– Да? – оскалился Дикий, уверенно и неторопливо подходя ближе. – Или что?
– Или мне придется расстроить твою добрую матушку, – чуть улыбнулась в ответ Лорелея.
– Ну-ну, – рассмеялся Дикий. – Конечно, ты таскаешь на себе доспехи и думаешь, что ты умеешь владеть мечом, но не стоит себя переоценивать. Ты всего лишь женщина, и главное твое дело – раздвигать перед мужчиной ноги. Обещаю, тебе понравится. Еще и просить будешь.
Ворон быстро подался вперед, протягивая пальцы, чтобы схватить ее за плечо. Но Лорелея была начеку. Она тут же перехватила его руку, дернула на себя, используя вес его тела, а потом со всей силы пнула в бедро. Вскрикнув от неожиданности, Дикий рухнул на пол, а Лорелея ему помогла, не отпуская его руку. Она навалилась на него сверху и от души врезала кулаком в затылок, а потом отпрыгнула в сторону, попутно пнув по ребрам ногой.
– Вот сука!
Дикий вскочил на ноги. Глаза его выцвели от бешенства, лицо исказилось и побагровело.
– Тварь! Шлюха Бреса! – захрипел он. – Кем надо быть, чтобы мертвых из земли вырыть и на виселицу вздернуть? А? Как тебе было могилу разорять, сука? Думаешь, я тебе поверил, что ты сюда просто так за моим братом притащилась? Да ты только и ждешь, чтобы перед ним ноги раздвинуть. Шлюха! Я тебя насквозь вижу! И передо мной раздвинешь, никуда не денешься!
Лорелея приняла стойку.
– Это было предупреждение. Еще раз полезешь – изувечу.
– Это я тебя сейчас изувечу! – заревел Дикий и бросился на нее.
Лорелея подпрыгнула и ударила его ногой в лицо. Тяжелый зимний сапог встретился с переносицей Дикого, раздался хруст, и Ворон мешком рухнул на пол.
– Сука, – прохрипел он с пола, тряся головой и пытаясь встать на ноги.
– Я тебя не убила только потому, что ты сын миледи и брат Гордого, – бросила Лорелея. – И запомни вот что: я не женщина!
– И кто же ты? – прохрипел Дикий с пола.
– Боевой топор! – со всей серьезностью сказала Лорелея и ушла.
Дикий кое-как поднялся с пола, опираясь о стену и облизывая губы. Из носа лилась кровь, в голове шумело. Казалось, что его лягнула в лицо подкованная лошадь. Ругаясь сквозь зубы, он ощупал голову, а потом посмотрел вслед Лорелее налитыми кровью и злобой глазами.
Она вернулась к себе и заперлась на засов. Вспомнив лицо Дикого, усмехнулась. Конечно, если бы тот видел, как она дерется, ей вряд ли удалось бы отвязаться так легко. Если Дикий захочет преследовать ее и дальше, дело может кончиться плохо: никто не мешает хозяину замка позвать на помощь фениев или слуг.
Но рассказывать об этом Гордому? Только не ему! Почему-то Лорелее было стыдно признаться, что его брат домогается ее, словно рабыни или крестьянки.
До самого обеда она сидела и думала, что делать, но в голову ничего не приходило… Поэтому Лорелея поступила, как все обычные люди: решила пустить дело на самотек, чтобы проблема решилась как-нибудь сама собой. Ну или дело дошло бы до активных действий с ее стороны, когда надо бить, а не думать о таких сложных вещах.
В зале за столом всех ждал сюрприз: во главе стола на большом старинном кресле, где в последнее время всегда сидел Дикий, восседала миледи. Выглядела она намного лучше, а за спиной ее стоял Ройле, глядя куда-то в пустоту и улыбаясь своим мыслям.
Завидев Лорелею, миледи кивнула и указала на место возле себя слева. Лорелея заколебалась: все это время она садилась подальше от остальных, стараясь не привлекать к себе внимание, и вот теперь все взгляды обратились на нее. Миледи ждала, и пришлось подойти и занять предложенное место.
– Как тебе в Твердыне? – спросила миледи, пока Ройле накладывал им обеим в тарелки кашу с мясом. – Не мерзнешь? С непривычки тут может быть холодно. Замок старый, сквозняки гуляют повсюду. Тем более что ты из Лугайда, а там гораздо теплее, чем у нас в горах.
– Если топить камин, то тепло, – пробормотала Лорелея.
Миледи подняла взгляд: в зал вошел Дикий. Увидев во главе стола мать, он на несколько секунд застыл, потом опустил глаза и прошел к пустому креслу справа от нее, оказавшись напротив Лорелеи. Та увидела его лицо: отеки, синяки, заплывшие глаза и опухший нос.
– Хорошо выглядишь, – заметила миледи. – Кости целы?
– Все в порядке, – буркнул Дикий, принимаясь за еду. От Лорелеи не укрылось, что он ел осторожно, морщась и едва двигая челюстью.
– Ты хорошо справлялся со своими обязанностями, – заметила миледи. – Если хочешь, можешь неделю поохотиться в горах.
Дикий поднял тяжелый взгляд от тарелки. Лорелее вдруг стало страшно: глаза Дикого наполнились тьмой, в них всплыло что-то совсем животное, хищное, неукротимое.
– Власть портит, особенно внезапная. – Миледи спокойно смотрела на сына. – На тебя обрушилось сразу все: война, власть, разлука с братом. Нужно проветрить голову. А мне нужна новая шуба, лучше всего – из соболей. Да и мясо в Твердыне не помешает. Нам нужно беречь запасы зерна, ведь хлеб больше покупать не у кого. Скоро сюда начнут приходить крестьяне за пищей и помощью. Поэтому бери своих фениев и выезжай за кабанами и оленями.
– Да, миледи. – Дикий сморгнул, и тьма ушла из его взгляда. – Действительно, я сам давно хотел в горы.
– Хорошо, что мы с тобой друг друга понимаем, – улыбнулась миледи и вернулась к еде, мимоходом остро взглянув на Лорелею.
Та сидела спокойно, хотя сердце у нее колотилось. Понятно, что миледи все отлично поняла про них с Диким. И если его сослали охотиться, то что ждет ее?
– Но через неделю я жду тебя в замке, надо решить, что делать дальше, – добавила миледи. – Зиму мы переживем, хоть и придется несладко, но я уверена: Брес не сунется сюда до весны. А вот весной нас ждет новая война, и я хочу с вами обсудить кое-что. Как раз Гордый за неделю окончательно оправится, и можно будет действовать.
– Хорошо, – ответил Дикий, косясь на Ройле. – Отпустишь его со мной?
– Ройле, поедешь на охоту? – полуобернулась миледи.
Тот опустил глаза.
– Если тебе, госпожа, угодно.
Миледи внимательно на него посмотрела и усмехнулась.
– Да, Дикий, забирай его с собой. И я повторюсь: нам нужно мясо. Чем больше, тем лучше.
Закутавшись в плащ, Лорелея стояла на открытой галерее и смотрела, как охотники собираются выезжать со двора. Было поздно, холодное зимнее солнце уже золотило промерзшее небо, а охотники все ходили вокруг саней и верховых лошадей. Наконец Дикий вскочил на своего коня и затрубил в рог. Кони, сани, пешие охотники на коротких лыжах тронулись с места, и скоро двор опустел.
– А ты не хочешь на охоту?
Лорелея быстро обернулась. За спиной, в нескольких шагах, стоял Младший Ворон и смотрел на нее яркими голубыми глазами.
– Прости, что беспокою, но я подумал, что невежливо не предложить тебе нашу любимую зимнюю забаву, – извинился он. – Зимой тут скучно, не то что в столице. Наверное.
Лорелея улыбнулась, но ее взгляд оставался настороженным.
– Я не умею охотиться.
– Ничего особенного делать не надо, – пожал плечами Младший. – Мы пойдем за белками и куницами. Шагай себе на лыжах да слушай, когда собака белку облает. Попасть, правда, тяжело: белка вертится среди веток. Потому надо осторожно подкрадываться, чтобы не спугнуть.
– Я хорошо стреляю из лука, – ответила Лорелея. – А мы не замерзнем?
– В сугробе ночевать не придется, – рассмеялся Младший. – Мы дойдем до избушки в лесу. Там будем ночевать, а днем – охотиться. У меня есть две хорошие собаки.
– Мне бы хотелось, – неуверенно улыбнулась Лорелея, которую внезапно пронзила такая острая тоска по свободе, что сердце сжалось.
– Тогда пойдем собираться, – открыто улыбнулся Младший.
– Но почему ты решил взять меня с собой? – насторожилась Лорелея. – Учитывая, кто я…
Младший серьезно посмотрел на нее.
– Ты спасла жизнь моего брата. Конечно, у нас тут жизнь не слишком ценится, да и отношения между нами не очень, но все-таки это мой брат, моя кровь. И я считаю себя в долгу перед тобой. Понимаю, чем тебе пришлось пожертвовать. Ты должна знать, что есть кто-то, кто это ценит и кому ты можешь тут доверять.
Лорелея тоже искренне улыбнулась и пожала его протянутую руку. Они спустились с галереи, зашли в тепло. Надо было пройти через парадный зал, где на стенах висели портреты предков.
– Ты похож на него, – вдруг остановилась Лорелея перед одним из портретов. – Только у тебя глаза добрые.
Младший посмотрел на портрет высокого широкоплечего мужчины в мехах.
– Это мой отец, Аодх Ворон. Миледи говорит, что из всех сыновей я похож на него меньше всего.
– А мне кажется, похож. – Лорелея подняла брови. – А еще ты похож на Гордого и на Старшего… Прости.
– Ты видела моего старшего брата? – спросил Младший.
Лорелея отвела глаза.
– Видела в день битвы. Он рубился рядом с Эннобаром. Твой брат был красивым мужчиной и хорошим воином.
– Как ни странно, хотя я почти не был с ним знаком, с ним мне было проще, чем со всеми остальными братьями, – вдруг признался Младший. – Он уехал в Тамврот, когда я был еще совсем маленьким, я его плохо помнил. Но когда мы все отправились в столицу и встретились там впервые за десять лет, именно Старший стал вдруг мне ближе других, хотя мы почти не говорили. Мне кажется, я видел в нем отца. Мы могли бы подружиться, если бы он не погиб.
Лорелея мучительно покраснела. Младший улыбнулся ей и двинулся дальше. Лорелея украдкой косилась на его шрам и заодно рассматривала доброе привлекательное лицо. Он действительно походил на Гордого лицом, цветом глаз и волос, хотя черты его и не были такими правильными и точеными, как у брата.
– Это меня орел разодрал, – прикоснулся к шраму Младший. – Я уже привык, что всем интересно, сам рассказываю.
– Я бы к нему не полезла, – вздрогнула Лорелея. – Ты мог без глаз остаться.
– Мог, – рассмеялся Младший. – Но не остался.
Зимний лес Лорелею заворожил. Мороз стоял небольшой, часто шел снег. Медленные снежинки плавно кружились в воздухе, оседая на землю и деревья. Младший увел Лорелею подальше от Твердыни, туда, где горы были намного ниже, а леса – гуще.