— Еще раз скажешь о моих зубах — свои на полку положишь. Тебе ясно? Я спрашиваю, тебе ясно? Ты что, оглох?
Мартин встал и, не говоря ни слова Палачу, посмотрел на оплавившийся от удара молнии песок. Кто-то протянул ему лук и стрелы. Мартин бросил взгляд на оружие и, моментально забыв обо всех проблемах и негодовании, ахнул от восторга: настолько качественного и непривычного по дизайну лука он не видел даже в ярких сказочных снах. И стрелы оказались настолько хороши, что даже царские элитные можно было выбросить на свалку и больше не позориться, используя их при стрельбе.
— Ты слышишь меня? — снова Палач.
— Слышу, слышу, — недовольным голосом ответил Мартин. — Чего надо?
— Еще одна грубость — и смерть твоих друзей будет медленной и жестокой!
— Серьезно? — Мартина одолела холодная ярость: Палач обнаглел окончательно, и терпеть его издевательства дальше не было сил. — Дамы и господа, вы все слышали, что сказало это пустое место! Оно будет убивать моих друзей, так что смело записывайте меня во враги, и пусть оно удавится своими предупреждениями!
Крестьяне и волк переглянулись и так лихо обматерили Мартина за пробуждение Нагати, что Палач оторопел, не ожидая от них подобного согласия.
— Ты понял, да? — воскликнул Мартин. — Меня никто не любит, так что моя смерть окажется им в радость, а их смерть — на радость мне. Вопросы есть?
— Я буду калечить тебя ударами молний! — воскликнул вскипевший от злости Палач. — Я превращу последние часы твоего существования в ад, ты забудешь, зачем появился на этом свете!
— А я и так не знаю, зачем появился, — усмехнулся Мартин. — Никто из нас этого не знает. Но уж точно не для того, чтобы разные пустые места приказывали нам, что делать и как жить перед смертью. Либо ты не мешаешься под ногами, либо можешь стрелять своими молниями до посинения.
Раздались невнятные звуки, что-то щелкнуло, и Палач совершенно спокойным тоном, словно перебранка его никоим образом не касалась, вернулся к основной теме: поискам воды.
— Не отвлекайтесь от работы, людишки, — сказал он, — солнце поднимается, и скоро песок прогреется до девяноста градусов, если вам понятно, о чем я говорю. Впрочем, самые тупые из вас ощутят это температуру на себе. Ищите воду, а то зажаритесь.
— Слушай, Палач, — потребовал Мартин, — ты бы определился, что ли: либо вредишь нам, либо советуешь. Скачки туда-сюда тебя не красят.
— Не будешь искать, получишь удар молнией, — не отвечая на поставленный ребром вопрос, ответил Палач. — Ищи воду, висельник! Не найдешь — убью кого-нибудь из вас на выбор. И мне безразлично, враги вы или друзья. Я буду убивать независимо от ваших личных отношений.
— Куда стрелять, подскажешь, сволочь?
— Нет, — отрезал Палач. — Ищи цель самостоятельно.
Мартин задумался: выстрелить из лука можно куда угодно, но во всем городе всего одно правильное направление. Именно в ту сторону и придется выстрелить — куда?
— Ищи ветра в поле! — презрительно сказал Палач. — Я же говорил, что до ночи кумекать будешь. До следующей. Если выживешь.
Мартин едва сдержался, чтобы не выпустить стрелу в сторону голоса, удержало только то, что он еще не достал необычного вида стрелу из колчана. Металлическая, никелированная — такой красотой стрелять жалко. Хоть сейчас на выставку отправляй, пусть народ восхищается произведением искусства.
Мартин зашагал по улицам города, лихорадочно соображая, что к чему. Эта загадка оказалась намного сложнее первой, не зря Палач произнес последнюю фразу издевательски. Искать ветер в поле — ну, и кто Палач после этого?
«Черт бы побрал этих пришельцев! — раздраженно подумал Мартин. Палач явно играет с людьми в некую игру, стараясь выжать из них как можно больше, чтобы несчастные пленники города померли, успев показать себя во всей интеллектуальной красе. — „Ищи ветер в поле…“ Хм. Это, что, подсказка? Ветер в поле — да тут вся пустыня — одно большое поле!»
— Мечешься, да? — подтрунивал Палач. Не забывай, что минута промедления может стоить жизни тебе или твоим друзьям-врагам-собакам. Ты слишком глуп, и ты обречен.
— Замолкни, — огрызнулся Мартин.
«Где может быть вода, в какой стороне? — думал он. — Куда выстрелить? Может, надо определить по частям света? Например, на север — там всегда холодно, и вода вечно находится в замороженном состоянии? Но это банальный ответ, Палач вряд ли сделает отгадку настолько очевидной. Значит, на юг? Но там настолько жарко, что вообще никакой воды нет. Остаются запад и восток — места, где вода может быть как замерзшей, так и растаявшей. Какое же направление выбрать?»
— Не хватает мозгов, чтобы найти правильное решение? — издевательски заметил Палач. — У тебя один выход: убей себя!
— У меня осталась надежда, — ответил Мартин. — Я подобрал ее у входа. И тебе ее не отнять.
— О, нет, парень, твоя надежда доживает последние часы, — возразил Палач. — Ты зря подобрал ее, выбрось эту гадость обратно.
— Иди к черту со своими издевательствами, — ответил Мартин. — И не читай мне проповеди.
— Стреляй уже! — приказал Палач.
— Сейчас выберу, куда, и выстрелю.
Север или юг, запад или восток?
Крестьяне столпились неподалеку и молчали, наблюдая за поворотами Мартина по сторонам света с некоторым страхом.
— Так и будешь попусту вращаться? — усмехнулся Палач. — Забуришься в песок, кто тебя откапывать будет? Время уходит, парень, и вы уже медленно усыхаете, хотя еще не чувствуете этого. Еще совсем немного, и вы дружно превратитесь в подобие сухофруктов.
— Север-юг, запад-восток, север-юг, запад-восток, — повторял Мартин. — Север-юг, запад-восток, север-юг, запад-восток!..
Он резко натянул тетиву, повернулся в сторону юга, услышал презрительный смешок Палача и внезапно для всех опустил лук и выстрелил себе под ноги.
— Так, чего ты там говорил о том, чтобы я смотрел под ноги? — спросил он.
У крестьян отвисли челюсти. Стрела стремительно закружилась и вошла в землю, словно иголка в сливочное масло. Вверх полетела струя выброшенного стрелой песка. Мартин прикрыл глаза рукой и отскочил.
На какое-то время стало тихо-тихо.
— И что ты сделал, позволь спросить? — поинтересовался Палач. — Ты знаешь, что только что попусту истратил стрелу! Не идиот ли ты? Подобной глупости я даже от тебя не ожидал, хотя рассчитывал на много несуразностей. Это же надо — выстрелить в землю! Подумай, прежде чем выстрелишь во второй раз: у тебя осталось всего две стрелы!
— Вот именно, что в землю, невидимый всезнайка! Больше некуда. — Мартин указал на проделанную стрелой дыру. — Я сразу понял, что дело нечисто. Стрелы не улетят далеко, а когда мы походили к городу, то не видели ни одной лужи, не говоря уже о реках и озерах. Здесь повсюду пустыня, искать воду на поверхности бесполезно.
— И тогда ты решил отомстить сухой земле за то, что она не держит живительную влагу?
— Нет. Я прорыл колодец.
— Что ты сделал?!
— Я прорыл колодец, — четко выговаривая каждую букву, повторил Мартин. — Скажешь, что я ошибся?
Палач промолчал, зато крестьяне выразительно покрутили пальцами у виска. Не исключено, что и Палач оказался подобного мнения, но не мог показать этот жест из-за отсутствия рук и головы.
Песок вокруг проделанной стрелой дыры стал медленно-медленно темнеть. Поначалу крохотное пятнышко все увереннее и увереннее разрасталось, пока из дыры метров на десять в высоту не взметнулась струя мутноватой коричневой воды. Мартин отскочил, а крестьяне задрали головы, так и не догадавшись закрыть разинутые рты.
— Победа! — прокричал Мартин.
— Рано радуешься! — проворчал Палач. — С моей подсказкой только самый тупой идиот не догадается прийти к правильному ответу. Но если ты считаешь себя настолько умным, то давай, попробуй выпить эту воду!
— И выпью!
— А через минуту у тебя скрутит живот, и еще через час ты умрешь в судорогах. Вода есть, но она перемешана с песком и пылью, а они далеко не полезны.
Вокруг дыры появилась приличных размеров лужа. Большая часть воды впитывалась в песок, но поток воды становился все толще и толще.
— Как обидно, — подвел итог Палач, — умереть от жажды в присутствии воды. Это еще хуже, чем испытывать жажду в обычной пустыне.
— С этим можно поспорить! — Мартин снял с себя рубашку и поднес ее к струе. Сила потока была такой, что рубашку моментально потянуло вверх, а Мартина окатило грязными брызгами. Он ухитрился протянуть рубашку над струей, и теперь смотрел, как поток более-менее чистой воды прорывается сквозь плотную ткань и растекается по ней неровным слоем. — Вот это видел?
Палач промолчал.
Мартин удерживал рубашку на уровне головы и осторожно дотронулся до воды кончиком языка. Язык не обожгло, вода оказалась теплой и отвратительной на вкус, но не настолько, чтобы идти и искать новый источник.
— Не нравишься ты мне, парень, — признался Палач, — Больно умный. Надо от тебя избавиться.
— Верни меня домой!
— Это невозможно. Вы — преступники, эгоисты и трусы.
— А ты — рассохшийся от старости злопыхатель, — Мартин повернулся к крестьянам и пригласил их утолить жажду. — Господа, подходите, воды на всех хватит!
Крестьяне стали озираться по сторонам в поисках неведомо откуда появившейся в пустыне знати, но увидели только волка, наблюдавшего за расползанием лужи вокруг дыры. Мартин вздохнул.
— Вы будете воду пить, или намереваетесь вращать головами? — спросил он.
— Я же говорил, что вы идиоты! — откликнулся Палач.
— Сам виноват, — огрызнулся Мартин, — ты видел, кого Нагати проглотил.
— А тебя не спрашивают.
Крестьяне пили воду мелкими глотками. Теплая, почти горячая, она не вызывала восхищения даже в жару, но жажда брала свое, и отказываться от питья никто не стал.
— Что ж, вы добрались до подземного резервуара с водой, — подвел итог Палач, — и при этом никто не погиб, что странно. Похоже, ты на самом деле умеешь пользоваться луком, трусливое ничтожество. Кого ты из него подстреливал? Убивал врагов, целясь им в спину?