– Моя вина, – отозвался Кроули. – Когда я вернулся в лагерь и сказал моим людям, что все закончилось хорошо, то они на радостях сами предложили «молодому папаше» выпить, когда тот пришел в себя. Я был в этот момент несколько отвлечен и лишь потом, когда вышел из шатра, выгнал этого прохвоста к жене в деревню.
– Понятно, – сделала свои выводы я. – Видимо, на обратном пути он и наткнулся на меня… И чем же вы были так заняты, лорд?
– Приводил себя в порядок, – ответил он, и я только сейчас заметила, что лорд действительно переоделся, а еще…
– Вы тоже пили, – вспомнила я о его планах. – И как – помогло? Психика восстановлена?
Кроули сделал неопределенный жест в воздухе, покачав ладонью:
– Ну-у, не до конца, – протянул он. – У меня в шатре еще осталось вино. Как насчет того, чтобы составить мне компанию, аббатиса?
От удивления я даже остановилась, вскидывая брови…
– Не делайте такой вид, преподобная, – усмехнулся Кроули. – Я прекрасно осведомлен, что монахи подвержены возлиянию, так же как и простые смертные. Не откажите мне в компании.
– А вам мало компании своих людей? – поинтересовалась я.
На что Кроули откровенно нахмурился.
– Я же сказал: вино хорошее, простые люди не оценят его вкуса и тонких нот.
– Боюсь, я тоже не ценитель…
– Вы хотя бы женщина, аббатиса. Давайте уж начистоту: с вами хоть пить приятнее.
На этой фразе я окончательно решила, что Кроули попросту ищет, с кем поболтать за бокалом, и, немного подумав, все же согласилась.
Мадам Роксана всегда пила много вина – и стресс им снимала, и закрепляла хорошее настроение. Ничего жуткого с ней от этого не происходило, оттого я и решила, что если в меру пригубить один бокальчик, со мной тоже ничего не случится.
В лагере тем временем было шумно: Кроули, давший вольную своим людям, просто махнул рукой на их активное празднование чужих заслуг. Тем более что все происходило вполне мирно, один из охранников достал лютню и теперь даже наигрывал веселые мотивы.
– У вас хорошие люди, лорд Кроули, – отметила я. – Сразу заметно: в них нет зла.
– Конечно нет, – согласился мужчина, приоткрывая мне вход в шатер. – Они ведь простые. Как геометрические фигуры – круг или квадрат. Состоят из простых линий, в них мало углов и противоречий. Живут по-простому и так же по-простому думают, чувствуют. Если ты с ними по-человечески, то и они к тебе так же. Мне, можно сказать, повезло, что я тоже из простых… Они видят во мне своего.
– Странные рассуждения. Они ведь могут и завидовать по той же логике, что вам в отличие от них повезло в жизни больше.
На это Кроули покачал головой.
– Чтобы скрывать зло или завидовать, нужно быть сложным, как многоугольник или заумный график. Уметь прятать в себе чувства и эмоции, прикрываться многогранностью души. А эти люди… – он махнул в сторону звучавшей музыки. – Опять же повторюсь – простые.
– В таком случае вы точно не такой, как они, лорд Кроули.
– Думаете? – Он подошел к столику, где стояли бутылка вина и один бокал. Второй Кроули извлек из походного ящика-бара. – И на какую фигуру тогда я похож?
Пришлось пожать плечами.
– Не сильна в математике, – соврала я, наблюдая за тем, как лорд наполняет бокалы вином. – Но сравнила бы вас с мебелью. Шкафом, например. Есть ощущение, будто в нем, несмотря на всю простоту геометрии, прячутся скелеты.
У Кроули даже лицо от удивления вытянулось, но бокал он мне отдал без промедления.
– Весьма любопытное сравнение. В таком случае, позвольте, и я вас сравню, аббатиса.
Я принюхалась к напитку – пахло терпко и пряно, да и сам напиток красиво переливался рубиновым цветом в хрустальных гранях фужера.
– И с чем же? – отвлекаясь от разглядывания напитка, произнесла я. – Или кем?
– Вначале выпьем, – Кроули протянул ко мне руку с бокалом.
Два стекла со звоном коснулись друг друга.
После лорд осушил свой до дна в пару глотков, я же медленно пригубила алкоголь, буквально лишь коснувшись кончиком языка жидкости. Попробовала ее на вкус и, лишь убедившись, что вино действительно вкусное и сладкое, выпила половину бокала.
– Так вот, – произнес в это время Кроули. – Вы напоминаете мне это вино, аббатиса. Ощущение, будто умеете принимать любую форму, в которую бы вас не налили. Простая пыльная бутыль – и станете невразрачной, дорогой хрусталь – и засеребритесь притягательным драгоценным светом. Но даже если попробовать напиток на вкус, загадка никуда не исчезает… Просто ли это вино, или отравлено оно ядом.
Я аж подавилась.
– Что, простите? – сдавленно прошептала я, ощущая, как начинает трепетать от испуга мое сердце. – Вы что-то сюда подлили?
– Вот еще, я, между прочим, сам пью это вино… – В подтверждение своих слов мужчина вновь подошел к столику, наполнил свой бокал и выпил. – Я лишь говорю о том, преподобная, что вы очень интересная личность… Своеобразная.
– Думаю, вы сегодня просто переволновались, лорд, – нашлась я, и сама от волнения допивая вино. – Принятие родов еще ни одному мужчине не принесло пользы для психики. Возможно, вам стоит лечь спать. Утро вечера…
– Не хочу спать! – чересчур резко отринул он мое предложение.
– Хорошо-хорошо, – примирительно вскинула я руки, ставя свой бокал обратно на столик. – Займитесь тогда чем хотите.
Кажется, я все же упустила тот факт, что Кроули оказался пьян куда сильнее, чем я предполагала. Только сейчас беглым взглядом по шатру я обнаружила еще одну пустую бутыль, стоящую у кровати.
Меня сбило откровенное отсутствие запаха алкоголя от Кроули, но оно и неудивительно. Это крестьяне пили бормотуху, он же явно употреблял более элитные напитки…
– Хочу попробовать еще вина, – в подтверждение моих слов выдал лорд.
– Куда вам еще, – пробормотала я, а после, подумав, согласилась. Быстрее напьется – быстрее спать ляжет. – Впрочем, это ваше право, лорд, делайте что хотите.
– Не думал, что вы так легко согласитесь, – Кроули шагнул ко мне, и взгляд его, будто у тигра перед атакой, сверкнул зеленым отблеском. – Но уж очень мне любопытно, аббатиса…
Еще один шаг в мою в сторону, и я невольно попятилась назад.
– Что вы задумали? – вымолвила я, понимая, что лорд стремительно сокращает расстояние между нами и буквально рывком настигает, чтобы положить руки на мою талию и притянуть к себе.
Я даже не успела пискнуть или подставить руки, чтобы оттолкнуться от его широкой груди, как он буквально вжал меня в себя, оставив между нашими лицами лишь пару сантиметров.
– Попробовать вино, – выдохнул он. – Вдруг там яд…
И его губы коснулись моих.
Глава 15
Если я когда-то и представляла свой первый поцелуй, то он точно был не таким.
Со вкусом вина, настойчивыми губами Кроули на моих губах и подгибающимися коленями. Казалось, мое тело одновременно оцепенело, и в то же время его било дрожью в такт учащенному до безобразия пульсу.
– Мм-м-м, – этот звук вырывался из моей груди протестующе и требовательно, но Кроули только усилил напор.
Его горячие руки прожигали ткань рясы, и я буквально ощущала каждый сантиметр сильных пальцев на своем теле, а еще чувствовала биение мощного сердца, от его груди к моей.
Происходящее пугало, будоражило и в то же время было абсолютно неправильным. Возможно, выпей я чуть больше вина, то поддалась бы на умелые ласки мужских губ, но мой разум протестовал и требовал сопротивления. Оттого я и сомкнула зубы, насколько только хватило смелости…
– Аачш-ш-ш, – то ли взвыл, то ли выругался лорд. – Аббатиса, что вы творите?!
– Это вы что творите? – на остатках воздуха выкрикнула я, тут же набирая новый вдох. – О чем вы только думали!
Кроули мучительно схватился за голову…
– О господи! – простонал он…
– Не поминайте Его всуе…
– Что я натворил? Это все ваше чертово тело… – продолжал сокрушаться мужчина, мечась по шатру.
– Это алкоголь! – возмутилась я. – Не нужно приплетать в ваши проблемы мое тело.
– Еще как нужно, – Кроули рухнул на походную кровать. – Вас будто сам дьявол соткал, аббатиса! И что сделал я?
Тут я ожидала от Кроули хоть каких-то извинений, но вместо этого услышала:
– Я поцеловал старуху! Фу! Где почистить зубы?
Я вспыхнула от гнева. Он еще и оскорблять меня смел! Что это вообще за манера – перекладывать всю вину на женщину?!
– Ну, знаете ли, лорд Кроули! Винсент или как вас там по имени, – оскалилась я. – Пусть я и старуха, но извращенец невиданной силы тут однозначно вы. Имейте совесть это признать. Вам в аду уготован отдельный котел.
– За это? – Кроули убрал руки от висков и приоткрыл один глаз. – За пьяное покусительство в вашу сторону и сразу в ад?
– Это за измену собственной невесте! – припечатала я. – Бедная принцесса! О какой вообще чистоте с вашей стороны может быть речь, если ваша душа запятнана похотью?
– Ваша тоже, – пробурчал Кроули, вновь откидывая голову на покрывало. – В какой-то момент вы мне даже ответили, аббатиса.
Я вновь вспыхнула алой краской. Не было такого! Вот совершенно! Ни на мгновение, разве что на сотую долечку самой маленькой секундочки.
– Не мелите чушь и скажите спасибо, что я вам нижнюю губу не отгрызла, – нашлась я с ответом.
Кроули вновь поднял на меня голову и прошелся снизу-вверх заинтересованным взглядом, на его лице вновь появилось подобие улыбки. Что за человек… тысяча настроений!
– Неужели пожалели такие прекрасные губы, как мои? Или решили, что в будущем пригодятся?
Я сжала челюсти.
– Наглец! Я просто не хочу потом краснеть перед принцессой Иолантой, рассказывая, где ее жених потерял частичку своей сиятельной хамской морды.
Улыбку с лица Кроули тут же сдуло, и он будто даже протрезвел, вставая с кровати и выпрямляясь в полный рост.
– М-да… Боюсь, вы правы, аббатиса, – абсолютно серьезно произнес он. – Мое поведение было недостойно. Приношу вам свои извинения, и раз ситуация между нами столь неловкая, то на эту ночь я покину шатер, оставив вас одну. Буду ночевать со своими людьми.