и, высунувшись из мешка, радостно лаял. Небо потемнело, как будто на нем сгустились тучи и закрыли солнце. Макс поднял голову и увидел огромные стаи птиц, которые улетали на север. Он не выдержал и, выставив на всякий случай вперед руку с кольцом, спросил у огромной медведицы, которая тяжело трусила рядом с ним, опекая двоих медвежат-подростков:
– Что случилось? Почему вы все бежите?
– Беда пришла в лес, Зеленый, - ответила медведица, - Мор на зверей напал. У меня вот медведь мой умер.
– И куда вы?
– На север, за Змеиное болото. Там леса густые, может, в них спасемся.
Макс продолжал окликать и расспрашивать бегущих зверей, и от всех слышал одно и то же: в лесу начался мор. Погибали большие звери и маленькие, травоядные и хищные. Просто падали и умирали.
– Сбывается еще одна строка пророчества, - мрачно сказал Гольдштейн.
Всю оставшуюся часть дня они ехали медленно, пробраться вперед было невозможно из-за огромного количества испуганных животных. К вечеру присмотрели место для ночлега и остановились, пропустив мимо себя всех зверей. Макс расседлал Малыша, выпустил Роки на землю и помог Эдику установить шатер, Гольдштейн взялся за разведение костра. Виктория храбро отправилась в опустевший лес и принесла горсть каких-то корешков.
– Это наш ужин, - ехидно произнесла она, - Не дали мне зайца подстрелить, теперь жуйте.
– Нельзя их было стрелять, - возразила ей Аня, - Им и так несладко приходится.
Поток зверей, бегущих на север, постепенно иссяк, только время от времени мимо, пыхтя, топали припозднившиеся ежики. Макс задумчиво жевал сладковатый вяжущий корешок и смотрел на огонь. Солнце зашло за горизонт, и вокруг воцарилась темнота, в которой клубились клочки тумана. Оглянувшись вокруг, Макс заметил, что туман, перелетая с места на место, образует колышущиеся силуэты.
– Опять призраки пришли, - простонала Милана, - Где там наш чеснополох?
Макс порылся в своем мешке и достал кисет с остро пахнущим порошком. Он зачерпнул горстку и хотел было кинуть ее в костер, но тут вдруг один из призраков заговорил:
– Отдайте наши тела!
Голос его звучал нестрашно и даже вполне дружелюбно, и Макс решил немного подождать с чеснополохом. Он спросил у призрака:
– А где они, тела?
– Не знаем, - грустно признался тот.
Ободренные вниманием, призраки роем закружились вокруг костра, на разные голоса повторяя:
– Отдайте наши тела!
– Да у нас нет, - попытался урезонить их Эдик, - У нас только наши.
Привидения не успокаивались, они продолжали настойчиво повторять свое требование. Устав от их однообразного репертуара, Виктория разозлилась.
– Да ну их! Кидайте же чеснополох!
Но Макс уже высыпал порошок обратно в кисет. Его заинтересовало поведение призраков, и он хотел найти ему объяснение. Опыт, приобретенный во Второй грани, научил его обращать внимание на любую странность, за которой может скрываться что угодно.
– В каких случаях души остаются на земле? - спросил он Гольдштейна, стараясь перекричать жалобные стоны.
Лев Исаакович задумался.
– Месть, незавершенные дела, иногда любовь…
– А если тело не предано земле?
– Тогда в любом случае.
– Что с вами случилось? - обратился Макс к призраку юноши, который все время старался спикировать прямо на него.
– Мы не помним. Знаем только, что наши тела не погребены, из-за этого мы не можем обрести покой.
– Ну вот ты… вы, то есть, как погибли?
– Я шел домой, и вдруг на меня кто-то набросился. Больше я ничего не помню.
– И много вас, не помнящих?
– Неисчислимое количество. Мы бродим по Второй грани уже тысячу лет, в поисках своих тел. Но раньше люди не видели нас, а сейчас что-то произошло, и мы способны показываться вам по ночам.
– Ясно… - пробормотал Макс.
В его голове все время вертелась какая-то догадка. Рассказ призрака что-то напомнил ему. Макс принялся вспоминать. Конечно, сон! Он схватил свой мешок и начал торопливо перерывать его. Ага, вот! "Некромант". Толстая книга, переплет из мягкой и очень гладкой кожи изрядно потерт, надпись золотом почти стерлась от времени. Почему-то только название было написано буквами, напоминавшими английские, страницы же испещряла вязь, подобная арабской. Макс долго рассматривал непонятные значки, злясь, что не может ничего понять.
– Дай-ка сюда, - Эдик протянул руку, - Так, это язык илли.
– Откуда ты знаешь? - Макс был потрясен его познаниями.
– Я одно время учился в университете, на арабиста. А илли немножко выучил уже здесь, он похож на арабский.
Макс выхватил у него книгу и перелистал ее в поисках подходящей картинки. Найдя иллюстрацию, на которой был изображен человек с парящим над головой облачком, он вернул книгу Эдику.
– Вот здесь сможешь прочитать?
Медленно, с остановками, то и дело запинаясь, тот перевел:
– "А если человек превращен в мортуса, душа его не может покинуть землю, ибо на мортусах несмываемый грех - убийство. Душа такого человека будет проклята и обречена вечно скитаться по земле в поисках своего тела. Заслужить же прощение она сможет лишь тогда, когда встанет на сторону добра, искупив свой грех".
– Точно! - воскликнул Макс, - Это души мортусов! Эй, ребята - обратился он к призракам, - Вы слышали, что вам прочли?
– Да, - последовал тяжелый вздох.
– Ну вот, теперь вам нужно сделать что-нибудь хорошее.
Сказав это, Макс осекся. Что хорошего, в самом деле, могут сделать призраки? Утешить плачущего ребенка, или перевести через дорогу старушку? Их же все боятся! Он беспомощно развел руками и замолчал.
– Помоги, добрый человек! - взвыли призраки.
– Я знаю, как вам помочь, - сказал Гольдштейн, - Скоро вы сможете искупить свой грех.
Макс покосился на Льва Исааковича и подумал, что тот, очевидно, снова вовсю применяет свой Дар. Вид у Гольдштейна был вдохновенный. Он встал и торжественно заявил:
– Грядет великая битва, Мрак столкнется со Светом. Так выступите же на стороне Света, и простится вам грех ваш! Услышав мой призыв, придите ко мне, и получите прощение!
Речь произвела на призраков неизгладимое впечатление. Они тихо застонали:
– Спасибо тебе, кудесник, - и постепенно истаяли в ночном прохладном воздухе.
– Вы чего им наобещали, Лев Исаакович? - удивленно спросила Виктория.
– Я обещал им отпущение грехов. В книге ведь сказано, что они должны выступить на стороне добра. А разве наша миссия - не добро?
– И что же они будут делать?
– Не знаю, - медленно проговорил Гольдштейн, - Но скоро настанет момент, когда нам понадобится любая помощь.
– Подождите! Как же так? - вдруг воскликнула Аня, - Эти призраки, они же повсюду! Вся Вторая грань ими кишит! Неужели кто-то создал столько мортусов?
– Создал. И я даже знаю, кто, - недобро прищурился Макс.
Какое-то время друзья сидели молча, обдумывая случившееся, потом Виктория резко встала:
– Надо идти спать, завтра опять выезжаем на рассвете. Эдик, ты первый дежуришь.
Все гуськом потянулись к шатру. Макс немного задержался. Он снова раскрыл кисет и швырнул в огонь горстку чеснополоха.
– Так, на всякий случай. Чтобы тебе спокойнее было, - сказал он Эдику и полез в шатер.
Глава 70.
Бургомистр Лиллигейта сидел в своем кабинете, ухватившись руками за голову. Он не знал, что делать. Лиллигейт всегда был тихим и мирным городком, беспорядки, бунты и волнения обходили его стороной. Но сейчас за окном бургомистра волновалось море людских голов. Горожане пришли к ратуше, чтобы потребовать от бургомистра защиты. Но чем он мог помочь им, если и его семья находилась в такой же опасности, как и все остальные. В городе творилось что-то странное, невероятное и страшное, что, подумав об этом, бургомистр застонал. В дверь тут же просунулась лохматая голова его помощника:
– Вы звали, господин бургомистр?
– Нет… Впрочем, да? Скажите, Митт, сколько нападений было сегодня ночью?
– Городская стража не смогла сосчитать. Но больше двадцати.
– Все мертвы?
Митт тяжело вздохнул:
– Остались только обглоданные кости.
Город захлестнула волна ночных нападений. Неизвестные существа в темноте нападали на прохожих, разрывали их на части и пожирали. Те, кто видел нападающих и сумел выжить, рассказывали, что это были ожившие мертвецы. Сначала бургомистр не хотел верить в эти рассказы, но когда существа сожрали троих городских стражников, вынужден был прислушаться. Несмотря на принятые им меры - усиление патруля, предупреждение о том, что ночью ходить по городу опасно, а также присутствие на улицах своры злобных волкодавов, которая сопровождала теперь стражников - нападения продолжались. Волкодавы забивались в подвалы и канавы и на улицу выходить не желали, стражники отказывались идти в ночной дозор. Вскоре на улицах города ночью стало невозможно встретить ни одного случайного прохожего. Люди прониклись чувством опасности и прятались за дверями своих домов. Бургомистр подумал было, что проблема решена хотя бы на некоторое время, но не тут-то было! Твари стали нападать на людей прямо в их домах. Они обнаглели настолько, что врывались в любой дом, будь то лачуга нищего или особняк богача. Мертвецы, обладавшие чудовищной силой, выламывали любые двери, разбивали окна, и убивали всех обитателей несчастного жилища. И что самое ужасное, судя по количеству нападений за ночь, этих чудовищ становилось все больше. Сейчас бургомистр, сидя за своим столом, гадал, каким именно образом они размножаются, и как остановить эту напасть. Он пробовал было обратиться к магам и колдунам, которых в Лиллигейте было трое: белый маг Веленд, знахарка Януария и алхимик Рамир. Но никто из них не смог ему помочь. Януария поспешно собралась и покинула город, Рамир лишь пожал плечами. А когда бургомистр пришел к Веленду, оказалось, что мага ночью сожрали мертвецы.
Бургомистр тяжело оперся рукой о столешницу, поднялся и подошел к окну. Толпа оживилась, раздались истошные крики: