– Беллатрис? – Винсент вновь посмотрел на меня, явно ожидая, доверюсь я ему или нет. – Ты со мной?
Я вздрогнула от столь странно, почти интимно звучащего вопроса и продолжила молчать, поджав губы.
Стоило ли ему доверять? Особенно тогда, когда он признался, что собирается выгородить Роксану, убийцу моего отца.
И как это может быть в моих интересах?
– Я хоть раз подводил тебя? – еще раз спросил он, и я перемотала в памяти дни, проведенные рядом.
Мы ругались, спорили, ерничали, язвили; наши отношения сложно было назвать даже дружбой, но при всем этом Кроули меня ни разу не подвел, хотя никогда и не скрывал неприязни к монашеской рясе, в которую я была облачена.
И я решила рискнуть, довериться: протянула руку, чтобы с его помощью встать на ноги.
– Как вы вообще меня нашли? – тихо спросила я, надеясь, что Роксана не услышит.
Но, зная ее навыки, я сильно сомневалась в этом. Мне пока еще не удалось превозмочь свою учительницу…
– Моя трость. Артефакт расценил, что ситуация опасна, и разбудила меня. До сегодняшней ночи я никогда не видел, чтобы она светилась и вибрировала так явно. Видимо, перспектива моей свадьбы со старухой даже для артефакта была ужасающей, – ответил мужчина. – А дальше я всего лишь расспросил ночного портье и вычислил окно с открытыми в столь холодную ночь ставнями. Оно одно во всем отеле. Да и до этого дня у меня были подозрения, что мы можем встретить твою наставницу, когда догоним самозванку. Я ошибся лишь в двух вещах: в месте, где это произойдет, и никак не мог понять, как именно связана та записка, которую ты получила в моем доме, с твоей бывшей компаньонкой.
Роксана сузила глаза, я же, наоборот, не понимала, о чем говорит Кроули.
– Когда мне доложили, что с Кроули едет аббатиса, и описали ее внешность, я сразу все поняла. И мне нужно было разлучить вас, – призналась Роксана. – Пришлось заранее подкупить служанку в доме Винсента, чтобы та подкинула записку и украла одежду. Я была уверена, что, лишившись рясы, ты сбежишь куда подальше и не будешь высовываться. Найдешь безопасное место и будешь сидеть там. Я заботилась о тебе, Беллатрис.
Я скривилась – тоже мне забота…
– Сидеть на месте – явно не об этой девушке, – фыркнул Кроули, и я залилась румянцем смущения.
– Так какой план? – чтобы хоть как-то избавиться от этого неловкого чувства, спросила я. – Мы ворвемся в комнату к Габриель и заберем документы?
– Разумеется, нет, – ответил Кроули. – Это сделает кто-нибудь из местных следователей. Я уже попросил администратора вызвать отряд.
– Что? – воскликнула я. – Они уже здесь?
Даже по лицу Роксаны разлилась бледность: она явно не понаслышке знала, чем это может грозить ей.
– Меня повесят, – забормотала она. – За убийство. Габриель не станет молчать.
– Станет, – усмехнулся Кроули. – Девушка, которую никто не знает и никогда не видел, с документами Беллатрисы де Сент. Та, кто получит все, заявив права на наследство. Мошенница, убившая де Сента и заставившая шантажом и угрозами жизни компаньонку настоящей Беллатрисы де Сент следовать с ней к королю.
– Ты с ума сошел! – охнула Роксана. – Хочешь обвинить аббатису в убийстве?!
– Омоложенную аббатису, – напомнил Кроули. – И если этот факт вскроется, то на его святейшество будет брошена такая тень, что он вовек не отмоется. Это будет фактически означать, что убийство де Сента было совершено с благословения Верховного отца. А посему все будут молчать. И Габриель, когда на нее наденут кандалы, и Верховный отец, когда настоящая Беллатрис и ее компаньонка – мадам Роксана – предстанут перед королем.
Мои глаза округлились от ужаса и небывалой дерзости плана Кроули.
Он собирался развернуть ситуацию кардинально в мою пользу. Теперь мадам Роксана должна была свидетельствовать за меня… а не за самозванку.
– А когда ваши слова подвергнут сомнениям… – усмехнулся Кроули. – А это обязательно произойдет. Мы отправимся в ту деревеньку, в которой выросла Беллатриса. Где ее знает каждый крестьянский мальчик и девочка, да что говорить, каждая курица и собака.
Я открыла рот: ни у одного потомственного аристократа даже не родилось бы идеи опрашивать простой люд, который даже писать и читать зачастую не умеет. А уж тем более ехать куда-то к черту на кулички для этого.
Но не у Кроули… Он считал их равными себе, а значит, достойными высказаться.
Воцарившуюся тишину разбавил лишь шепот Роксаны:
– Ты спасешь меня, Беллатрису, но подставишь другую женщину. Габриель казнят…
Кроули скривился, но покачал головой.
– Ну, тебя же не казнили, мама, – саркастично напомнил он о событиях полуторавековой давности. – Уйдет снова в монахини. Уверен, Верховный отец с радостью дарует ей новую жизнь во благо милости Господа.
– Тебе не простят этой наглости. И нам тоже. Ты лишь отсрочишь нашу гибель, – опустила голову Роксана. – Ты не понимаешь, Винсент, кому ты бросаешь вызов.
Но на это Кроули лишь загадочно улыбнулся.
– Это уже будут мои проблемы. И только мои.
Глава 32
Новая карета была почти вдвое больше той, в которой мы начали наше путешествие с Кроули. Все дело в том, что обстоятельства изменились и к нам прибавился еще один пассажир.
Монашеское одеяние теперь было надежно спрятано в одном из дорожных сундуков, а мои документы – да-да, те самые, за которыми я так долго гналась, лежали в одной ладони от меня в специальной шкатулке.
По другую руку от меня ехала Роксана. Пусть и невольно, но я старалась держаться от нее подальше, отсаживаясь как можно ближе к стенке кареты, что не укрывалось от внимательного взора Кроули, который каждый раз усмехался, видя подобное.
Молчала я, хранила тишину и Роксана.
Только что мы миновали посты, отделяющие королевство от столицы. Как и задумывалось, со специальным пропуском лорда Кроули не возникло проблем – бдительные королевские гвардейцы не задерживали нас ни на минуту.
Но чем ближе мы подъезжали к королевской резиденции, тем тягостнее было на сердце.
Хоть я и ощущала себя в полном праве на имя и наследство, оставленные отцом, но обстоятельства заставляли сердце сжиматься от страха. Как отреагирует король? А Верховный отец?
Вряд ли последний не в курсе дел, что Габриель арестована как самозванка и убийца моего отца. Кроули красиво свалил на нее всю вину, и, хотя никакого суда и следствия пока не состоялось, все складывалось слишком складно в нашу пользу.
Я прикрыла глаза, вспоминая, как гвардейцы выводили закованную в наручники девушку из комнаты. Омоложенная аббатиса и вправду была мила и хороша собой – она вполне могла бы сыграть мою роль, и, возможно, Кроули и впрямь бы в нее потом влюбился. Изящная, гибкая, пышногрудая, с раскосыми карими глазами и волосами черными как смоль. Даже на мой ревностный вкус она была притягательна.
Габриель прошла, поджав губы, посмотрев на меня равнодушно, по Кроули лишь мазнув взглядом и испепелив Роксану. «Ты будешь проклята, предательница!» – прошептала она ей одними губами, оставив все остальные комментарии при себе.
С тех пор прошло два дня, в ходе которых мы улаживали формальности и закупали мне новое одеяние, достойное дочери лорда де Сента, а после отправились в путь.
И немудрено, что теперь я ожидала неприятностей. Роксана была права: уж слишком опасное мероприятие мы затеяли, и лишь Кроули продолжал таинственно улыбаться, не раскрывая своих секретов.
Но настоящей ли была эта улыбка? Или притворной, чтобы скрыть собственное волнение?
А еще меня беспокоило, как поступит Кроули в отношении свадьбы с Иолантой? Он так стремился к этому браку и теперь, зная всю правду, что будет делать?
Расторгнет помолвку сам? Или будет дальше настаивать на браке, проигнорировав дальнее родство?
Я мысленно соотносила два семейных древа королевских родов: если с Иолантой у них и была общая кровь, то на такие капли ни в одном обществе не обращают внимания. Лорд был вполне вправе взять ее в жены, но в глубине души почему-то мне было неприятно от этого факта. Не противно, а именно досадно и даже обидно…
Хотя, безусловно, справедливость будет восстановлена. Рано или поздно Кроули взошел бы на трон…
Неожиданно нарушила молчание мадам Роксана.
– Мы сразу отправимся во дворец? – спросила она. – Не станем где-то останавливаться, чтобы оставить вещи?
– А зачем тянуть? – вскинул брови Винсент. – Не вижу никакого смысла. У меня назначена аудиенция с его величеством по поводу помолвки с принцессой. Там наверняка будут все и его святейшество в том числе, так чего тянуть? Совместим приятное с полезным – представим Беллатрису ко двору.
Роксана поджала губы.
– Можно подумать, вы оттягиваете время, – предположила я.
– Нашу смерть, – мрачно отозвалась наставница. – Боюсь, вся эта афера завершится виселицей.
– В вашем возрасте уже поздно бояться смерти, матушка, – невозмутимо ответил Кроули. – А посему уже поздно что-то менять. Мы едем к королю.
Величественный дворец был виден издалека. Высокие шпили башен буквально уходили в небо, являя царственное сооружение за десяток кварталов до него.
Я невольно высунулась в окно, чтобы разглядеть получше, и чувство дежавю озарило память. Точно так же я въезжала в Локшер, но разглядывать город мне не давала сидящая рядом Роксана. Сейчас же она смотрела в пол, напряженно перебирала пальцами ткань платья, то сжимая, то разжимая складки материи.
Ей было не до меня.
Похоже, она и вправду боялась того, что с ней может произойти, не верила в то, что мы можем выбраться сухими из воды.
Охрана дворца была предупреждена о нашем визите, точнее, о визите Кроули: стоило нам только подъехать к воротам, как к карете вышел лично глава дворцовой стражи.
– Лорд Кроули, – поприветствовал он, – мы ожидали вас несколько позже.
В голосе мужчины лет пятидесяти, с военной выправкой и залихватскими усами, явственно прослушивались заискивающие нотки. Подобострастные, я бы сказала. Складывалось ощущение, что этот человек относится к Винсенту уже едва ли не как к королю.