– Пей, – приказал я.
Глория беспрекословно подчинилась, и даже мысли у нее не мелькнуло отказать мне, хотя видно, что боялась и не хотела.
Почему-то представив на месте горничной аббатису, я отчетливо осознал, что после такого приказа лже-Эрнеста запустила бы стакан мне в лицо. И это в лучшем случае. В худшем я получил бы еще парочку пощечин.
– Итак, кто тебе заплатил и за что? – задал я вопрос.
Горничная вздрогнула, но подняв на меня взгляд и поняв, что врать нет смысла, – забормотала:
– У меня больной отец, у меня не было выбора…
– Я спросил не об этом, – прервал я.
– Мне просто очень нужны были деньги, а эта женщина предложила очень большую сумму, – наконец служанка все же настроилась на нужный мне лад.
– Что за женщина?
– Не знаю, – всхлипнула девушка. – Но точно не местная. Она подошла ко мне пару дней назад, предложила подзаработать. Она знала, где я работаю и что вы должны вот-вот приехать в имение. Она сказала, что вы будете не один, а с аббатисой.
– Так, продолжай, – кивнул я. – И что ты должна была сделать?
Глория затряслась еще сильнее.
– Украсть рясу, крест и Библию, – призналась она полушепотом, растирая по щекам слезы. – А еще подложить ту записку, которую вы нашли. Только я не смогла…
– Что не смогла? Украсть? – догадался я. – Записку-то ты явно подбросила.
– Да, – закивала девочка. – Я пробралась в комнату и уже вытащила вещи, но когда искала крест, которого не оказалось с одеждой, то услышала, как к комнате кто-то подошел. Мне пришлось спрятаться под кровать… И я видела, как туда вошли вы.
Она подняла на меня опасливый взгляд, в котором четко читалось: «Я знаю, что вы сделали».
И тут даже мне стало стыдно, потому что кража документов, пусть и на время, но это тоже кража.
– Что дальше? – заткнув свою совесть, продолжил я допрос.
– А когда вы ушли, я поняла, что не могу украсть одежду. Поэтому убежала, боясь, что вы вернетесь и обнаружите меня. Только записку оставила, как и просила та женщина.
– Изумительно, – хмуро подвел я итог, падая в свое кресло и задумчиво глядя на девчонку. – Допустим, ты бы полностью выполнила просьбу той незнакомки. Что ты должна была сделать с украденной одеждой? Ты ведь понимаешь, что кража у священнослужительницы – это страшнейший грех.
– Нет! – замотала головой служанка. – Та женщина мне все объяснила. Эта девушка, которую привели, она ненастоящая аббатиса. Это ведь заметно – она не произнесла ни одной молитвы, пока тут находилась. Так что я бы выполнила благое дело – нужно было только подкинуть одеяния в любую из ближайших церквей или монастырей. Только и всего.
– Понятно, – промолвил я, хотя на деле вопросов родилось еще больше. Оставалось прояснить еще один момент, который меня очень волновал. – Как выглядела та женщина? Монахиня?
– Нет, – уверенно ответила Глория. – Она была в очень красивом платье, дорогом. И держалась как истинная леди. Говорила так уверенно…
– Сколько ей было лет? Хотя бы примерно?
Глория задумалась, а после произнесла:
– Мне в матери бы годилась. Может, чуть старше. Хотя кто знает этих благородных дам, они всегда выглядят чуть моложе, чем на самом деле.
Я еще раз взял в руки подброшенную записку и перечитал: «Он узнает, что ты – не я».
Неужели правда, и служанка встретила настоящую аббатису? Если так, то какого черта старуха просто не раскрыла самозванку, а оставила ей записку с предупреждением?
Что вообще происходило вокруг меня, и о чем тогда писала сама лже-Эрнеста? О каких опасностях говорила?
Глава 23
Ощущать себя загнанной в угол мне не нравилось.
Еще никогда я не чувствовала настолько сильно давящее на меня отсутствие выбора.
Мне бы очень хотелось верить, что это чья-то дурная шутка, но, увы, – послание было очень конкретным и адресовалось оно именно мне. Инициалы на конверте четко говорили об этом.
Именно поэтому, покидая комнату, я забрала с собой конверт, но оставила Кроули саму записку – будто оправдание за собственную ложь.
Бежать пришлось в рясе, прихватив с собой в бауле из простыни то самое простое платье, если решу сменить одеяние. Я бы сделала это уже сейчас, но что-то подсказывало – оказавшаяся среди ночи на пустой дороге красивая молодая девушка может накликать на себя беду. То ли дело аббатиса – ее тронуть никто не посмеет.
Спустившись по самодельной веревке, я не очень удачно упала на землю, впопыхах запуталась в кустах терновника и даже оставила пару зацепок на рясе.
Еще сложнее пришлось, когда преодолевала забор, окружавший поместье, – перелезая через него, подвернула ногу. А дальше брела по незнакомым и темным улицам, попутно вычищая магией одежду и приводя ее в порядок.
Мне нужно было выбраться на королевский тракт и как можно скорее покинуть этот городок. Что-то подсказывало – не пройдет и часа, как меня станут искать люди обманутого лорда.
Еще сильнее ситуация осложнялась отсутствием денег. Продать среди ночи крест я бы не смогла, а значит, приходилось импровизировать.
Кое-как доковыляв на ноющей ноге до первого постоялого двора, из тех, что предпочитают обычные крестьяне, – где дешевый ночлег и крепкое пойло, я пошла внутрь просить помощи – никто ведь не откажет преподобной.
Можно сказать, мне повезло: хозяин как раз отъезжающего в сторону столицы на ярмарку обоза, перегонявший с десяток коней на продажу, милостиво согласился предоставить мне место в телеге с соломой.
Мужчина всячески смущался того, что повозка грязна, а преподобная чиста помыслами и одеждой, но я с мудрым и просветленным лицом благословила его на хорошую дорогу, перекрестила и хромой козочкой запрыгнула в телегу.
– Вам бы показаться доктору, преподобная, – заметил непорядок с моей ногой мужчина, которого звали Жерард.
– Обязательно, – с улыбкой отвечала я. – Как только прибудем в столицу. Сколько до нее езды?
– Дней пять медленным ходом, преподобная. Я стараюсь передвигаться ночами – так легче животным, – ответил мужчина. – Но если вы торопитесь, то завтра утром доедем до Мортела, и вы сможете поискать иного попутчика. Тогда и за двое суток управиться можно.
– Благодарю, – ответила я задумываясь.
Совет сменить попутчика звучал отлично: ведь чем быстрее я буду двигаться, тем больше шансов, что сумею настигнуть свою лжекопию, которая тоже направлялась в столицу.
Если верить разговорам за столом в доме Кроули, то самозванка вместе со своей компаньонкой обгоняла нас всего на пару дней, а значит, если я поспешу, то сумею их достать.
В мыслях даже возник сумасбродный, но все же план – продать крест, раздобыть деньги, оружие, лошадей – а дальше мчать на всех парах, пока не настигну двух мошенниц. А после отобрать силой свои документы назад.
Я никогда до этого не стреляла по людям, но сейчас всерьез подумывала о том, что, возможно, мне придется это сделать. Что-то подсказывало – возврат документов вряд ли будет делом добровольным.
За этими мыслями и при мерной дорожной тряске я и сама не заметила, как задремала.
– Просыпайтесь, преподобная! – позвали меня, и я вздрогнула, мгновенно просыпаясь. – Приехали!
От неожиданности спрыгнула с телеги на больную ногу и тут же едва сдержалась, чтобы не взвыть. Было очень больно.
– Черт, как же не вовремя, – все же вырвалось у меня, когда я попыталась наступить на ногу.
А у крестьянина глаза округлились: услышать такое от аббатисы!
– Вам помочь? – предложил он.
– Да, было бы неплохо, – отозвалась я, снова привалившись к телеге и озираясь по сторонам, где мы находимся. – Это уже Мортел?
– Да, его окраины, если точнее, постоялый двор, – ответил Жерард. – Хотите, я покликаю кого-нибудь, чтобы привели доктора?
Я поморщилась, даже если бы я очень этого хотела – платить мне было пока нечем. Сомнительно, что образованного мага-целителя устроили бы мои молитвы вместо денег.
– Просто помогите мне добраться до ближайшего стула, – попросила я.
В итоге крестьянин довел меня до хозяина постоялого двора – грузного, излишне серьезного мужчины, с которым пришлось отдельно договариваться.
Ушлый «жук» никак не хотел пускать меня в один из номеров, не получив оплату вперед. Пришлось трясти крестом, грозить, что подвергну его анафеме. Если он не верует слуге Господа, значит, и самому Господу тоже не верит. На хозяина оборачивались постояльцы и неодобрительно качали головами.
В итоге мне все же выделили одноместный номер на втором этаже, и пока я переводила дух после подъема по лестнице, хозяин заведения выжидательно стоял в полуметре и чего-то ожидал.
– Благословляю вас, – уже привычно провозгласила я, думая, что этого будет достаточно, по крайней мере, на время.
– Спасибо, конечно, госпожа, – отозвался «жук». – Но я не приверженец вашей веры, у меня свой Бог. Я помог вам только из уважения к сану и вашему ордену, не более.
Я вскинула на него взгляд и прикусила язык. И как только я сразу не заметила восточные черты лица, чуть пухловатые губы, темные волосы – явный представитель Арабии во втором, а может быть, и третьем поколении.
– Простите, – отозвалась я. – Тогда что вы хотели?
– Узнать, когда вы все же соизволите оплатить номер? Денег, как я понимаю, у вас нет.
Я поджала губы. Вот же проницательный гаденыш. Вряд ли он видел меня насквозь, но суть все же уловил. Денег у меня не было.
– Отправьте кого-нибудь за ростовщиком-оценщиком в ломбард. Пусть явится ко мне, – попросила я. – А также за магом-целителем. После этого вы получите свои деньги, обещаю.
Немного посомневавшись, хозяин все же удалился, и мне оставалось верить, что он исполнит мою просьбу.
Время потекло медленно и мучительно. Сняв обувь, я рассмотрела травмированную ногу – чуть опухшую и покрасневшую.
– Лишь бы ничего серьезного, – поморщилась я, надеясь на лучшее и на то, что уже вечером продолжу свой путь.
Промедление казалось подобным смерти, но примерно через час в мои двери постучались: