Мы стояли друг напротив друга. Он – буквально нависающий надо мной и пытающийся подавить.
И я – существенно ниже его, но не отступившая ни на шаг.
– И не надейтесь на лавку, – ответила я. – Или вы забыли, что я должна быть всегда как можно ближе к вам? Если понадобится, то я лягу на полу этого шатра, но только после того, как вы мне расскажете о своем очередном грехе.
– На полу? Вы? – Он явно мне не верил. – После моего очередного откровения. Ха. Что ж, тогда слушайте, преподобная. Ибо я согрешил, имел неосторожность случайно покуситься на ваше тело и положить руку куда не следовало. Отдельно хотел бы отметить, что весьма удивлен магическим даром духовника, проводившего ваше омоложение. Поддержать в столь изумительном состоянии не только ваше лицо, но и почти двухсотлетнюю грудь – это огромный талант. Высока, упруга и, если бы не ваш возраст, безусловно притягательна. Ради праздного любопытства, признаюсь, даже бы взглянул! Вот говорю, и самому противно. Ну не грязный ли я извращенец, аббатиса?
Я стояла и хватала ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег.
Кроули издевался надо мной, и я не знала, как в этой ситуации ответить той же монетой.
– Фух, выговорился, – тем временем насмешливо закончил он. – Вот прямо камень с души упал, чувствую себя намного легче. А вы, аббатиса?
Я же себя ощущала так, будто меня в чан с дерьмом окунули.
Кроули решил, что так он ставит меня на место, – мстил за пощечину…
Вот только я могла отомстить ему гораздо больнее, и для этого нужно было лишь «проиграть» сегодня. Капитулировать под его напором.
– А я вас прощаю, – нашла в себе силы ответить я. – Рада, что вы сумели признаться в своей греховности, это первый шаг к очищению.
Произнесла и отступила на шаг назад.
– Что, и все? – удивился Кроули.
– И все, – совершенно спокойно ответила я. – Можете ложиться спать. Найду себе местечко где-нибудь в уголочке, чтобы вам не мешать.
Под пристальным взглядом мужчины я и вправду приготовилась вначале сесть на пол, а после лечь на нем.
– Хватит! – не вынес Кроули. – Прекратите этот балаган, аббатиса. Признаюсь, я перегнул палку. Ложитесь на кровать, я уступаю вам место.
Я молча и укоризненно посмотрела на него. Ждала, что будет дальше.
– И простите, – наконец произнес он нужные слова. В этот раз искренне, по крайней мере, я им поверила.
– Прощаю. – Я встала и подошла к лорду ближе. – И мне не нужна эта кровать. По крайней мере, мы все же можем уместиться на ней вдвоем, если…
– А после вы опять скажете, что я над вами надругался? – перебив, усомнился в моих словах Кроули. – Смотрите, аббатиса, а то я могу решить, что вы тоже не так безгрешны и внезапно захотели моего молодого и горячего тела.
– …Если развернемся спинами, – договорила я, все же краснея и радуясь, что моего румянца не видно в темноте. – А сейчас ложитесь, пока я не передумала и не решила предать ваше молодое и горячее тело вместе с душой вечной анафеме. Спокойной ночи и сладких снов, лорд Кроули.
Глава 9
К утру земля просохла и лошади смогли продолжить путь.
Наша карета вновь следовала по проложенному пути с редкими остановками по нужде и для перекуса.
Так мы остановились для позднего завтрака в одном из трактиров, хозяином которого оказался мужчина, поглядывающий на меня странно и подозрительно.
Его взгляд меня откровенно напрягал, Кроули же был занят едой больше, чем поведением трактирщика.
Наконец я не выдержала.
– Этот мужчина на меня странно смотрит, – полушепотом произнесла я.
– Ну так прокляните его, наложите епитимью[2], - не отвлекаясь от тарелки с жареной яичницей и овощами, подсказал лорд. – Или что там обычно принято делать у вас в ордене в таких случаях?
– У нас в ордене, как вы выразились, никто друг на друга не смотрит так, что кусок в горло не лезет.
То и дело я нервно косилась на трактирщика, а тот на меня. Я пыталась прочесть хоть что-нибудь в его взгляде, но не выходило.
То ли пренебрежение, то ли усмешка, то ли осуждение, то ли, наоборот, обожание – я почему-то себя ощутила тараканом, но при этом очень красивым, ну или как минимум необычным.
– Если хотите, – наконец предложил Кроули, тоже заметив странности, – я могу поинтересоваться у трактирщика, в чем причины такой реакции?
– Будьте добры, лорд, – попросила я, неуютно ежась.
В итоге, так и не допив свой чай, я покинула таверну и вернулась в карету. Минут через пять ко мне присоединился и Кроули, донельзя довольный и с улыбкой от уха до уха.
– Вы поговорили с ним? – задала я вопрос, когда экипаж тронулся.
– Да, – коротко ответил Кроули, расплываясь еще больше.
– И?
– Ничего страшного, мужчина просто принял вас за кого-то другого. Не берите в голову, аббатиса, – решил успокоить лорд.
Только меня это еще больше напрягло. Что значит – за кого-то другого? Я вот этого трактирщика впервые в жизни видела, но могло ли быть так, что каким-то образом он знал девушку Беллатрису, живущую в провинции под воспитанием мадам Роксаны?
Совершенно определенно мы не могли встречаться нигде раньше. Наша деревенька находилась от этого места слишком на большом расстоянии… Тогда за кого мог меня принять трактирщик?
– И за кого, если не секрет? – все же решила поинтересоваться я.
– Не берите в голову, – еще раз повторил Кроули. – Поверьте, преподобная мать, вы выше таких низких земных вещей.
Мне показалось, в его голосе прозвучала тонкая издевка. Совершенно точно, Кроули ситуация смешила, я же ощущала себя дурой.
В попытке хоть немного успокоиться взяла в руки Библию и вновь погрузилась в чтение. Но слова и предложения проносились мимо сознания, и, как бы я ни пыталась сосредоточиться, ничего не выходило.
– А расскажите о себе, аббатиса, – внезапно попросил попутчик.
Я вскинула на него недоверчивый взгляд. Это еще зачем?
Но вслух я задала другой вопрос.
– А что именно вас интересует, лорд Кроули?
– Ну, хоть что-нибудь, – пожал он плечами. – Мы все же едем с вами в одной карете, путь не близкий. Надо же скрашивать дни хоть какими-то разговорами. Так почему бы вам не рассказать немного о себе. Почему решили посвятить жизнь Богу? Сколько лет вам тогда было? Как добились таких успехов в ордене?
По мере его вопросов мои брови все больше взлетали вверх. Походило на ненавязчивый допрос. И я не видела ни одной уважительной причины, чтобы на эти вопросы не отвечать.
Это было бы слишком подозрительно, и тем не менее колокольчик интуиции и так звенел вовсю, подсказывая, что Кроули темнит.
– Мое полное имя Эрнеста де Латисса, – со вздохом произнесла я. – В восемнадцать ушла в монастырь.
Глаза мужчины округлились.
– А почему не замуж? С вашей-то внешностью, неужели не нашлось других вариантов? Уверен, были толпы поклонников и обожателей.
Еще ряд вопросов, на которые у меня нет ответов. Я понятия не имела, почему настоящая Эрнеста решила стать монахиней, может быть, у нее как раз не задалось с внешностью и стать на путь Божий было прекрасным вариантом обустройства будущего.
Пришлось придумывать на ходу:
– Неважно, какие у меня были варианты, главное – Божий путь, который я выбрала.
– И не разу не жалели? – продолжал интересоваться Кроули с плохо скрываемой ехидцей. – Неужели ни разу не было соблазна бросить все и сбежать?
– Вы меня сейчас искушаете? – ответила я вопросом на вопрос. – И вообще странно, почему вы все это спрашиваете?
– Ну, скажем… – Мужчина сел ровнее, и лицо его за мгновение стало серьезным. – У меня появились некие сомнения в том, что вы та, за кого себя выдаете.
Сердце пропустило удар.
Один и, кажется, второй.
А потом забилось так быстро, что мне показалось, вот-вот вырвется от страха наружу.
– Это шутка, лорд Кроули? – я попыталась говорить спокойно, но голос предательски дрогнул.
– Нет, – покачал головой мужчина. – Скажем, слова трактирщика заставили меня кое-что переосмыслить…
– Так что он вам сказал? – потребовала я.
– Отвечу, когда вы покажете свои документы, – произнес Кроули. – Я должен убедиться.
– Но ваши люди их уже проверили! – вспылила я.
– Мои люди – не равно я. Итак, ваши документы, госпожа Эрнеста де Латисса, – он нарочно назвал меня по имени.
– Это оскорбление! – вспыхнула я, но в карман полезла, чтобы буквально швырнуть духовную грамоту Кроули в лицо. – Держите и знайте, что я доложу об этом инциденте Верховному отцу ордена!
– Не имею никаких возражений. Докладывайте, – погружаясь в чтение, отозвался Кроули. – Это будет сущим пустяком по сравнению с тем, если окажется, что вы не аббатиса, и вся эта клоунада с исповеданием не будет и яйца выеденного стоить.
– Не аббатиса? – продолжала негодовать я. – Тогда кто?
– Проститутка, – пожал плечами Кроули, даже не поднимая взгляда от бумаг. – Представляете, трактирщик поведал мне забавную вещь о том, как уличные девы переодеваются в одежды послушниц, чтобы беспрепятственно путешествовать по королевству.
Я хватанула воздух и задохнулась им!
Это был провал!!! Слишком близкий к правде, признаваться в которой я не собиралась. Нужно было отыгрывать роль до конца.
– Это полная чушь! О Господи, прости лорду Кроули его слова, ибо не ведает он, что творит! – запричитала я, принимаясь нервно перекладывать четки. – С таким отношением можно в каждой слуге Божьей видеть уличную девку.
– Не в каждой, а только в очень красивой, – не обращая внимания на мой спектакль, все так же ровно добавил Кроули, продолжая вертеть из стороны в сторону мои документы, особенно внимательно присматриваясь к всевозможным печатям. – Странно, они действительно настоящие.
– А вы каких ожидали? – Я выдернула из его рук свои документы и спрятала обратно в карман. – Игрушечных?
– Хм… нет, – озадаченно произнес Кроули. – Но будь они поддельными, это бы объяснило некоторые ваши странности.