Несмотря на мое удивление, я все же сохранила на своем лице благородную непроницаемость. Сдержанно кивнула.
– Я рада, что вы все осознали и проявляете благоразумие.
– Да, – кивнул он. – Назовем это так. Благоразумие. Не будем давать Иоланте еще один повод для срыва помолвки. Спокойной ночи, преподобная.
Не дожидаясь моего ответа, лорд буквально вылетел из шатра, я же так и осталась стоять на его середине.
Что я сейчас услышала, но не успела переспросить?
Неужели будучи пьяным, Кроули проговорился?
Как понимать: «Не будем давать Иоланте еще один повод»? Это что, выходит, принцесса против свадьбы?
Хотя чему удивляться, я бы тоже была против брака с таким, как Кроули… И все же колокольчик здравого смысла за эту деталь зацепился, почему-то она показалась мне безумно важной…
Ведь я по себе знала, что женщины способны на отчаянные поступки, лишь бы добиться своего. Что, если Иоланта взяла трость у своего отца, передала кому-то, а тот убил моего и тем самым подставил Кроули?
Этот план вполне мог бы сработать, если бы Дорроти арестовал лорда еще в гостинице. Кроули бы не доехал вовремя в столицу, на его репутацию была бы брошена тень, а помолвка сорвана. И даже если потом лорд отмылся бы от клеветы, то кто знает, чего стоило бы ему упущенное время.
– Думай, Трисс, думай, – пробормотала я и потерла свои виски, начиная расхаживать по шатру в точности как Кроули минутами ранее. – Ты что-то упустила!
И стоило это проговорить, как я поняла, что именно.
Моя лже-копия. Она не укладывалась в версию Иоланты-убийцы никак. Вряд ли принцесса занималась подделкой писем, чтобы выманить меня из глуши, да и если вспомнить разговор с Тенью… Убийца моего отца скрывал какую-то тайну. Страшную, которая могла бы, наоборот, погубить брак принцессы и лорда.
Стоило об этом подумать, как теперь уже я бессильно осела на кровати, окончательно запутавшись.
Я оказалась в хитросплетения интриг, где всем действующим лицам была выгодна смерть моего отца. Даже мне, в конце концов, как его наследнице. Чего греха таить. И от этой мысли стало горько.
Задуматься по правде: если мне удастся вернуть документы и доказать, кто я есть, то я в действительности не представляла, что буду делать одна с целым городом. И не просто городом, а Локшером. Это же почти как столица, только чуть-чуть меньше. И как мне быть владелицей такого места, если я о нем ничего не знаю?
В этом Кроули был совершенно прав. К этому меня не готовили. Если мадам Роксана и учила чему-то, то это точно не имело ничего общего с градоправлением, скорее, сборка житейских мудростей: как не оказаться придавленной мужским самолюбием.
С чем я успешно справлялась, направляясь в столицу с Кроули и постоянно с ним зубоскаля. А вот что дальше делать, я пока не понимала, и помощи ждать было неоткуда.
Рассчитывать приходилось только на себя, и соображать тоже нужно самой. Может, я не с той стороны ищу, и стоит взглянуть на ситуацию под другим углом.
Мой отец грозился расстроить свадьбу. Вполне возможно, дело и вправду было в старых документах, которые подписал Кроули, обязуясь жениться на другой девушке. Но их законность могли подвергнуть сомнению, тем более если эти бумаги стали бы невыгодны самому королю.
Да и пусть немного, но зная своего отца, я могла бы поклясться, что после тех смертельных обид, которые ему нанес Кроули, он не стал бы выдавать меня за него замуж, тем самым вручая состояние и Локшер в придачу.
Лорд Артур де Сент если и располагал какими-то сведениями, то явно более весомыми, чем какая-то бумажка о помолвке. Что-то такое, что делало свадьбу стопроцентно невозможной.
И что бы это могло быть?
Я резко села и сглотнула слюну в пересохшем рту…
А если Кроули не сирота?.. Человек, чья магия выдает в нем благородную кровь.
Что, если он бастард?!
В одно мгновение картинка в голове фактически сложилась.
И странная благотворительная программа по поиску магически одаренных мальчиков-сирот, и взращивание Кроули с вложением в него массы средств.
Отец позволил ему подняться после предательства, не стал наказывать, оставшись в стороне. Я списала все на старческую сентиментальность, хотя Кроули отрицал такие чувства в жестоком лорде де Сенте.
И наверняка был прав.
Мой отец все рассчитал в ином ключе… Ведь бастард короля – это фигура куда более интересная, чем сирота, купивший себе титул. За такого не стыдно отдать родную дочь.
Но все меняется, если этот сирота хочет по неведению вступить в брак с сестрой…
Фу-у-у…
– Ой-ей! – пискнула я от ужаса при этой мысли, ощутив, как бледнею от омерзения. – За такие знания можно убить. Или еще хуже – уже убили. Моего отца… и меня, похоже, тоже скоро убьют, потому что я должна остановить Кроули!
Глава 16
Утро, ветрено, солнце, карета…
И Кроули, спящий вот уже как полчаса, едва начался наш путь.
Он вправду ночевал сегодня со своими людьми, оставив меня до утра одну. Судя по мешкам под глазами и общему вялому состоянию, лорд этой ночью пил много, а спал мало, оттого теперь и пытался компенсировать упущенное в пути.
Мне же впервые хотелось с ним разговаривать, вот только на все попытки хоть как-то ободрить Кроули и вовлечь его в беседу он отвечал невнятным мычанием.
– Сегодня замечательная погода, – произнесла я.
– Мм-м. Угу, хр-р-р, – ответил попутчик и даже всхрапнул.
Вторая попытка была такой же провальной:
– Кажется, торнадо собирается…
– Замечательная идея, – уж совсем невпопад ответил лорд. – И мне закажите.
Было похоже, что ему снится какой-то сон, а мои вопросы он воспринимает не более чем фоновый шум.
Проверяя свою гипотезу, я даже рискнула предложить совсем уж каверзное:
– А знаете, ваш поцелуй мне понравился. Может, повторим?
– Через неделю обязательно, – не открывая глаз, пробормотал Кроули. – Только положите бумаги на тот столик. Да не сюда, растяпа!
Понимая, что сейчас разговаривать с лордом совершенно бесполезно, я решила отстать от него с расспросами. Зато в голову пришла другая идея – воспользоваться моментом его крепкого сна и бесцеремонно рассмотреть мужчину, во всех подробностях, которые только доступны на открытых участках его тела.
Предположение, что он может оказаться бастардом короля, – это, конечно, замечательно. Но для доказательств нужно что-то более веское, чем просто слова.
Какие-то родинки, особые черты лица, что-то приметное и отличительное.
И раз уж короля я ни разу не видела, то начать нужно было именно с изучения самого Кроули.
Для этого я даже пересела на его сторону кареты.
Прислушалась к ровному дыханию мужчины, – ну точно, спит. Привалился головой к стенке, одна рука привычно на трости, вторая спрятана под мышку. Зачем – непонятно, но, видимо, так спать удобнее.
За неимением большего свое исследование я начала именно с открытой руки. Пальцы прямые, длинные, ногти аккуратно подстрижены, лунки светлые – и, как назло, ни одной родинки.
Ничего интересного.
Потом перешла к лицу.
Спокойному и умиротворенному. В ближайшем рассмотрении оказалось, что у Кроули умопомрачительно длинные ресницы, они чуть подрагивали во сне. А прямые черты лица, нос, скулы, подбородок сейчас были так расслаблены, что даже рот у лорда немного приоткрылся. Из-за этого я не удержалась и хихикнула.
Мадам Роксана иногда точно так же засыпала, злоупотребив вином, только храпела она на порядок громче и небритости на щеках у нее не было.
У Кроули же пробивалась жесткая колючесть, которой вчера (помня поцелуй) точно не было. Впрочем, это сейчас оказалось не так важно – с разочарованием я поняла, что и на лице у моего попутчика никаких отметин нет.
Возможно, они были на теле, но идея раздеть мужчину меня пугала и будоражила одновременно. С одной стороны, надо было бы все же проверить свою гипотезу, с другой – как я объясню Винсенту, зачем мне знания о его родинках?
– А это вы сейчас, аббатиса, что делаете? – губы Кроули пришли в движение, и мгновение спустя он раскрыл глаза.
От испуга я дернулась и упала с лавки, вдобавок еще запуталась в собственной рясе и теперь самостоятельно встать, оказавшись между двух сидений, не могла.
– Ну, что вы смотрите, помогите! – беспомощно глядя на заспанного Кроули, потребовала я.
Тот протянул руку, помогая мне выбраться из не самого удобного положения и сесть ровно.
– Итак, я помог. Но так и не дождался ответа, преподобная. Это что такое было? Не каждый день, знаете ли, открываешь глаза, а над тобой нависает слуга Божья. Ненароком подумал, что преставился.
– Если будете так пить, то любой исход возможен, – потирая ушибленное плечо и ерзая на ушибленном заде, ответила я, на ходу придумывая оправдания. – На вас сидел комар, я просто решила его отогнать.
– Комар весом с аббатису, я понял, – скептически ответил мужчина. – Ох, чую, не зря у меня постоянное ощущение, что вы из меня кровь пьете.
Я обиженно дернула головой и отвернулась к окну. От официальной версии про комара я отказываться не собиралась. Зато у меня наконец появилась другая возможность: поговорить с Кроули о важном.
– Мне вот другое интересно, – издалека начала я. – Как вы при строгом приютском воспитании, при учителях, оплачиваемых де Сентом, выросли таким едким. Откуда столько хамства?
– То, что вы называете хамством, я называю хваткой. И поверьте, в приюте очень пытались из меня всю эту дурь выбить.
– Значит, наследственное, – сделала вывод я. – К слову, любопытная тема. Никогда не задумывались о своих настоящих родителях, лорд Кроули?
– Глупый вопрос. Все сироты об этом задумываются, – равнодушно ответил мужчина.
– И что? Не пытались их разыскать?
Кроули по-мальчишески фыркнул.
– Вот еще. Они меня бросили, а я буду рыть землю, чтобы найти тех, кому я ни к чертям не сдался? Я теперь, наоборот, им за это благодарен. Не оставь они меня в приюте, я бы не стал тем, кто я есть. Рыл бы сейчас себе землю в поле или коров пас.