Леди Бафорд заморгала, но не так, словно была застигнута врасплох, просто перетасовала свою ментальную картотеку, решила Минни.
– Что же, там найдутся обедневшие рыцари и баронеты, – ответила она. – И если вас интересует титул… Но на самом деле, дорогая, я бы не рекомендовала вам идти в этом направлении, если у вас не будет собственных независимых средств. Ваша доля будет моментально проглочена – ее потратят на поддержание какого-нибудь разваливающегося особняка, и вы потом будете гнить внутри него, никогда не выбираясь в Лондон, из года в год не в состоянии позволить себе новое платье.
– Между прочим, я, хм-м, располагаю э-э… небольшим достатком, скажем так.
– Правда? – Леди Бафорд с интересом вскинула свои тонкие брови. – Насколько небольшим?
– Тысяча в год, – ответила Минни, невероятно преувеличив доход от своих маленьких частных дел, которые все вместе не приносили и десятой доли той суммы. Но тут это не имело значения, ведь она не собиралась замуж ни за кого из тех теоретически обедневших баронетов, ей нужно было просто войти в те круги, в которых вращались они и их более интересные собратья.
– Хм-м. – Леди Бафорд направила свой взор внутрь себя и пила чай. Через несколько секунд размышлений она решительно поставила чашку. – Ваш отец сказал, что у вас хороший французский?
– Mais oui.[56]
Леди Бафорд пристально взглянула на нее, но Минни и глазом не моргнула.
– Что ж. Мы начнем в четверг с салона у леди Джонас. Он литературный и интеллектуальный, и обычно там бывает много джентльменов, в том числе европейцев – хотя ваш отец подчеркнул, что это должен быть англичанин. Что ж, посмотрим. Потом, пожалуй, спектакль в субботу вечером… У нас будет ложа – важно, чтобы вас видели, – у вас найдется что-либо уместное для театра?
– Я не знаю, – честно призналась Минни. – Я никогда не была в театре. А что там уместно?
Через полчаса, после двух чайников китайского чая и дюжины пирожных (с кремом), она вышла на улицу, держа в руке нацарапанный список запланированных развлечений. Ее голова кружилась от палантинов, кринолинов, манто, фестонов, вееров – к счастью, у нее был неплохой веер – и других предметов, необходимых для охоты на богатых и влиятельных мужчин и их успешного пленения.
– С ружьем было бы проще, – пробормотала она, засовывая листок в карман. – И уж точно не так дорого.
– С каким ружьем? – полюбопытствовал Мик О’Хиггинс, появившись из соседнего подъезда.
– Не важно, – отмахнулась она. – Теперь идем к шляпнице.
– О, для шляпницы, да? – Он с поклоном предложил ей руку. – Тогда не беспокойся. Птичка будет убита до того, как ее посадят на твою шляпку.
Записную книжку, отцовский подарок на ее семнадцатилетие, было приятно держать в руках. Сделана во Флоренции, кожаная обложка насыщенного шоколадного цвета с позолоченным тиснением – роскошным цветком в обрамлении переплетенных лоз. Отец говорил, что китайцы называют этот цветок «чу» и что он у них символ счастья. Она так и прозвала ее – «чуписная книжка» или «дневник чу».
Перед отъездом из Парижа отец подарил ей еще одну: грубоватую, в каких художники делают эскизы. Теперь ее страницы были действительно украшены рисунками, сделанными собственной рукой Минни. А в рисунках были спрятаны записи о встречах с теми клиентами, чьи имена никогда не произносились вслух.
На первых страницах были обычные рисунки, первые aide-memoire (памятные записи) начинались с третьей страницы (так как встреча была назначена на третье число месяца): рисунок тропы под ветвями деревьев, а ниже история Воксхолл-Гарденз. На тропе были нарисованы следы ног, идущих в тень, – три ясно различимых и половина еще одного. В половине четвертого в Воксхолл-Гарденз, третьего июня. На соседнем листочке рисунок развернутого подарка, вроде именинного. Значит, надо забрать…
Это на завтрашний день. Она отложила блокнот в сторону и взяла «чуписную книжку», где были записаны менее секретные клиенты, которые просто хотели купить или продать книги. Их насчитывалось уже восемь после ее приезда в Лондон – она молодец.
Она слегка потерла большим пальцем роскошный цветок на обложке. Она никогда не видела настоящих цветов «чу». Возможно, когда-нибудь она познакомится в Лондоне с ботаником, у которого будет такой цветок. Ей было интересно, как он пахнет.
В конце этой книжки, между чистыми кремовыми страницами и мягкой кожаной обложкой лежало письмо. Несколько раз она писала и переписывала его. Хотела быть уверенной, но понимала, что тут не могло быть никакой уверенности.
Утром она отдаст письмо кому-то из О’Хиггинсов. Теперь она знает их достаточно долго, они выполнят ее поручение без вопросов – ну, без лишних вопросов. За эти дни она посылала много записок и писем, поэтому не было причины, по которой именно это письмо покажется странным.
Миссис Симпсон, Парсонс-Грин, Питерборо-Роуд.
Ее пальцы стали влажными. Она отложила письмо, чтобы не смазались чернила на адресе, и накрыла его книгой.
11.00 – м-р Уоллес, посмотреть «Philologus Hebraeus» (Иоганн Леусден). Предложить также «Histoire de la Guerre des Juifs Contre les Romains» (Иосиф Флавий) и «De Sacrificiis Libri Duo Quorum Altero Explicantur Omnia Judaeorum, Nonnulla Gentium Profanarum Sacrificia» (Уильям Отрем)
1.00 – мисс Эмма и Полина Джонс, обсудить каталог библиотеки их покойного отца. В Суонси (!). Как я туда доберусь, черт побери?
2.00 – примерка у «Майерс», шелковый костюм персикового цвета
4.00 – леди Бафорд, чай, потом салон миссис Монтегю
8.00 – театр «Друри-Лейн», «Магомет» Вольтера
9.00 – купание
10.00 – парикмахер
1.00 – леди Бафорд, ланч для виконтессы Болдоу
5.00 – преп. Горас Уолпол, посмотреть итальянские названия (устроить чай)
10.00 – катание на лодке по Темзе с сэром Джорджем Вэнсом, ланч
3.30 – Дир-Парк
7.00 – раут у миссис Аннабеллы Ригли
Примечание: сэр Джордж молодой, но зануда, велела леди Бафорд его вычеркнуть. Познакомилась на рауте с интересным джентльменом по фамилии Хэнксли, сведущ в финансах; встречусь с ним за чаем на следующей неделе.
Примечание: Воксхолл Гарденз – очарование (снова буду там на следующей неделе).
9.00 – купание
10.00 – массаж тела (ах)
11.00 – парикмахер
1.00 – мерки, мадам Александер, бальное платье цвета «нильской воды»
3.00 – променад в Гайд-парке с сэром Робертом Эбди (баронет)
8.00 – званый ужин, леди Уилфорд
Примечание: ужин у леди Уилфорд впечатлил. Два ангажемента на следующую неделю и интересная беседа с маркизом Тьюксбери о скандале в Палате лордов.
Примечание: также встретилась с герцогом Бофортом за ужином, недолго поболтали за спаржей под майонезом. Пригласил меня на конную прогулку в Роттен-Роу в следующий вторник. Отказалась, потому что у меня нет лошади, но он предложил мне свою. Согласилась. Трудно ли это будет?
11.00 – барон Эджерли, посмотреть французские книги, формат «элефант фолио»
1.30 – визит к мистеру Сметхёрсту, книготорговцу на Пикадилли; если получится, добыть у него список клиентов
4.30 – леди Бафорд, чай с миссис Рэндольф и двумя ее дочерьми
Примечание: ужинаю одна, слава богу. Не вынесу больше ни одного произнесенного слова. Девочки Рэндольф – полные emmerdeuses (дешевые шлюхи).
Примечание: ответ от миссис Симпсон. Понедельник, в два часа.
Начинаю привлекать клиентов, желающих получить информацию, а не книги. Работа отца. Двое на этой неделе. Сказала «нет» одному, «да» сэру Роджеру Бэрримору (спросила про характер человека, желающего жениться на его дочери; встретилась с тем человеком на прошлой неделе и могла бы сообщить сэру Роджеру, что он ошибся, но сообщу ему эту новость на следующей неделе, когда проверю).
Утренняя служба в храме св. Георга на Ганновер-сквер, встреча с м-ром Джейкеном (обмен) – обожает органную музыку
4.00 – чай с леди Бафорд, обсудим прогресс
7.00 – вечерня в храме св. Климента, м-р Хопуорт, банкир
6Неожиданные знакомства
Минерва, нервничая, обтерла вспотевшие руки о юбку и в десятый раз потрогала свои волосы, хотя знала, что они заколоты так надежно, как только могут быть заколоты волосы; кожа на ее лице была туго натянута, брови нелепо изогнуты. Она быстро взглянула в зеркало – в десятый раз, – чтобы убедиться, что на самом деле все нормально.
Приедет ли миссис Симпсон? Минни в смятении думала о матери все время, пока ехала в Лондон, а потом еще две недели после своего приезда – и это при том, что она никогда не любила долго думать о чем-то. Решила и сделала, вот и все!
Так она поступила и теперь, но на этот раз это не устранило сомнения. Может, ей надо было самой приехать туда, где жила ее мать, появиться на пороге без предупреждения. Таким был ее первый импульс, и он все еще не давал ей покоя. Наконец она решила вместо этого послать приглашение, самое простое и лаконичное, – попросить миссис Симпсон оказать ей любезность и приехать в ее квартиру на Грейт-Райдер-стрит в два часа в понедельник восьмого июня.