– Как же вы их… а, не важно! Да, стратег. Мгновенное обучение, оценка ситуации…
– Полковник, – сказал я. – Если я что-то сделал неправильно, то лишь потому, что не понимаю происходящего. Будете дальше загадками говорить – я вылезаю и иду по своим делам.
– Хорошо, – неожиданно легко согласился Лихачев. – Может быть, еще не поздно. Да, я уверен, что не поздно…
Он замолчал на миг. Спросил:
– Значит, ты уже понял, что в Гнезда приходит гораздо больше людей, чем там есть?
– Да.
– И что такая шняга была на Земле много лет, только не Инсеки забирали людей?
– Да! Что они с нами делают? Жрут?
– Много чего. Те, кто был раньше, вроде и жрали. И для продления жизни использовали, они практикуют регулярное омоложение. Но основное использование – пушечное мясо. Измененные – прекрасные бойцы.
– Гладиаторские бои? – предположил я.
Лихачев застонал.
– Какие еще гладиаторские… У них идут войны! По всей галактике. У Инсеков, у этих Прежних, у всех других цивилизаций. Только они же развитые, они практически бессмертные, им умирать не хочется. Они чужими руками воюют. Туземными войсками! Земля – одна из планет, где веками набирали солдат.
– Это… точно? – спросил я, помолчав.
– Это мое предположение, – сказал Лихачев. – Но подкрепленное многими фактами. А теперь то, что точно. В одна тысяча девятьсот девяносто седьмом году один из похищенных детей проявил способности стратега. Это редчайший вид Изменения, вызвать его нарочно никто не способен. Имея стратега, Прежние добились значительного перелома в войне. Захватили какие-то планеты… не знаю деталей. После этого Инсеки и обратили внимание на Землю. Как-то они сумели нас отбить. Но до конца Прежних не вывели, те угрожали уничтожить Землю полностью. Теперь нас эксплуатируют Инсеки. Но если речь пойдет о новом стратеге, Прежние предпочтут уничтожить всю планету. Слишком это могучая сила – стратег.
Я вспомнил белокурую куколку, убегающую к мальчишкам поиграть «в гонки». Сказал:
– Плохо…
– Если бы ночью куколку убили, ситуация бы стабилизировалась, – продолжил Лихачев. – А так вся планета на краю гибели.
– Уверены, что они могут это сделать?
– Уверен, что попробуют!
– И что, надо было позволить убить ребенка?
– Да! – рявкнул Лихачев. – Тот ребенок уже мертв! Вместо него – Измененная! Это всё хреново, но теперь, по крайней мере, мы теряем тех, кто всё равно бы умер. А не обычных детишек, которые возвращались вечером из школы и исчезали бесследно! Как по мне – в этом меньше дерьма.
– А как по мне, так дерьмо начинается, едва ты выбираешь между двумя сортами! – не выдержал я.
– Ты мне еще Достоевского процитируй, – холодно сказал Лихачев. – Мы не центр Вселенной. Мы кучка дикарей на шарике из грязи. И всё, что в нас есть ценного, – потенциал Изменения.
– А кристаллы?
– Не знаю я. Кристаллы скупают Продавцы. Видимо, они помогли Инсекам в захвате Земли, в награду получили право торговать. Может, они эти кристаллы жрут, а может, в задницу засовывают… мне как-то все равно. Кристаллы – не люди.
– Вы уверены насчет стратега? – спросил я.
Лихачев нервно рассмеялся.
– Как я могу быть уверенным? Я расследовал всякие странные дела… не в полиции, в другой конторе. Когда случилась Перемена – изучал, соотносил, собирал слухи. Разговаривал с теми, кто был призван и уцелел. Ездил к безумной норвежской тетке, живущей на маяке в Северном море. Две недели просидел в палатке на скале, прежде чем она со мной заговорила… Добился от папы римского специального бреве, «Dico in nomine Domini», чтобы мне всё рассказала монахиня, побывавшая под Призывом. Потом нашу группу прикрыли. Думаю, по просьбе Инсеков. Меня перевели в отдел «Экс», я все равно собирал… что мог. Да, считаю, что прав и всё происходит из-за стратега. Да, считаю, что надо было позволить убить… – он помолчал, – девочку. Может быть, я во всем ошибаюсь. Может быть, вижу лишь часть правды. Скорее всего – лишь часть. Но пока стратег жива и на Земле – мы все под угрозой.
– Но вы можете ошибаться, – упрямо сказал я.
Лихачев обмяк.
– Да. Могу, Максим.
– Я все равно поступил бы так же, – сказал я. – Они бы всё Гнездо уничтожили.
– Максим, я могу попросить тебя хотя бы не вмешиваться дальше? – спросил Лихачев безнадежно. – У тебя и Призыва-то нет, ты не обязан. Жница твоя… ну поговори ты с ней…
– Попросить-то можете, – сказал я, глядя на струи дождя за окном.
– Ясно.
– Дарина не бросит стратега на растерзание. Вы не понимаете сути их отношений. Они все связаны Гнездом.
– Точно? – слегка заинтересовался Лихачев. – Внутренняя телепатическая сеть? Гнездо как сервер и маршрутизатор?
– Не совсем. Но они чувствуют друг друга… в общем, они не предают своих. Это как себя предать.
– Что ж делать-то… – пробормотал Лихачев.
– Да ничего. Пройдет два дня, и они отправят девочку куда-то.
Лихачев с сомнением покачал головой и не ответил. Потом сказал:
– Я тебя сразу предупреждаю, Максим. Я напишу докладную. Буду требовать изъять куколку из Гнезда и отдать по требованию…
– Да вы…
– Не дергайся. Никто не примет такого решения, это же конфликт с Инсеками. А я давным-давно в опале. Но я напишу. Я должен что-то сделать.
– Тогда пишите, – согласился я.
– Взять бы тебя за шкирку… – Лихачев вздохнул. – Это всё политиканы, лезут не в свою компетенцию…
– Полковник, – я вдруг вспомнил то, что зацепило меня в самом начале разговора. – Вы сказали про меня: «Еще один на мою голову». А кто второй?
– Бомж неделю назад начал шататься у Гнездниковского. Собирались прогнать, мы же психов от Гнезд гоняем. Но вдруг сверху велели не трогать… Не бери в голову. Явный наблюдатель под прикрытием. Мою группу прикрыли, новую создали, обычное дело. Ну, пусть бродит, оптимист хренов…
В голосе его прорезалась давняя обида.
– Так что мне делать, посоветуйте? – спросил я.
– Ничего. Не вмешивайся. – Он вдруг оживился: – Может, и уйдет стратег, будет служить Инсекам в ином мире. Это их войны, понимаешь? Мы с тобой дикари. Сидим на маленьком острове, ловим рыбу и собираем кокосы. Где-то в море плавают большие чужие каравеллы и палят из пушек друг в друга. Раньше одни корабли приставали к берегу, забирали рыбу, кокосы и немного молодых ребят. Теперь другие. Их война, понимаешь? Может, те, кого забрали, карьеру себе сделают, влезут в кирасы вместо набедренных повязок и будут счастливы? Наше дело, чтобы остров не сожгли. А там поглядим… может, они друг друга испепелят и оставят нас в покое.
– Вы же сами себе не верите, – сказал я.
– Стараюсь поверить, – ответил Лихачев. – Куда тебя отвезти, Максим?
Я подумал немного.
– К Комку подбросите?
– Хочешь Продавцов просить? Они не вмешаются.
– Знаю.
– Твое дело, – решил Лихачев. – Спасибо и на том, что честно всё рассказал.
Он плавно тронулся с места, и мы поехали сквозь дождь.
В Комке было два знакомых серчера с Кисловского. Я поздоровался, подождал, пока они сдали всякую мелочь и забрали покупки (еду и бухло). Едва они вышли, шагнул к стойке.
– Вы стали очень частым клиентом, – сказал Продавец.
Я выложил несколько кристаллов. Для поддержания разговора.
– Магазин для макарова.
– Обычные патроны стоят дешевле, – сказал Продавец.
Я нахмурился.
– Мне необычные.
– Увы. Кончились.
Кажется, он даже хихикнул.
– И те, и другие? – глупо спросил я.
– И даже третьи и четвертые, – Продавец развел руками. – Но могу продать обычные со скидкой.
– Вы не понимаете! – сказал я. – Дело в том, что в Гнезде…
– Девочка-стратег, – кивнул Продавец.
– За ней снова придут.
– Несомненно. Если стратег попадет к Инсекам, это даст им значимое преимущество. Нам симпатична новая метрополия Земли, а к Прежним мы имеем свои счеты. Но нельзя доводить ситуацию до критической точки!
– Они уничтожат Гнездо!
– С Гнездами Прежние смирились. Нет стратега – нет проблемы.
Со злости я стукнул кулаком по стойке. Кристаллики подпрыгнули. Продавец покачал головой.
– Да что ж такое, – сказал я. – Вы издеваетесь?
– Нет. Я объясняю вам, что есть ситуации, не имеющие хорошего решения. Вот представьте, Максим. Я даю вам кучу патронов. Допустим, еще что-нибудь. Вы занимаете оборону и ценой героических усилий отбиваете третью атаку. А ведь у Прежних сейчас не так много сил на Земле! Что им делать? Под угрозой их родина, их колонии, их интересы в галактике… Они постараются уничтожить Землю. Вместе с собой, вместе с вами, вашими родителями, друзьями, всеми Измененными, вашей маленькой жницей Дариной, забавной куколкой Наськой… ну и гениальным стратегом Анной, конечно же. Это на одной чаше весов. На другой – вы не пытаетесь защитить стратега, и она гибнет. Жестоко? Но живы миллиарды детишек и взрослых на Земле. Ваш вид продолжает существовать. Что выбираете?
Я почувствовал, что по лицу у меня текут слезы.
– Дарина ее не выдаст…
– И зря! Это было героическое сопротивление, еще раз подчеркну – мы наслаждались тем, как Прежние получают по носу. Но всё, Максим. Всё уже кончилось.
– Неужели стратег – такая редкость? – спросил я.
– Редкость. И самое главное – у Прежних есть стратег, он успешно действует до сих пор. Стратеги других разумных видов, которых использовали Инсеки, не могут ему противостоять. Не потому, что они хуже, тут дело в самой системе мышления. Нужен стратег из числа людей, чтобы эффективно вести противоборство. Вот поэтому такая суета вокруг одной маленькой девочки.
– Вы нелюди, – сказал я.
– Мы не гуманоиды, – согласился Продавец. – Хотя вам кажется, что мы похожи. Но, дорогой Максим, поверьте, что биологическое сходство ничего не гарантирует. Чаще – усугубляет различия.
Он вдруг перегнулся через прилавок и похлопал меня по плечу.
– Наш вид изначально не склонен к эмоциям. Но я живу и работаю на Земле, я вас понимаю. Мой совет – уговорите Дарину вы