ь незастроенной территории города на левом берегу Сены. Первым делом были построены два здания — жилой корпус и учебный; через три года построили библиотеку и лаборатории. А в центре всего комплекса был бальный зал.
— А почему Зал Полудня?
— В его потолке есть круглое окно, — Хранитель Либер мечтательно прижмурился, — и всегда, каждый день, вне зависимости от погоды или сезона, того, кто в полдень встанет под этим окном, окатывал золотой столб солнечного света. Всего одно мгновение, но такой человек… или не-человек, неважно, излечивался ото всех болезней или ран, и удача плыла ему навстречу на белом корабле с парусами цвета зари. Так было пятьсот с лишним лет, пока тогдашний ректор Академии не решил выяснить, есть ли кто в Галлии сильнее него.
— Чьи в лесу шишки, — пробормотала я ошарашено. — То есть, он решил сесть на трон?
Хранитель кивнул.
— Да, надо признать, момент был подходящий: король погиб на охоте, оставив наследником четырехлетнего сына.
— Несчастный случай?
— Если стрела попадает вместо оленя в человека, а магическая защита не срабатывает, это трудно назвать счастливым случаем, правда?
— Да уж, — сказала я. — А щиты ставил, конечно, тот самый ректор?
— Вот именно, он же был самым сильным магом всей Галлии. С тех пор ректором не избирают великого мага, а всегда просто хорошего администратора. А Зал Полудня после этого закрылся для всех, более того — о его существовании все забыли, — закончил Либер, помолчал, и добавил неожиданно, — странно, что Кайонн знает, ну, я всегда подозревал, что он не так прост.
— Ааааа… Темный, я даже не знаю, что спросить! А как же я туда попала? Это значит, что зал снова открылся для посещения? На потолок я не смотрела, есть ли там окно… То есть, надо постараться туда попасть в районе полудня… — моя рука самопроизвольно потянулась почесать затылок. — Ох, как интересно!
Выйдя из библиотеки, я потрясла головой, чтобы прийти в себя. Сегодня я уже один раз строила портал наспех. Хорошо, что это не привело к непоправимым последствиям — бывали случаи, когда маги, не сосредоточившиеся на портальном заклинании полностью, оказывались разрезанными пополам между пунктом отправки и пунктом назначения. Очень неэстетично, надо заметить. Взяв себя в руки, я открыла портал домой.
Я попросила Бакстона подать обед через полчаса и проверила электронную почту. Важное письмо было только одно, от Сирила Уорнбека, с информацией, что дневники они расшифровали, ничего особо важного не нашли, и готовы отчитаться в любой момент. «Жду через два часа в моем домашнем кабинете» — ответила я, и запустила программу поиска информации о маге по имени Теодор Брашер. Как раз успею поесть, пока ищет.
Увы, почти ничего, что не было бы мне известно, Сеть не выдала. Ну, разве что дату рождения Брашера: год тысяча пятьсот двадцать второй от Открытия Дорог. Получается, что он был совсем еще молодым, для мага, конечно, когда Мауштвиц пытались защитить разработанным им оружием. Чуть больше ста. Через три года была Сафира, потом несколько упоминаний о его курсе в Пражском университете… и все. Полное молчание. Умер? Ушел в отшельники? В общем-то, практикующие маги живут очень долго, так что же случилось?
Интересно, найду ли я какую-то информацию об этом в Праге?
Глава 26
Каменный парапет скользил под ногами, и я покрепче ухватилась за холодный металлический стержень оконной решетки. Летучая мышь, попискивая, скользнула мимо моего левого уха, и я с трудом удержалась от того, чтобы отшатнуться. Вновь заглянула в окно: нет, кабинет по-прежнему освещается только гаснущими углями в камине. А между тем время уже подходит к часу ночи; на улицах Праги давно стемнело, все тихо, только слышна иногда неожиданная трель соловья в саду прямо подо мной.
Всем хорошо, все спят в теплых постелях, только я, как какой-нибудь клятый трубочист, цепляюсь за оконную решетку на последнем этаже каменной башни, чтобы дождаться, когда в своем кабинете соизволит появиться хозяин.
Да-да, отправляясь в Прагу, я рассчитывала найти следы Яначека, что-то о Теодоре Брашере, какую-то информацию об их методах, направлениях магии, разработках. Планировала поискать архивные материалы, навестить Университет, потом передать найденное Равашалю и его бульдогам, и отправляться в Степь.
И что в результате?
А начиналось вполне благостно.
Нет, в Зал Полудня на следующий день я не попала. С самого утра, я даже и позавтракать не успела, на засветившемся экране коммуникатора появился Кайонн. С красным носом и слезящимися глазами, беспрерывно чихающий, хрипящий, как старый патефон.
Увы, даже ректору магической Академии не под силу избавиться от простуды при помощи магии. Отвары, настойки, шерстяные носки, мед и малиновое варенье, иных способов нет.
— Лавиния, доброе утро. Я заболел…
— Это хорошо заметно, — бессердечно отозвалась я, отпивая из стакана апельсиновый сок.
— Хочу попросить вас… — он закашлялся, — не ходите без меня в Зал Полудня. Пожалуйста! Я уже совсем превращаюсь в администратора, может, это последний мой шанс принять участие в серьезной научной работе.
Я подняла брови. Надо отдать должное Кайонну, он понял мой безмолвный вопрос, и ответил на него уверенно:
— Личная лаборатория в Академии на три года.
— На десять, и два лаборанта.
— На пять, один лаборант и право брать старшекурсников на технические работы.
— Принято, — я кивнула. — Лечитесь, я рассчитываю вернуться в Лютецию через три-четыре дня.
Экран погас, я залпом допила кофе и набрала номер моего старинного приятеля Якуба Богумилова, профессора теоретической магии в Пражском Университете. Надо же, кажется, я опять ошиблась! Теорией тут и не пахнет. Никакая теория не могла бы довести до столь плачевного состояния лабораторный халат мага: разноцветные пятна, дыра на месте правого кармана, явно прожженный рукав…
— О, Лавиния! — сказал Якуб, пыхтя, будто бежал к коммуникатору с первого этажа на пятый. — Вот только что о тебе подумал! У тебя экстракт корня мандрагоры остался?
— Найду миллилитров двадцать, хватит?
— За глаза! Давай, я к тебе сейчас…
— Не надо! Пару часов потерпишь? Я все равно к вам собиралась, откроешь мне портал, ладно? А экстракт я прихвачу.
— Договорились, через два часа!
Как и здание Службы магической безопасности, и королевский дворец, и многое другое, территория Университета Праги закрыта от порталов. Разумеется, в любом правиле есть исключения, и профессор Богумилов может не только пользоваться порталами, но и открывать их для своих гостей.
Вот и хорошо, осталось только бросить в сумку все, необходимое в чужом городе: расшифровки дневников Лаваля, что принесли вчера Сирил и Джалед, мои заметки о Теодоре Брашере, дорожный несессер, фляжку с aqua vita, коммуникатор и десяток накопителей. Личный резерв у меня большой, но не бесконечный, так что накопители могут пригодиться. Да, не забыть пузырек с экстрактом мандрагоры, а то Якуб обидится.
— Марджори! — моя секретарша появилась на пороге столовой с блокнотом и ручкой. — Меня не будет три-четыре дня. Продолжай работать в архивах, дополнительно ищи любую информацию по Теодору Брашеру. В доме режим защиты по оранжевому коду. Свяжись, пожалуйста, с «Воздушным экспрессом», возьми мне билеты на дирижабль до Оргриммара на следующий понедельник. Да, понедельник, очень хорошо. На праздник Шенегуй Гадна, летнего солнцестояния, я не попала, увы, ну, хоть месяц все-таки смогу пробыть в Степи.
— Ты считаешь, это безопасно? — Марджори оторвала взгляд от страницы.
— Вот уж где безопасно, так это там. Ты ж понимаешь, любой чужак будет виден среди орков сразу.
— Не в одних чужаках опасность, Лавиния. А тебя эти… пособники темных уже знают. Или ты хочешь сказать, что среди орков не найдется, кого купить?
— Конечно, найдется! — я пожала плечами. — Но я все равно не стану запираться в трехслойном сейфе, даже если опасность рядом. Марджори, ты меня столько лет знаешь!
— А, кому я говорю! — она махнула рукой и ушла.
Прага встретила меня мелким прохладным дождем. После жаркого солнца в Лютеции это было даже приятно, первые минут пять. Потом я поежилась и нырнула под арку экспериментального корпуса Университета. Надо было найти какой-нибудь трактир, пообедать и снять комнату на ближайшие три ночи. Тем временем Якуб закончит свой теоретический эксперимент, и сможет уделить мне время, чтобы обсудить последние события. В теории, ага.
Кто бы мог подумать, что этот замшелый кабинетный филин станет проводить рискованные опыты, чтобы подкрепить свою разработку теории совмещения временнЫх и физических полей в Ауринкалевом пространстве? И ведь докажет, я его триста лет знаю, он упрямый.
Трактир «Третий поросенок» показался мне чистым, пахло оттуда увлекательно, поэтому я не стала искать чего-то еще и вошла. Большой обеденный зал, действительно, сиял свежевымытым золотистым деревом, хозяин вытирал руки белоснежным полотенцем, да и на его фартуке не было ни единого пятнышка.
— Обедать желаете, пани?
— Обедать непременно. Чем порадуете, уважаемый?…
— Зовите мастер Бобинек, госпожа. Сегодня карп хорошо удался, запеченный под сметаной. Ну, или вепрево колено, это уж всегда. Кнедлики маковые, сырные, луковые…
— Давайте карпа, мастер Бобинек! И, пожалуй, жареный сыр на закуску.
— И кружечку пива, пани?
Я представила себе золотое, с пузырьками, с шапкой белой пены пиво, шипящий раскаленным маслом, с хрустящей корочкой жареный сыр…
— Само собой, мастер!
Это я удачно зашла. Если хозяин трактира представляется «мастер» — значит, он не просто кухарь, а настоящий спец своего дела, повар, признанный поварами.
Не прошло и пяти минут, как передо мной выросла кружка пива и тарелка с благоухающими кусочками сыра. Я сглотнула слюну и спросила:
— Мастер Бобинек, а комнаты вы сдаете?
— Ну, пани, так это смотря кому. Вам надолго надо?