– Говоря о низменном, – начал дизайнер, – с тех пор, как я стал встречаться с непривлекательными мужчинами, я буквально расцвел.
– Где вы их находите?
– Атлантик Центр в будний вечер. Между DMV, Applebee’s и Home Depot? Там можно найти что-нибудь вкусненькое и на первое, и на десерт.
Подслушано на диване:
– Не могу поверить, что Шейн Холл здесь. Он такой устрашающий, – прошептала, широко раскрыв глаза, начинающая писательница, только что выпустившая дебютный роман «Я пою о детях радуги».
– Мы такие же талантливые, – солгала ее подруга, известный писатель-призрак[130]. – И мы не горячие штучки.
– Говорят, он больше не пьет.
– Не верю. Я была на вечеринке в саду на Франкфуртской книжной ярмарке 2010 года и видела, как этот человек нюхал розовый куст, случайно вдохнул пчелу, ударил себя по носу и вырубился.
– Ты вечно врешь.
– Клянусь. Я еще подумала: как эта развалина написала «Восемь»?
– Так бывает. Посмотрите на Мэрайю[131]. Она не может пройти по сцене без помощи шестнадцати пуэрториканских мужчин-танцоров. Но она – голос целого поколения.
Подслушано возле книжного шкафа:
– Халил, почему ты надел зеленую рубашку и розовые брюки? – спросила его бывшая, язвительная сценаристка. – Ты тушь для ресниц от Maybelline?
– Как ты смеешь? На тебе широкополая соломенная шляпа и кружевная блузка. Ты похожа на Иду Б. Уэллс[132].
– Уважайте мою реальность Великой миграции[133].
– Говорят, что Ева встречается с Шейном, – проворчал Халил. – Ты думаешь, это правда? Почему с ним? Придурок.
– Я бы ему подрочила, – пробормотала она. – Они, должно быть, встречаются – посмотри, как близко стоят! Черт, Ева сияет. Вот это кожа.
– Да, – неохотно согласился Халил. – У нее цвет лица довольного младенца.
– А я слышала, что ее только что сбил самосвал, – прошептала она в ужасе.
Между тем возле портрета Кехинде Уайли[134], принадлежащего Сиси и Кену.
Шейн, измотанный так, будто пересек Атлантику на веслах, наконец-то стоял перед ней. Они глупо смотрели друг на друга, воздух между ними словно потрескивал.
– Привет, детка, – сказал Шейн.
У Евы свело живот. Она не была готова услышать «детка».
– Привет, – проговорила она.
Засунув руки в карманы, Шейн наклонился к ней и сказал:
– Все говорят о нас.
Ева окинула комнату беглым взглядом.
– Знаю. Это странно? Тебе не все равно?
Он рассеянно постукивал по нижней губе, на его лице мелькнула плутовская улыбка.
– Плевать.
С этими словами Шейн обхватил ее за плечи и поцеловал в висок. Она прильнула к нему и взяла его за руку. Они идеально подходили друг к другу, как два кусочка головоломки.
Вздох Сиси был слышен во всем мире. И вуаля, новые король и королева бала в мире Черной книги были коронованы. Она получила свою награду!
Сиси чуть не разразилась аплодисментами.
Одри было скучно внизу. Она застряла в большой, холодной от работы кондиционера спальне с восемью детьми – всем меньше шести лет. Они смотрели фильм «Лего» как нечто действительно захватывающее. Как будто это что-то хорошее, как детективный сериал.
Одри не могла общаться с маленькими детьми (даже когда сама была маленькой). Кроме того, случайное изучение демоверсии показало, что все они страдали психическими заболеваниями. Одри уже диагностировала у нескольких детей ОКР, СДВ и расстройство привязанности. Самым худшим был пятилетний Отис. Ходячий ужас. Одетый как маленький рэпер в узкие джинсы и джорданы, он поставил мусорную корзину на комод и постоянно кидал в нее детский баскетбольный мяч. После каждой пары бросков мальчик изображал Milly Rock[135]. А потом выбегал из комнаты.
«Если эти маленькие психи наследуют мир, – подумала Одри, – то будущее принесет нам мало хорошего».
Помощница по хозяйству, Лумузи, заснула в неудобном кресле двадцать минут назад, оставив Одри фактически за старшую в этом детском саду. Грубо. Она пришла на эту вечеринку не для того, чтобы работать бесплатной няней. У нее сложилось впечатление, что она будет настоящим гостем вечеринки! Станет потягивать коктейли на террасе тети Сиси и дяди Кена, беседуя с культурной элитой о политике, искусстве и мировых событиях!
Пентхаус тетушки Сиси был вторым домом Одри. Она не должна была прятаться внизу. До нее доносились запретные отзвуки взрослого веселья и радости, и она никогда не испытывала такого расхождения с реальностью.
Отис бегал по кругу с голой задницей, а Одри задыхалась. Она отказывалась тратить силы и сидеть в восхитительном наряде (вязаное мини-платье Free People) в этом высококлассном детском саду.
«С меня хватит», – подумала Одри и направилась наверх.
Глава 23. Ощущение семьи
– Ева Мерси!
Сиси бросилась к огромному книжному шкафу, возле которого ее дорогая подруга обнималась с неофициальным почетным гостем.
– Вот ты где, – промурлыкала она. – Я хочу тебя кое с кем познакомить.
– Прямо сейчас? Почему так срочно?
Еве не хотелось ни с кем встречаться. Вообще ей не хотелось делать ничего, что не было бы связано с этим мужчиной и его феромонами.
– Общение – это всегда срочно. – Сиси взяла Шейна под руку и холодно на него посмотрела.
– Шейн.
– Сиси.
– Я так зла на тебя.
– Ты всегда на меня злишься. – Он озорно улыбался ей. – Что я сделал на этот раз?
– Я нашла тебя. Дала тебе жизнь. И ни разу ты не намекнул, что был знаком с моей Евой в школе.
Ева едва слышала их разговор. Она искоса поглядывала на официантку с медно-рыжей шевелюрой, которая предлагала поднос с крабовыми пирожными стоящей рядом паре. Официантка смотрела на нее и Шейна. Смутившись, Ева неопределенно махнула ей рукой. Знала ли она эту женщину? Она не помнила.
– …и да, у тебя глаза Себастьяна, – пробормотала Сиси. – Или скорее у него твои глаза. Но с чего бы мне вообще думать, что она писала персонажа с тебя? Это так надуманно. Кроме того, чернокожие мужчины с карими глазами – не такая уж редкость. – Она помолчала. – Вообще-то, я не могу вспомнить ни одного. Но у Реджины Кинг – глаза карие.
Официантка не отходила. Сиси похлопала ее по плечу и громко откашлялась. Немного подпрыгнув, официантка скрылась. Ева прищурилась, пытаясь разглядеть ее лицо.
– Виноват, Сиси, просто не успел.
– Избавь меня от этих причитаний!
– Нет, это правда, – легко и весело рассмеялся он. Сиси никогда не видела его таким… свободным. Что Ева сделала с ним? – Школьные годы – это ад. Зачем об этом говорить?
– Сейчас все намного лучше, – добавила Ева.
– Да, – подтвердил он.
– Да. – Она улыбнулась.
Шейн с громким чмоканьем поцеловал ее в губы. Потому что он мог себе это позволить.
– Ох, – вздохнула Сиси. – Друзья, если это надолго, дайте мне знать, готовиться ли к свадьбе. Мне нужно привести в порядок свои бедра.
– Господи, свадьба? – Ева вздернула подбородок в сторону Шейна. – За тебя разве можно выходить замуж?
– Я немного завидую твоему первому мужу.
– Шейн Холл, вы просите меня стать вашей бывшей женой?
– Это будет честью для меня.
– Мне не хочется прерывать ваш флирт, – сказала Сиси, – но, Ева, ты должна познакомиться с Дженной. Шейн, я украду ее на секунду.
– А это обязательно? – Он помрачнел. – Я слишком неуклюж в общении, чтобы быть предоставленным самому себе. Что мне делать?
«Без выпивки, – подумал он. – Что я буду делать на вечеринке без выпивки?»
– Ты справишься, – заверила его Ева. – Просто стой с задумчивым и загадочным видом.
– Или расскажи какую-нибудь историю из личной жизни, – предложила Сиси.
Шейн пожевал нижнюю губу.
– Как в тот раз, когда я видел, как мертвый чувак ожил? Я возил катафалк на похоронах, и однажды этот труп сел прямо. Пробил крышку гроба. Черт, я орал до хрипоты. Потом мне сказали, что у него было особое заболевание позвоночника, из-за которого тот произвольно сгибался. Гробовщик забыл привязать его к деревяшке. Ну, знаете, чтобы держать позвоночник прямым.
Ева и Сиси потрясенно смотрели на Шейна.
– Ни с кем не разговаривай, – посоветовала Ева. – Просто притворись, что тебе звонят. Сиси утащила ее. И Шейн остался один.
Одри же в противоположном конце зала была в восторге от побега. Она подошла к бару и уверенно попросила спрайт с гренадином. Это звучало более изысканно, чем заказ Ширли Темпл.
Она осмотрелась. Пока ей удавалось не попадаться на глаза маме, тете Сиси и тете Белинде, которые отправили бы ее обратно в детскую, она была уверена, что все будет в порядке. Как только она шагнула в толпу, зазвучала не самая ее любимая версия песни Халида Talk, и ей неудержимо захотелось танцевать. Но надо было казаться взрослой. Ее свернутые в булочки косички не прибавляли ей лет, но она как-нибудь отыграет эту роль.
Пробираясь сквозь толпу, Одри с энтузиазмом подслушивала («Недооцененное занятие», – думала она).
Эта вечеринка ничем не отличалась от бар- и бат-мицв, которые она посещала весь год. Наблюдая за толпой, она выделяла крутых девчонок, позеров, ищущих парней, красавчиков, новичков. Ей было интересно, какой образ у ее мамы. И ей было интересно, где ее мама.
Позади Одри уловила обрывки разговора.
– Фу, почему я позволяю ему так себя захватить? – завопил высокий голос.
– Потому что ты Рак, дорогая сестренка. Ты чувствительный даритель. Но тебе нужно использовать свое сияние. Активировать свое божественное. И помнить обо всем, что ты даешь. – Наступила многозначительная пауза. – А теперь извини, мне пора домой, покормить котят, которых зовут Рост и Метаморфоза.