хоть живой, слава Богу…
– Мы вам скидку сделаем, как ВИП-клиенту! – воскликнула женщина. – Тридцать процентов… нет, сорок пять, у нас больше нет…
Градус безумия стремительно нарастал. Я смотрел на Виталия Антоновича, но наш старший всем своим видом демонстрировал уверенность и снисходительное презрение.
– Скидку… ну-ну… А те, кого превращаете в монстров, какую скидку получают?
– Я не понимаю… У кого-то осложнения?
Наши проверяющие вышли из третьего кабинета, двинулись в коридорчик.
Я, не выдержав, быстро прошел-пробежал все три кабинета. Вернулся.
Ничего подозрительного там не оказалось.
Кушетки, столы, бумаги и старенькие компьютеры на столах. Медицинская аппаратура. Раковины, мусорные корзины, кулеры, флаконы санитайзеров. В шкафах – медицинские халаты и костюмы. В стеклянных шкафчиках – медикаменты и инструменты, бумажки с написанной от руки датой.