— Хочу попросить тебя об одной услуге…
— Все, снова ноль-ноль. Что я буду с этого иметь?
— Предположим, у меня есть для тебя подарок.
— Если это цветы, оставь их себе.
— Сенсационная новость!
— Наверное, ты хочешь, чтобы я ее опубликовала?
— Что-то в этом роде, да.
— Только если в дополнение к своим сведениям ты предложишь такую же горячую ночку, как прошлая.
— Нет, Эми, это невозможно!
— Даже если я откажусь от душа?
— Даже в этом случае.
— Я прихожу в отчаяние при мысли, что такие типы, как ты, могут влюбляться!
— Лучше включи магнитофон: речь пойдет о магнате недвижимости, чьи неудачи сделают из тебя счастливейшую журналистку на свете!
«Додж» медленно ехал по Третьей стрит. Закончив свой рассказ, Лукас свернул на Ван Несс и стал подниматься на Пасифик Хейтс.
Блез трижды постучался, вытер мокрые руки о штаны и вошел.
— Вы меня звали, Президент?
— Вечно ты задаешь идиотские вопросы, ответы на которые знаешь сам! Не смей садиться!
Блез выпрямился, напуганный. Президент достал из ящика красную папку и запустил ее на противоположный край стола. Блез сбегал за папкой и опять встал перед своим хозяином навытяжку.
— Болван! Думаешь, я тебя вызвал, чтобы полюбоваться, как ты носишься вокруг моего стола? Открой папку, кретин!
Блез дрожащими руками открыл обложку и уставился на фотографию: Лукас обнимает Софию.
— Я превращу это в нашу новогоднюю поздравительную открытку, недостает только подписи. — Люцифер двинул кулаком по столу. — Предложения за тобой, это ведь ты выбрал из наших агентов самого лучшего!
— Шикарное фото, не правда ли? — проблеял Блез, отчаянно потея.
— Что-то я не пойму… — грозно проговорил Сатана, расплющивая окурок в мраморной пепельнице. — То ли гибельное остроумие совсем затмило тебе разум, то ли я сам чего-то не замечаю.
— Вам не кажется, Президент, что… То есть… Нет, вы только полюбуйтесь! — Блез униженно завилял толстыми бедрами. — Ведь все это — его заготовка, все под строжайшим контролем! У Лукаса обнаружились неведомые ранее способности, он невероятно эффективен!
Сатана достал из кармана новую сигарету, закурил, глубоко затянулся и выдохнул дым Блезу в лицо.
— Если ты собрался морочить мне голову…
— Назревает шах и мат! У вашего противника скоро съедят ферзя.
Люцифер встал и подошел к окну. Упершись руками в подоконник, он некоторое время раздумывал.
— Хватит метафор, меня от них тошнит. Будем надеяться, что ты прав. Если врешь, то последствия будут для тебя адскими.
— Вы останетесь довольны нами! — пролепетал Блез, пятясь к двери на цыпочках.
Оставшись один, Сатана сел к длинному столу и зажег монитор.
— Все равно надо проверить две-три вещи, — пробормотал он, снова нажимая кнопку переговорного устройства.
На Ван Несс Лукас сбавил ход, высматривая пересечение с Пасифик-стрит. Он опустил стекло, включил радио, закурил. Проезжая под мостом «Золотые ворота», он выключил радио, выбросил сигарету, поднял стекло. Машина грозно устремилась к Сосалито.
София оставила свой «Форд» в глубине паркинга и поднялась на эскалаторе на Юнион-Сквер. Она пересекла маленький сквер, шагая без всякой цели. В боковой аллее она немного посидела на скамейке, рядом с плачущей молодой женщиной. Ответа на свой вопрос, что у бедняжки стряслось, она ждать не стала: почувствовала, что сама сейчас разревется.
— Сочувствую вам! — пролепетала она и заторопилась дальше.
Она бродила по тротуарам, задерживаясь перед роскошными витринами. Оказавшись перед вращающимися дверями большого универмага «Мей-си», она, не отдавая себе отчета, шагнула туда. В следующую же секунду женщина в желтом цыплячьем одеянии предложила оросить ее духами нового модного аромата «Canary Wharf». София с вежливой улыбкой отклонила предложение и спросила, где найти духи «Habit Rouge». Женщина в желтом не скрыла раздражения.
— Второй прилавок направо! — Она пожала плечами и дважды пшикнула Софии в спину желтой струей.
— Другие тоже имеют право на существование!
София подошла к прилавку, робко взяла демонстрационный флакон, сняла четырехугольную крышку и нанесла две капли духов себе на запястье. Потом поднесла надушенное место к ноздрям, втянула аромат и зажмурилась. Перед ее внутренним взором появились «Золотые Ворота», из-под которых плыл в сторону Сосалито легкий туман; потом она увидела пустую набережную, по которой шагал мужчина в черном костюме.
Голос продавщицы вернул ее к действительности. София огляделась. По магазину сновали покупательницы, увешанные обвитыми ленточками пакетами.
София опустила голову, вернула на место флакон и вышла из магазина. Сев в машину, она поехала в учебный центр для слабовидящих. Урок прошел в молчании, которое ученики соблюдали до самого звонка на перемену. Услышав звонок, она покинула свое кресло на возвышении и, бросив «спасибо», покинула класс.
Дома ее ждала огромная ваза с роскошными цветами в прихожей.
— К тебе наверх это все равно не поднять! — сказала Рен, выглядывая из своей двери. — Тебе нравится? Они и здесь неплохо смотрятся*.
— Да, — сказала София, кусая губы.
— Что с тобой?
— Вы не из тех, кто любит говорить: «Я тебя предупреждала», правда, Рен?
— Совершенно не из тех!
— В таком случае, будьте добры, заберите букет к себе! — взмолилась София срывающимся голосом и побежала вверх по лестнице.
Рен проводила ее взглядом и прошептала:
— Я тебе говорила!..
Матильда отложила газету и уставилась на подругу.
— Хорошо провела день?
— А ты? — ответила София вопросом на вопрос, ставя сумку под вешалкой.
— Больше вопросов не имею. Вопрос не срочный, при такой физиономии можешь вообще не отвечать.
— Я очень устала, Матильда!
— Присядь ко мне на кровать.
София повиновалась. От сотрясения матраса Матильда застонала.
— Извини! — София вскочила. — Ну, как ты тут?
— Замечательно! — ответила Матильда с гримасой боли. — Открыла холодильник и давай шутить — ты знаешь мои возможности! Один помидор даже лопнул со смеху. Остальное время я посвятила мытью петрушки с шампунем.
— Тебе сегодня было очень больно?
— Только во время занятий аэробикой! Можешь сесть, только аккуратнее, пожалуйста. — Матильда посмотрела в окно и крикнула: — Нет, стой!
— Почему? — удивилась София.
— Потому что через две минуты все равно встанешь! — объяснила Матильда, не отрывая взгляд от окна.
— Что там?
— Не могу поверить: опять он это приволок! — Матильда улыбнулась, превозмогая боль.
София расширила глаза и отшатнулась к стене.
— Он внизу?
— До чего хорош! Вот бы у него был близнец — мне тоже хочется такого! Он ждет тебя. Сидя на капоте своей машины с цветами. Спускайся! — Сказав это, Матильда обнаружила, что осталась в комнате одна.
София уже была на улице. Лукас выпрямился и протянул ей рыжую кувшинку в горшке.
— До сих пор не знаю, какие цветы вы предпочитаете, но этот по крайней мере побуждает вас со мной говорить!
София молча смотрела на него. Он шагнул к ней.
— Прошу предоставить мне хотя бы шанс объясниться.
— Что вы хотите объяснять? Объяснять нечего. Она отвернулась от него и вернулась в дом.
Там, в прихожей, она одумалась, выбежала на улицу и молча подошла к нему, чтобы отнять кувшинку и возвратиться домой с ней. Хлопнула дверь. Рен преградила ей путь к лестнице и отняла растение.
— Я сама им займусь. Даю тебе три минуты, беги приводи себя в порядок. Подмажься и не бойся капризничать, это очень по-женски, только не забывай, что противоречить всему — это уже перебор. Вперед!
София собиралась возразить, но Рен уперла руки в бока и заявила не терпящим возражений тоном:
— Никаких «но»!
У себя наверху София бросилась к одежному шкафу.
— Не знаю почему, но как только я его увидела, сразу представила, как провожу вечер за ветчиной с картофельным пюре на пару с Рен, — заявила Матильда, любуясь в окно Лукасом.
— Прекрати! — прикрикнула на нее София. — Не доставай меня, сейчас не время.
— Тебя достанешь, как же!
София схватила плащ и направилась к двери, не отвечая подруге, проводившей ее словами:
— Любовные истории всегда хорошо кончаются. Но только не у меня!
— Уймись ты! — не вытерпела София. — Я понятия не имею, о чем ты толкуешь.
— Знала бы моего прежнего бойфренда, то понимала бы, что такое ад! Ладно, хорошего тебе вечера.
Рен водрузила горшок с кувшинкой на столик на одной ножке и, полюбовавшись им, пробормотала: «Годится!» Бросив взгляд на свое отражение в зеркале, она торопливо привела в порядок седые волосы и подкралась к двери, чтобы просунуть в нее голову и шепотом предупредить Лукаса, расхаживающего взад-вперед по тротуару:
— Она идет!
Шаги Софии заставили ее отскочить от двери. София подошла к сиреневому «Бьюику», на крышу которого опирался Лукас.
— Зачем вы приехали? Чего вы хотите?
— Второй попытки!
— Хорошего впечатления со второй попытки не создать.
— Сегодня вечером я был бы рад доказать вам, что вы ошибаетесь.
— Почему?
— Потому что.
— Коротковато для ответа!
— Потому что сегодня я опять побывал в Сосалито.
Впервые он показывал, что уязвим.
— Я не хотел, чтобы наступила темнота, — продолжил он. — Хотя нет, дело сложнее. «Не хотеть» всегда было мне свойственно, но здесь произошло наоборот: впервые я именно захотел!
— Чего вы захотели?
— Видеть вас, слушать вас, говорить с вами!
— Может быть, еще чего-нибудь? Найти доводы, которым я могла бы поверить?
— Позвольте мне пригласить вас поужинать. Не отказывайтесь!
— Я не голодна, — ответила она, пряча глаза.
— Вы никогда не бываете голодной. Просто я не все еще сказал…
Он распахнул дверь машины и с улыбкой закончил: