– Говорят, что нет, – так же тихо ответил я.
– Прости, но у тебя с Миланой что-то было?
– Угу, – промычал я.
– Ну и?
– Она – обычный человек, – ответил я. – Нет, не обычный… Она – хороший человек!
– Тогда куда уж ближе-то, – задумчиво ответил Лихачев. – Черт, мы чего-то не понимаем. Как я ненавижу эту инопланетную жуть… Знаешь, как устроен организм стражи?
– Даже знать не хочу, – резко ответил я.
– Разумно, – согласился Лихачев. – Но это еще ничего. Гнездо так вообще не материально… Наблюдатель необязательно должен быть человеком, понимаешь, Максим? Даже выглядеть как человек не обязан. Может, эти кристаллики – их глаза и уши? Может, ветерок из кондиционера – разумная форма жизни. Может, это радиоволна в приемнике!
– Тогда искать бесполезно, – сказал я.
– Вот и я о том. Не стоит рассчитывать на чудо.
Дарина и Милана вошли в зал, остановились. Как-то очень резко.
Следом вошли Елена с Наськой. И тоже замерли. Елена быстро прижала Наську к себе.
Я всё понял, я не дурак.
Я кинулся вперед, опередив и Лихачева, и стариков-разбойников. Выскочил между Дариной и Миланой, остановился.
Во-первых, двери «защищенной зоны» были открыты. Во-вторых, посреди зала стоял стул, а на стуле сидел Иван. Придерживал одной рукой портрет композитора Мусоргского и вроде как с интересом на него смотрел.
Потом медленно повернул голову, посмотрел на нас. Его взгляд остановился на стратеге, он едва заметно кивнул. Потом посмотрел на меня. Сказал:
– Великий был композитор. Пил много, на уговоры завязать не поддавался. К сожалению, людям свойственна тяга к саморазрушению.
Он встал, прислонил портрет к стулу. Неторопливо пошел к нам.
Я услышал, как на руке Лихачева тихо загудел моторчик.
– Полковник, неужели вы будете стрелять в вышестоящего начальника? – спросил Иван с любопытством.
– Я подал в отставку, – сказал Лихачев.
Голос у него стал какой-то сиплый, клокочущий.
– Ясно, – кивнул Иван. – Тоже выбор.
Он остановился метрах в трех перед нами. Я видел, что он ничуть не боится. Ни меня, ни Милану, ни Дарину, ни Лихачева… никого.
– Думаю, объяснять ничего не надо? – спросил он.
– Не надо, – сказал я. – Вы – Прежний.
– Есть в этом слове обидный оттенок, – улыбнулся Иван. – «Прежний», «Настоящий», «Будущий»… Да, мы переживаем крайне обидный исторический период. Но рано или поздно тварь на орбите сдохнет. Соглашение завязано на него, так что можно будет перелистнуть этот этап. Следующий корабль мы в систему не впустим, это была досадная ошибка. Может быть, мы даже слепим Луну обратно. В назидание.
Он кашлянул и кивнул:
– Да, Луну стоит вернуть. Даже место посадки «Аполлона» соорудим, американцы прослезятся от счастья. Но это дело нескорое. А нам надо решить нелепую проблему, которая, заметьте, равно неприятна и нам, и Инсеку. Эта проблема – стратег. Я вижу, что девочка уже всё просчитала и приняла решение. Очень достойно!
– Нет, – сказала Дарина.
Иван развел руками.
– Тогда решением станет полная зачистка. Выбирайте.
И я услышал шорох в дверях «защищенной зоны». Он действительно чем-то напоминал так напугавший нас топот ног куколок.
Вот только был еще быстрее и каким-то неприятно шелестящим, стрекочущим.
Глава десятая
Наверное, мне стоило догадаться раньше.
У меня словно кусочки пазла в голове сложились. И пазл-то был простецкий, для дошкольников, из двух десятков кусочков, а я все то вверх ногами его собирал, то картинкой вниз.
Отец говорил, что работал с дедом Ивана. Потом тот ушел, потом пришел его внук… который сейчас, с годами, стал копией деда…
Да не копией! Это он и был. Просто стал моложе и назвался собственным внуком.
И в ресторане… Иван вспоминал, что приходил на открытие, хвалил винную карту. А ресторан открылся еще до двухтысячного, какое ему вино тридцать с лишним лет назад?
Они долго живут. За наш счет. И даже не особо шифруются.
Я обсуждал Инсеков и Прежних с одним из Прежних!
Представляю, какими идиотами они считают людей!
Да как я вообще мог подумать, что те, во власти, кто изучает Прежних и Инсеков, могут быть людьми? Если Прежние на Земле сотни лет! Да они давным-давно на самом верху! И сами себя ловят, разумеется. Уж такой важный вопрос они не оставят людям на откуп.
Стрекочущий звук приближался. Видимо, «защищенная зона» была больше, чем я запомнил, и Иван ее вскрыл всю.
Вначале из дверей вышел боец. Точно такой же, как тот, которого я убил. Две дополнительные руки заканчивались роговыми конусами, направленными в нашу сторону. В двух обычных он нес мальчишек-куколок, держа за ноги. То ли те оцепенели от страха, то ли он что-то с ними сделал, но оба свисали, будто куклы. Монстр даже не утруждал себя невидимостью, мы его прекрасно видели без очков.
Боец плавно отошел к сцене, небрежно швырнул куколок себе под ноги. Измененные остались лежать неподвижно.
А следующим показался тот, кого называли чистильщиком.
Честно говоря, я ожидал чего-то громоздкого, огромного. Вроде уничтожителя, который показался мне таким ужасающим в первый раз.
Чистильщик был совсем другим.
Из дверей потоком выкатилась волна крошечных созданий – кроваво-красные комочки плоти с ладонь размером, напоминающие освежеванных крыс. Где-то там, под ними, шевелились невидимые лапки, но каждый комочек казался противным, а не опасным. Оторвавшаяся бегающая мышца… вот только на каждом куске был крошечный глаз, до ужаса похожий на человеческий, и крошечный, непрерывно открывающийся рот с рядами мелких зубов. Комочки толкались, пихались, забирались друг на друга, отваливались в стороны и снова сбивались в кучу – текущий поток омерзительных созданий.
– Тюменские мыши! – выкрикнул Василий.
– О! Так информация о том случае все-таки просочилась! – Иван заулыбался. – Тогда вы должны понимать, с чем имеете дело.
– Чего вы хотите? – неожиданно спросил Лихачев. Голос у него по-прежнему звучал сдавленно, словно он каждый звук выплевывал отдельно.
– Я же сказал. Стратег должна умереть, – Иван развел руками. – Не спорю, мы бы хотели оставить малышку себе. Но учитывая все обстоятельства… мы подождем. Два стратега за короткий период времени – это уже материал для анализа. Инсек сдохнет, к нам вернется контроль над Землей. Будут новые стратеги! Сейчас важно, чтобы ни мы, ни наши враги не натворили непоправимого, верно? Мне удалось отстоять эту позицию, и с большим трудом. Сделайте же и вы шаг навстречу!
Удивительно – но мне казалось, что он говорит искренне. Старается, чтобы мы поверили и пошли навстречу. Ему действительно не хочется, чтобы Инсек ударил по Земле, если он заберет стратега, и он не желает, чтобы его сородичи уничтожили человечество, если Инсек попытается забрать девочку.
И он даже понимал, почему мы так упрямимся. Наши эмоции ему были доступны и понятны – не то что пришельцу на орбите. Нет, он их ничуть не разделял, но понимал. Я так отношусь к одному приятелю, который любит виниловые пластинки, слушает их на каком-то здоровенном проигрывателе и говорит, что это круто и совсем другой звук. Как по мне, так никакой разницы с файлом, но я считаю это безобидным чудачеством.
Чистильщик тем временем прокатился всей своей бесформенной грудой по залу, явно нацелился на лежащих куколок, но боец издал рычащий звук и повел перед собой конусом излучателя. Кусочки кровавой плоти развернулись и, словно оживший фарш из мясорубки, невозмутимо покатились в другую сторону. Словно показывая: «Ну, не получилось, ладно…»
Самое мерзкое, что я понимал – эти кусочки плоти когда-то были человеком. Или несколькими людьми. Даже в уничтожителях и бойцах оставался какой-то разум и подобие человека. А в этой кровавой массе уже ничего не было, кроме ненасытного голода.
Неужели это такая опасная тварь? А если ее из огнемета?
– Стратег, – тихо сказала Дарина. – Анализ.
– Прежний, возраст около семисот лет, – негромко сказала куколка. – В защитном рассогласовании. Уровень компетенции близкий к прим-два. Боец, ускоренная рядовая сборка, в начальной стадии умирания, излучатели заряжены. Чистильщик… выдержанный, третье почкование.
– Прогноз, – так же негромко произнесла Дарина.
– Наша смерть, – ответила куколка.
Она разжала ладошку и стала разворачивать леденец.
– Талант, – сказал Иван. Присел на корточки, заглянул Анне в глаза. – Детка, а как ты поняла, что я рассогласован?
– Да ты бы иначе к нам не вышел! – ответила Анна.
Иван улыбнулся и кивнул. Поднял голову, посмотрел на нас:
– Нет, я действительно очень расстроен! Но нет иных вариантов!
– Стратег, включи в анализ свое самоубийство, – сказала Дарина.
Анна пожала плечами.
– Вы будете уничтожены как свидетели, конечно же.
Иван прищелкнул языком и выпрямился. Сказал укоризненно:
– Ну вот зачем, а? Да, конечно. Я бы вас убил, но быстро и без боли.
И рука Лихачева отбросила меня с линии огня.
В кино я это видел, и по телевизору иногда показывали. Но вот так, в реальности, оказаться рядом с работающей силовой броней…
Во-первых, Лихачев двигался быстро, очень быстро. Не сравнить с монстрами или Измененными, но человек бы так не смог. Миг – и полковник стоял перед нами, а пулемет на правой руке грохотал, как отбойный молоток. Вряд ли он был многоствольный, но и одного ствола хватало, чтобы в грудь Ивана бил поток свинца.
Бил – и проходил насквозь.
Иван даже не пытался уклониться, улыбался в лицо Лихачеву, а пули прошивали его насквозь, не оставляя следов, будто шли через туман или голограмму.
Хотя нет!
Что-то все-таки происходило! У Ивана подергивалось лицо, а потом он сделал шаг назад и быстро скосил глаза на грудь, проверяя, всё ли в порядке.
Словно его чуть-чуть задевало. Самую малость. Может быть, если бы в него минут пять стреляло десять пулеметов, его бы ранило или даже убило.