Он стоял, тяжело дыша и дрожа от испуга. Он проверял, ощупывал свою руку – но не чувствовал боли и не находил точечных ранок от укуса. Крик в темноте сменился лавиной неразборчивых проклятий, перемежавшихся с возгласами ужаса. Голос хунгана – если это был он – торопил, настаивал, а другой голос был полон сомнений и страха. Где они звучали – позади него, впереди? Грей больше не понимал, куда ему идти.
Что-то пронеслось мимо него, чье-то тяжелое тело. Оно отшвырнуло его к стене пещеры, и он оцарапал руку. Он даже обрадовался боли – она была реальностью, за которую он мог держаться.
В глубине пещеры снова послышался спор, внезапно все затихло. Затем раздался сильный удар – тунн! – и в ноздри Грея ударил медный запах свежей крови, заглушивший запах горячих камней и воды. И тишина.
Он сидел на полу пещеры. Чувствовал под собой холодную грязь и прижимал к ней ладони, приходя в себя. У него кружилась голова. Через минуту он встал на ноги, покачиваясь.
– Я сказал правду, – сказал он в темноту. – И я получу моих парней.
Обливаясь холодным потом, он побрел назад, к радуге.
Солнце вынырнуло из моря, когда он вернулся в горную деревню. Между хижинами горели костры. От запахов еды его желудок болезненно сжался, но еда подождет. Он с трудом передвигал ноги – его ступни покрылись мозолями так, что он не мог надеть башмаки и шел босой по камням и колючкам – к самой большой хижине, где спокойно сидел капитан Аккомпонг и ждал его.
Том и солдаты тоже были там и стояли на коленях у костра, уже не связанные все вместе, но со спутанными веревкой руками. Кресвел понуро сидел чуть в стороне, но хоть уже не валялся на земле.
Аккомпонг кивнул одному из своих лейтенантов, тот вышел вперед с большим мачете и несколькими небрежными, но, к счастью, точными ударами перерезал веревки на руках пленников.
– Вот твои люди, полковник, – великодушно проговорил Аккомпонг, махнув толстой рукой в их сторону. – Я отдаю их тебе.
– Я глубоко признателен вам, сэр. – Грей поклонился. – Только не хватает одного человека. Где Родриго?
Внезапно все замолкло. Даже дети мгновенно перестали кричать и спрятались за матерей. Грей слышал только журчание воды, падавшей со скалы, и стук своего сердца.
– Зомби? – наконец спросил Аккомпонг. Говорил он мягко, но Грей уловил тревогу в его голосе. – Он не твой.
– Мой, – твердо заявил Грей. – Он пришел в горы вместе со мной – и уйдет тоже со мной. Это мой долг.
Лицо коротышки-капитана трудно было понять. Толпа все еще стояла молча, никто не шевелился и не разговаривал, хотя краем глаза Грей заметил, как все тихонько переглядывались, словно спрашивая друг друга.
– Это мой долг, – повторил Грей. – Он под моей защитой. Я не могу уйти без него. – Он всячески избегал мысли о том, что уходить или не уходить – это не его выбор. Хотя зачем Аккомпонг отдавал ему белых парней, если он собирался убить Грея или сделать его своим пленником?
Капитан выпятил мясистые губы, потом повернул голову и что-то спросил. В хижине, из которой накануне вечером появился Ишмаэль, послышалось движение. За ним последовала значительная пауза, и наконец появился хунган.
Его лицо было бледным, а одна нога туго замотана окровавленной тканью. Ампутация, с интересом подумал Грей, вспомнив раздавшийся в пещере металлический звук тунн, эхом отозвавшийся тогда в его собственном теле.
– А-а, – сказал Грей. – Значит, крайт любит меня больше, да?
Ему показалось, что Аккомпонг тихонько засмеялся. В глазах хунгана вспыхнула ненависть, и Грей пожалел о своей шутке, опасаясь, что теперь Ишмаэль отыграется на Родриго.
Впрочем, несмотря на свой шок и ужас, он помнил, что сказала ему миссис Эбернати. Парень не был мертвым по-настоящему. Грей вздохнул. Сможет ли Родриго восстановиться? Мисс Эбернати утверждала, что это невозможно, – но не исключено, что она ошибалась. Ясно, что Родриго недолго пробыл зомби, лишь несколько дней. А она говорила, что наркотик со временем ослабевает. И тогда…
Аккомпонг говорил резко, и хунган наклонил голову.
– Анда, – мрачно буркнул он. В хижине послышался топот ног, и хунган шагнул в сторону, почти вытолкнув Родриго на свет. Парень остановился с открытым ртом, бессмысленно глядя на землю.
– Ты хочешь этого? – Аккомпонг махнул рукой в сторону Родриго. – Зачем он тебе? Какая тебе от него польза? Никакой, это точно. Разве что ты хочешь взять его в постель – он не скажет тебе нет!
Все мароны сочли это очень смешным и покатились от смеха. Грей выждал, когда стихнет веселье. Уголком глаза он видел девушку Азил. Она смотрела на него с боязливой надеждой в глазах.
– Он под моей защитой, – повторил Грей. – Да, я хочу, чтобы мне его отдали.
Аккомпонг кивнул и с удовольствием втянул носом запахи каши из маниока, жареного банана и жарившейся свинины.
– Садись, полковник, – пригласил он, – поешь со мной.
Грей неторопливо сел рядом с ним и дал отдых своим усталым ногам. Оглядевшись, он увидел, что Кресвела грубо отволокли в сторону, но оставили на земле возле одной из хижин. Тома и двух солдат, все еще не пришедших в себя, кормили у одного из костров. Тут он увидел Родриго, по-прежнему стоявшего возле хижины хунгана, словно огородное пугало, и поднялся на ноги.
Он взял парня за обтрепанный рукав и сказал:
– Пойдем со мной. – К его удивлению, Родриго послушал его и повернулся как автомат. Грей отвел парня сквозь любопытную толпу к девушке Азил и сказал: – Стой. – Он взял руку Родриго и протянул ее девушке. Та после секундных колебаний твердо взяла ее.
– Пожалуйста, позаботься о нем, – сказал ей Грей. Только отвернувшись, он сообразил, что рука, за которую он держался, была забинтована тряпкой. А-а. У мертвецов кровь не течет.
Вернувшись к костру Аккомпонга, он увидел ожидавшую его деревянную дощечку, на которой дымилась еда. Он снова с блаженством сел на землю и закрыл глаза – и вскоре открыл их, удивленный, когда почувствовал, как что-то спустилось ему на голову. Он обнаружил, что теперь смотрел на всех из-под обвислых полей поношенной шляпы капитана Аккомпонга.
– О, – сказал Грей. – Благодарю. – Он неловко огляделся, то ли отыскивая взглядом кожаную шляпную коробку, то ли свою самодельную шляпу из пальмовых листьев, но не увидел ничего.
– Не переживай, – сказал Аккомпонг и, наклонившись вперед, бережно положил свои руки на плечи Грея, ладонями кверху, словно поднимая что-то тяжелое. – Вместо шляпы я возьму твою змею. По-моему, ты достаточно потаскал ее на своих плечах.
От автора
Моим источником информации о том, как делают зомби, была книга «Змея и радуга. Удивительное путешествие гарвардского ученого к тайным обществам гаитянского вуду, зомби и магии» Вейда Дэвиса, которую я читала много лет назад. Информацию о маронах с Ямайки, о темпераменте, верованиях и поведении африканских рабов из других регионов и о крупных бунтах рабов я взяла в основном из рукописи «Черный бунт: Пять восстаний рабов» Томаса Хиггинсона. В рукописи (изначально в серии статей, напечатанных в журналах «Атлантик Мансли», «Харперс» и «Сенчри») содержатся красочные детали, касающиеся Ямайки и ее обитателей.
Капитан Аккомпонг действительно был предводителем маронов – я взяла его физическое описание из этого источника. Обычай обмениваться шляпами после заключенной сделки тоже взят мной из рукописи «Черный бунт». Об общей обстановке, атмосфере и важности змей я узнала из книги Зоры Херстон «Скажи моей лошади» и ряда менее значительных книг, посвященных вуду.
Лист на ветру в канун Всех Святых
Предисловие
Одна из интересных вещей, которые можно сделать с помощью «балджа, клубня» (т. е. новеллы или рассказа о чужой вселенной), – это проследить дальше загадки, упоминания и намеченные, но не раскрытые сюжетные линии, которые так или иначе фигурировали в главных книгах серии. Здесь это история родителей Роджера Маккензи.
В «Чужестранке» мы узнаем, что Роджер осиротел во время Второй мировой войны. Его взял к себе двоюродный дед, преподобный Реджиналд Уэйкфилд, и сказал своим друзьям, Клэр и Фрэнку Рэндоллам, что мать Роджера погибла при бомбежке, а отец, пилот «Спитфайра», «подбит над Ла-Маншем».
В «Барабанах осени» Роджер рассказывает своей жене Брианне печальную историю гибели его матери в метро во время бомбежки Лондона.
Но в «Эхе прошлого» есть мучительный разговор при лунном свете между Клэр и Роджером, и там мы читаем этот пронзительный отрывок:
Ее ладони – маленькие, сильные и пахнущие лекарствами – обхватили руки Роджера.
– Не знаю, что произошло с твоим отцом, – сказала Клэр. – Но точно не то, что тебе говорили ‹…›.
– Конечно, всякое случается, – сказала Клэр, словно прочитала его мысли. – Со временем даже точные данные искажаются. Тот, кто сообщил весть твоей матери, мог ошибиться, а преподобный мог неправильно истолковать слова твоей матери. Все возможно. Но во время войны я получала письма от Фрэнка. Он писал так часто, как только мог, пока его не завербовали в МИ-6, а после этого от него месяцами начего не приходило. Но незадолго до того, как Фрэнк стал работать на разведку, он написал мне и упомянул – просто случайно, среди остальных новостей, понимаешь, – что наткнулся на нечто странное в донесениях, с которыми работал. В Нортумбрии упал и разбился «Спитфайр». Его точно не сбили и потому предположили, что отказал мотор. Как ни странно, самолет не сгорел, а пилот бесследно исчез. Фрэнк упомянул имя пилота, так как подумал, что обреченному очень подходит имя Джеремайя.
– Джерри, – произнес Роджер онемевшими губами. – Мама всегда называла его Джерри.
– Да, – тихо сказала Клэр. – А вся Нортумбрия усеяна кругами стоячих камней.
Так что же на самом деле случилось с Джерри Маккензи и его женой Марджори (которую ее муж называл Долли)? Читайте ниже.