Билли провоцировал:
— Оседлаем?
— И какой это хадж — от хвоста до головы?
Виртуальный подсказчик вёл точным курсом. Погода сопутствовала. Путь когда-нибудь должен закончиться. И он закончился, когда я спал.
Проснулся с первыми лучами солнца на выгоревшем до перламутрового отлива песке. Проснулся и сразу понял — прибыл. Прибыл к конечной цели своего полуторагодичного путешествия. Где-то здесь обитают прозрачные люди — этот остров куплен мною для них. Они согласились перебраться из колумбийской сельвы, поблагодарили и пропали на многие годы. Связи никакой — даже Билли бессилен помочь. А мне недосуг поинтересоваться, как живёт удивительный народ. Стал ли успешным наш эксперимент. Появились ли на свет единокровные мои потомки. Мои дети, такие же, как Настенька. Хотя нет, с Настюшей их сравнить нельзя. Она — плод нашей любви с Дашей, а эти ребятишки, если они народились, результат эксперимента. На миг представил картину, как шайка полупрозрачных метисиков берут меня в плен и волокут к костру на пиршество, в котором роль моя отнюдь не отцовская. Усмехнулся не без горечи, отогнал наваждение, повертел головой, оглядывая окрестности.
— Билли, где население?
— Пойдём искать.
Остров невелик, и неплохо обустроен Природой — в меру песка, в меру растительности, тропически пышной, но вполне проходимой. Фауна исключительно пернатая. Хотя нет, на песчаном берегу грелись океанские черепахи. Поискать — наверняка и млекопитающие в зарослях обитают. Но мне нужны прозрачные люди.
Пересёк остров и пошёл берегом лагуны. Под ногами песок, справа топазовое зеркало воды, слева тропические заросли. Конечно, глупо искать строения и другие следы деятельности человека, который в них не нуждается. Но меня-то они должны были обнаружить. Может покричать?
— Билли, где народ? Смылись куда-то?
— Они здесь, — это Билли.
— Отчего так холодно встречают? Где цветы, объятия, шампанское?
— Прости, Пришелец, я был на том краю лагуны — когда сообщили, поспешил к тебе.
Это уже не Билли.
— Президент?
— Если угодно.
— Ну, тогда, Алексей — если угодно.
Протянул ладонь для рукопожатия. Жест мой был понят. Я ощутил чью-то прохладную пятерню — чужие пальцы сжали мои.
— С прибытием.
— Рад, очень рад встрече. Где ваш народ?
— Тут, на острове — все, кто остался.
— Аа…?
— Наш эксперимент? Удался. У вас растёт дочь.
Одна дочь? Столько трудов и только один ребёнок? Что-то пошло не так?
— Расскажите.
— Присядем.
Тон вожака прозрачных людей весьма далёк от мажорного. Совсем не рад он моему визиту. Почему? Всё сделал, как он хотел, остров подарил. Что ещё?
Мы присели. То есть я присел на песок, по-турецки скрестив ноги, облокотился на колени, подпёр ладонями скулы — готов слушать. А мой собеседник? Не знаю. Я его не видел. Наверное, тоже пристроился где-то рядом.
— Что случилось?
— Мы затеяли смертельно опасный эксперимент. Все наши женщины зачали от вас, и все, кроме одной, погибли.
— О, господи! Что случилось?
— Во всех случаях, кроме одного, эмбрионы имели стопроцентную вашу наследственность и погубили своих матерей.
— Несовместимость крови?
— Банальнее — они стали жертвами хищников. Плод, не имеющий наших защитных способностей, подставлял мать под клыки, когти, жала…. И многие мужчины нашего рода, спасая их, тоже отдали свои жизни.
Президент не просто рассказывал, он рисовал в моём сознании ужасные картины гибели своих соплеменников. Кошмар, приводящий в исступление. Господи-и!
— Билли!
— Понял, Создатель, — и отключил моё сознание.
Сколько это длилось. Час? День? Может, год?
Очнулся и попытался вспомнить последние мгновения перед обмороком. Всё вспомнил. Все картины ужасных смертей прозрачных женщин. Только теперь это было не так ясно и остро. Будто под слоем пережитого.
— Билли, я один?
— Со мной, Создатель.
— От тебя куда денешься! Где хозяева острова?
— Ты хозяин острова.
— Не словоблудь — я владелец.
— Разошлись, когда ты лишился сознания. Поищем?
— Билли, скажи, что мне делать.
— Жить, а не то, о чём ты сейчас подумал. Эксперимент трагичный, но он удался. У тебя растёт дочь с наследственными признаками прозрачных людей.
— Одна из нескольких десятков. Захочет ли она со мной общаться?
— Думаю, да.
Несколько дней прожил на острове в полном одиночестве. В смысле, без общения. Прозрачные люди были где-то здесь, возможно ходили за мной по пятам и плевали в мою непрозрачную спину, проклиная. Уже подумывал, убраться, не терзать их души присутствием. Уже решился. Уже посох подобрал….
Ветка куста качнулась, потом другая. Птица? Змея? Кто-то из прозрачных? Президент?
Голос возник в сознании звонкий, радостный, задорный:
— Вот ты какой, папашка…. Хи-хи-хи….
Меня легонько щёлкнули по носу. И в ту же секунду вздрогнула ветка, а за кустом мелькнул обнажённый силуэт, убегая. Я уже мысленно рванулся вслед, но чья-то прохладная рука легла на моё плечо.
— Это наша дочь, Пришелец. Я назвала её Дианой. У нас нет имён, но она твоя дочь, дитя непрозрачного человека. Ты собрался уходить?
— Я принёс горе вашему народу.
— Мы были обречены, но теперь у нас появился шанс — Диана.
— Меня ненавидят.
— Как засохшие ветки лучи солнца.
— Ты счастлива?
— Я благодарна. Я люблю тебя. Я правильно выражаю свои чувства?
Господи, как давно у меня не было женщины. Когда, в какой жизни последний раз?
— Мы одни? Отошли куда-нибудь Диану.
— Ты не хочешь её увидеть? Она очень похожа на тебя и умеет отражать свет.
— Сколько Диане? Кажется, семнадцать? И она ходит нагишом?
— Я понимаю твои чувства. Попрошу дочь не тревожить тебя до темноты. Ты согласен?
— А ты останешься?
— Я хочу любить тебя.
Прохладная нежная упругая кожа под ладонью. Губы податливые, но неравнодушные.
— Ты единственная женщина на острове?
— Мужчине вашего народа надо ревновать, чтобы распалиться?
Но я уже распалился. А когда излил страсть, схватил свою невидимую партнёршу на руки и помчался в лагуну. В воде она тоже прозрачна, но плескалась и брызгалась вполне ощутимо….
Лежали на песке в линии прибоя. Она гладила мои подсыхающие кудри, лицо.
— Время перекрасило твои волосы. Морщинки появились под глазами. Ты….
— Постарел?
— Возмужал. Стал ещё прекраснее.
Сомнительный комплимент для мужчины. Я переменил тему.
— Почему "Диана"?
— В честь вашей богини Природы
— Давай и тебе выберем имя.
— Если хочешь.
— Я буду величать тебя "Электра" — лучезарная у греков.
— А я — прозрачная!
Её веселье заполнило мою душу.
— Янтарная, — возражаю и нахожу её губы.
Тонкая жилка бьётся на изящной шее. Я ласкаю упругие бёдра.
— Сейчас Диана придёт, — не без иронии сообщила её мать.
Диана шла по песчаному берегу лагуны в нашу сторону. За её спиной по зеркальной глади лагуны пробежала золотистая дорожка, которая искрилась и дрожала, истончаясь. Но не краски природы восхищали.
Диана…. Девушка была само совершенство. Безупречны линии тела, грациозна походка, бронзовый загар обнажённого тела….
— Билли!
— Всё под контролем, Создатель.
— Не правда, она хороша? — сказала Электра. — Она легко становится прозрачной и так же хорошо умеет отражать свет.
Солнце нырнуло в океан. Небеса, пропитанные жаром, ещё подсвечивали окрестности, создавая сумерки. Диана остановилась в нескольких шагах. Закат начертал её фигуру на фоне неба и укрыл глаза.
— Твоя дочь, любимый, — представила Электра.
— Вот ты какая!
Вдруг почувствовал, что-то мощное и властное ворвалось в душу, схватило её за шкварник — ассоциация с мокрым котёнком в руке человека — и чмок, чмок в мордашку. Не котёнка — душу мою грешную.
Начало, скажем, ошеломляющее.
— Пообщаемся?
— Мама рассказывала — ты красивый и очень сильный.
— Как ты понимаешь красоту?
— Без изъянов тело и добрая душа.
— Посиди со мной, — хлопнул ладонью по бедру, приглашая. По своему бедру.
Диана присела, обвила меня за шею, приникла щекой к ключице.
— Очень жаль, не довелось видеть тебя младенцем, качать на руках, шептать сказки и петь песенки.
— Шепчи и пой.
Обнял её за плечи, начал тихонько раскачивать.
— Пой-пой, — требовала Диана.
Спел бы, спел колыбельную. А ещё лучше под гитару. Но мы общались мысленно, и гитары у меня не было. Поднял из глубин памяти образ крошечной Настеньки, засыпающей у меня на руках.
— Это твоя дочь? У меня есть сестра? Я хочу её видеть. Здесь у меня совсем нет подруг.
А я подумал — и жениха.
— И женихов, — откликнулась Диана. — Ты позволишь — я посмотрю на ваш мир в твоей памяти?
— Билли?
— Она может сделать это и без твоего согласия.
— С кем ты там шепчешься?
— Это второе я — мой друг и советник.
Некоторое время мы сидели не общаясь. Электра вообще не вмешивалась в наш диалог. Я покачивал дочь на своём бедре и поглаживал её прохладное плечо, не мешая ей углубляться в мою память. Есть что вспомнить….
— Ты прожил интересную жизнь.
— Уже прожил?
— Я хотела сказать — столько событий. А мне и вспомнить нечего.
— Ничего, доченька, я уговорю вашего начальника вернуться в мир людей.
— А если он не согласится?
— Тогда мы уйдём втроём — ты, я и мама.
— Было б здорово!
Долго сидели по-семейному — то общаясь, то прислушиваясь к внутренним ощущениям, то бездумно любуясь звёздным небом и его отражением в лагуне.
Ночь преломилась. На востоке чуть посветлел небосвод — а мы всё не могли наговориться, наслушаться, налюбоваться.
— Не хочешь поговорить голосом — с помощью гортанных связок.
— Как это? Я не пробовала.
— Я научу.
— Ловко, — это Билли вставил реплику.
А я расстегнул оптимизатор и защёлкнул его на запястье Дианы.