зкий голос, произносивший непонятные слова. Макс попытался получить хоть немного энергии извне, но у него ничего не получалось. Что-то внутри него блокировало связь с энергией природы. К отвратительному самочувствию примешивался страх за друзей. Он понимал, что ни Сергей Иванович, ни Милана с Аней не смогут защитить себя в бою. Но и оставлять их здесь, с ранеными, тоже было нельзя, для закрытия Окна требовалось присутствие всех Носителей.
– Роки, - тихо позвал он пса, который не отходил от него ни на шаг.
– Чего тебе? - пес посмотрел на него со всей любовью и преданностью, на которую был способен.
– Когда будем штурмовать Лиллигейт, я хочу, чтобы ты не отходил от Ани.
– А ты как же?
– Я сумею о себе позаботиться, а она нуждается в защите. Это приказ.
Роки тяжело, не по-собачьи, вздохнул и согласился. Теперь Макс хоть немного успокоился. Во всяком случае, драчливый зверек теперь не будет кидаться в самое пекло, да и Ане, в случае чего, сумеет помочь.
Когда стены Лиллигейта приблизились на расстояние полета стрелы, Гарт скомандовал:
– Стоять!
Войско остановилось в ожидании следующего приказа.
– В чем дело? - спросил Макс.
– Сейчас увидишь, - Гарт был встревожен.
Глава 81.
Что-то сверкающее мелькнуло в воздухе, и недалеко от переднего края войска упал огненный комок. Макс посмотрел на стены города. Они ощетинились катапультами, около которых суетились фигурки людей. Вслед за первым огненным шаром появился второй, который почти достиг своей цели. Воины успели разбежаться, и заряд упал на землю, чудом никого не задев.
– Мы не сможем подойти к воротам, - сказал Гарт.
– Смотрите! - Виктория указала на большое войско, окружившее городские стены.
Вначале Макс подумал, что против них вышли еще наемники, но потом, по мере приближения воинов, он заметил, что их движения слишком неуклюжи. Они двигались медленно, как во сне, вытянув вперед руки с растопыренными пальцами. Ветер доносил исходящее от них зловоние. Максу вспомнились его сны.
– Это мортусы, - сказал он.
Твари неспешно, но уверенно приближались, среди людей началась паника. Многие из них были готовы биться и умереть, но смерть в пастях живых мертвецов казалась настолько отвратительной, что воины пали духом. То здесь, то там люди опускались на колени, вознося небу молитвы. Слышались испуганные крики, еще немного - и воины могли обратиться в бегство. Макс ощутил, как около его уха завозился Михалыч. Крыс опять колол его усами и настойчиво пищал, требуя внимания.
– Ну, что тебе? - досадливо спросил Макс, не отрывая глаз от приближающегося мертвого войска.
"Я помогу!" - пришел мысленный посыл. Михалыч ловко, цепляясь коготками за кольчугу, спустился по его телу и соскользнул на землю, исчезнув под ногами людей.
Положение становилось безвыходным: с городских стен летели все новые огненные заряды, заставляя людей отступать назад, мортусы подошли так близко, что их зловоние оглушало, и можно было различить мутную пленку, покрывающую мертвые глаза. Лучники и арбалетчики, стоящие впереди, дали залп, но это не остановило тварей ни на миг. Даже не замечая торчащих в груди стрел и болтов, они продолжали неумолимое наступление. Макс, содрогаясь от отвращения, крепко сжал рукоять меча, готовясь дорого продать свою жизнь.
– Встать с колен! Не время молиться! - кричали Гарт и Агриния, поднимая отчаявшихся людей.
Вдруг сзади раздался приближающийся топот лошадиных копыт и задорное гиканье всадников. "Окружают", - мелькнула в голове Макса паническая мысль. Верховые пронеслись мимо войска и остановились между людьми и приближающимися мортусами.
– Коханочка моя, панна Виктория! - прозвучал совсем близко смеющийся голос.
Перед войском, на взмыленном гнедом жеребце, окруженный доброй сотней всадников, лихо гарцевал граф Пржевецкий, в кольчуге поверх роскошного бархатного кафтана.
– Прости, что опоздал, любимая! Мы летели к тебе днем и ночью.
Он вытянул вперед руку и указал на перстень с багровым камнем.
– Бриллиант покраснел, и я кинулся на помощь!
Обернувшись на мортусов, которые уже цеплялись за ноги всадников, пытаясь стянуть их не землю, граф задорно расхохотался:
– А это что за нежить поганая? Бей их, хлопцы!
Он развернул коня, топча мертвецов, и, выхватив саблю, принялся рубить их так, что вокруг полетели головы и руки. Его отряд с гиканьем и свистом врубился в самую гущу мортусов.
– Пошли! - заорал Макс и кинулся на помощь.
Выхватив меч, он забыл об усталости. Утомленное тело наполнилось новой силой, движения стали гибкими и быстрыми. Макс принялся рубить неповоротливых мертвецов, уворачиваясь от их жадно тянущихся к нему рук. Недалеко от него бились Виктория с Гартом, где-то в пылу боя кричал Эдик. Обернувшись, чтобы расправится с особенно надоедливым покойником, ухватившим его за ногу, он увидел Савку, который размахивал своей саблей направо и налево, и при каждом удачном попадании издавал ликующий вопль. Верные матросы не отставали от своего капитана. Остальные воины, поняв, что с мортусами справиться не труднее, чем с живыми людьми, приободрились и присоединились к драке. Максу показалось, что вот, сейчас, они одержат победу, но тут в самую гущу сражающихся влетел огненный шар, посланный катапультой. Один из матросов Савки упал с пробитой головой, на другом вспыхнула одежда. Люди шарахнулись в стороны, а на их головы посыпались новые огненные шары, сжигая и воинов, и мертвецов.
– Я знаю! - вдруг воскликнул Гольдштейн.
Он отбежал на безопасное расстояние и громко выкрикнул:
– Лишенные тел, придите ко мне и искупите свой грех!
Макс, уворачиваясь от горящих ядер, и заодно отбиваясь от мортусов, подумал было, что Лев Исаакович сошел с ума от ужаса. Но тут вокруг Гольдштейна закружился легкий прозрачный туман. Он изменял очертания, стелился по земле, и наконец превратился в смутные образы людей. "Призраки", - догадался Макс. Их становилось все больше и больше, и вскоре привидения покрыли собой все поле боя. Видимость резко ухудшилась, напомнив Максу июньский Владивосток.
– На стены! - крикнул Лев Исаакович, жестом полководца указав призракам их путь.
Вскоре стены Лиллигейта затянулись густым туманом, призраки, истошно завывая, кружились вокруг защитников города, мешая им прицелиться. Огненный дождь сделался реже, теперь шары падали куда попало, почти не причиняя вреда сражающимся. Но даже это не могло серьезно повлиять на исход сражения: мортусов было слишком много, в несколько раз больше, чем людей.
– У ворот! - заорал Гарт.
Ворота города распахнулись, выпуская наружу конный отряд наемников, который врезался в самую гущу сражения. Граф Пржевецкий, страшно закричав, направил своего коня навстречу новому врагу, следом за ним, топча копытами мертвецов, двинулись остальные лонийцы, успев принять удар на себя. А из ворот посыпались отряды пеших наемников, сминая уставших от драки с мортусами воинов. Положение становилось безвыходным: впереди колыхались толпы мертвецов, жаждущих утолить свой голод, слева напирали свежие силы противника. Макс пробирался навстречу наемникам, но мертвецы, хватаясь за него цепкими пальцами, тянули назад, норовя впиться зубами в тело. Стряхнув с себя очередного мортуса, Макс вдруг увидел на его разлагающемся лице какой-то серый пушистый комок. Еще один такой же с писком карабкался по ноге трупа, и вскоре весь мертвец был покрыт колышущимся и верещащим серым покрывалом. Через несколько секунд от него остались одни белые кости, которые с треском упали на землю, а серая масса переметнулась на другого мортуса. Макс с изумлением понял, что перед ним крысы. Вскоре все вокруг было покрыто их телами, так что не было видно земли. А крысы все прибывали и прибывали, они бросались на мортусов, рвали их острыми зубами и в считанные секунды обгладывали до костей. Зрелище было неаппетитным, что не помещало Максу испытывать огромную благодарность к зверькам. Он не представлял, сколько вокруг крыс: миллионы, а может, миллиарды, но их вмешательство позволило воинам обратить свои силы против наемников. Тем тоже приходилось несладко: крысы нападали и на них. Они падали, задавленные руками орущих от ужаса и отвращения солдат, сотнями гибли под копытами коней. Но на их место приходили новые и новые серые зверьки, не испытывающие ни страха, ни жалости. Крысиный король сделал свой выбор в пользу воинов Света.
Атака наемников захлебнулась, и они медленно отступали к стенам города. Почти все мортусы были уничтожены. Но и среди осаждающих было очень много потерь. Макс дрался, как зверь, понимая, что отступать некуда, им необходимо прорваться в Лиллигейт, иначе - смерть. Рукоять меча стала скользкой от крови, которая покрывала тело Макса с головы до ног. Отступление наемников придало ему новых сил, и он с удвоенной энергией принялся теснить их к городским стенам. Ему казалось уже, что в битве наступает перелом, и победа близка, когда он увидел перед своим лицом оскаленную морду огромного зверя. Животное напоминало волка, но было гораздо крупнее и почему-то стояло на задних лапах. Передние лапы больше походили на руки человека, но каждый палец заканчивался длинным острым когтем. Макс отшатнулся от неожиданности и выставил вперед меч, следя за каждым движением зверя. Тот издал утробный вой и приготовился к прыжку, но не успел напасть. Сабля графа Пржевецкого рассекла волку череп.
– Берегись, это оборотни! - прокричал граф и развернул коня, пробиваясь ближе к Виктории, на которую наступали сразу двое зверей.
Тут и там раздавались крики ужаса и боли, оборотни появлялись неизвестно откуда и бросались на людей, вгрызаясь в их горло. Макс обернулся, чтобы увидеть, в безопасности ли Аня и остальные. Десять воинов Гарта пока сдерживали натиск наемников и волков, но долго выстоять они не могли. Упал с перекушенным горлом белокурый Брет, второй воин зашатался, схватившись рукой за грудь, в которую ударил арбалетный болт, выпущенный со стены. Макс ринулся к своим друзьям, на ходу услышав отчаянный вой Роки. Пес, прижавшись к Аниным ногам, поднял голову вверх и издавал мо