– У меня сегодня удивительный день.
– Почему? – спросил Антон.
– Не знаю, – беспечно пожала плечами Полина. – Просто я чувствую себя счастливой.
Антон улыбался ей, и Полина вдруг обнаружила, что и улыбка у него сегодня особенная. Признаться ему, что ли, в любви? От этой безумной мысли Полина смутилась и опустила глаза. И увидела перстень на своей руке.
– Спасибо.
– За что? – опросил Антон.
– За все, – ответила Полина и посмотрела на него.
Глаза в глаза. Это было уже почти признание. Полина ждала его реакции. Понимал ли он, в какую игру она сейчас играет?
– Ну что вы, я не сделал ничего такого, за что вы могли бы меня благодарить, – ответил Антон.
Полине показалось – ответил почти равнодушно. Не поддался. Это ее раззадорило.
– Вы похожи на принца из сказки, – сказала она тихо, едва слышно, а руку свою положила на столе так, что до ладони Антона оставалось всего чуть-чуть.
Ему надо было только сделать последнее движение.
– Благородный и загадочный, – продолжала искушать его Полина.
Это был детский ход, грубая лесть, и она сознательно провоцировала своего спутника.
– Я могу заказать для вас еще вина? – спросил Антон.
Вина? Для нее? Он, наверное, хочет споить ее сегодня?
– Почему бы и нет? – улыбнулась Полина в ответ многообещающе.
Она играла с ним, но не холодно-расчетливо, а с азартом, это была игра, где сама игра и интересна, а конечный результат лишь маячит где-то впереди, и о нем не задумываются до поры.
Хозяйка принесла «Коммандарию». Оплывали свечи. Тени все водили по стенам свой завораживающий хоровод, музыка звучала в голове у Полины, она смеялась и шутила, и давно уже ей не было так хорошо.
Лишь по завершении этого удивительного ужина, когда они вышли к машине и холодный ветер резко и грубо схватил Полину в свои ледяные объятия, она встрепенулась, будто очнувшись от дремоты, но продолжалось это очень недолго. Сели в машину, Антон включил обогрев, очень скоро снова стало тепло, а дальше уже – дорога, усыпляющая череда виражей, темнота за окнами и легкая баюкающая музыка, льющаяся из динамиков. Полина задремала. По ее лицу блуждала улыбка. Во сне она видела себя маленькой. Там, в детстве, ей было солнечно, тепло и уютно.
Вдруг музыка стихла. Полина открыла глаза. Машина стояла перед ее домом. Оказывается, они уже приехали.
– Может быть, вы подниметесь ко мне? – предложила она. – Я бы угостила вас кофе.
Все еще продолжалась игра, начатая там, в горах, в деревушке под названием Фикарду, где никто не живет, где только ветер гуляет по узким улочкам.
– Спасибо, – сказал Антон. – Если можно, как-нибудь в другой раз.
Один – ноль в его пользу. Ладно, Полина еще отыграется.
– Спасибо вам, – сказала она напоследок. – Спокойной ночи.
Глава 43
Тетя Галя прилетела на Кипр в пятницу. Бодра, весела, в глазах радость от давно ожидаемой и наконец случившейся встречи, и еще – вопрос.
– Как у тебя дела? – тотчас озвучила тот вопрос тетя Галя, никогда ничего не откладывающая в дальний ящик.
– Все тип-топ.
– Вижу, – сразу же поверила тетя Галя. – Как зовут твоего «тип-топа»?
От нее положительно ничего нельзя было скрыть.
– Неужели так заметно? – засмеялась Полина.
– Ты бы видела свои глаза, – ответила тетя Галя. – Там же все написано. Он кто? Киприот? Англичанин? Немец?
– Русский.
– Русский?
– Да уж, конечно, не немецкий.
– Бандит? Бизнесмен? Нелегальный иммигрант?
– Первое и последнее – вряд ли. Бизнесмен – может быть, но не уверена.
– Ты меня озадачила, – призналась тетя Галя. – Никакие другие персонажи мне на Кипре прежде не встречались.
– Фидиас принял его за русского мафиози…
– Так! Значит, он все-таки бандит! – определилась тетя Галя.
– Почему же бандит? – почти оскорбилась Полина.
– Фидиас – мужчина умный и проницательный. Он редко ошибается.
– Тут, похоже, тот самый редкий случай. Мой бандит знает историю Кипра, возит меня по монастырям и горным деревушкам, по памяти диктует рецепты блюд национальной кухни, за все время нашего с ним общения ни разу не попытался сделать пальцы веером, и вообще мы с ним до сих пор на «вы».
– То есть вы с ним беседуете исключительно о прекрасном? – не поверила тетя Галя. – И у вас такие платонические отношения?
– Мы с ним даже не целовались, – засмеялась Полина.
– То есть он даже не пытался?..
– Нет.
– А возможности у него были?
– Сколько угодно.
– Тебе это не кажется подозрительным?
– Нисколько.
– Вот как?
– Да. Мне кажется, что это игра.
– Он с тобой играет, как кот с мышью?
– Тут не поймешь, кто с кем играет. Это затянувшееся обращение на «вы», это нежелание что-нибудь рассказывать о себе – и с его стороны, и с моей, – и это демонстративное нелюбопытство, нежелание расспрашивать друг друга о чем бы то ни было – все игра, все лукавство, я его недавно начала провоцировать, хотела подтолкнуть к первому шагу навстречу, а он, хитрец, не поддался, сделал вид, что ничего не понял, а уж если бы поддался – ух как я его осадила бы!
– Зачем?
– Игра! Неужели не понятно? Заманиваешь в ловушку, а потом делаешь вид, что тебя неправильно поняли. Бедняга сконфужен, и с ним с той минуты можно что угодно делать.
– А что ты с ним собираешься делать?
– Еще не придумала.
– Ты бы с ним была поосторожнее, – посоветовала тетя Галя. – Здесь, на Кипре, много личностей темных. Кто они, что они, чем занимаются, что у них в прошлом – ничего не понятно.
– А есть такие, у кого прямо на лбу написано.
– Это ты о ком?
– О Прокопове, – сказала Полина. – Об Александре Александровиче.
Как будто тень пробежала по лицу тети Гали.
– И что же Прокопов? – нахмурилась родственница.
Зря Полина о нем упомянула.
– Да ничего особенного…
– Нет, ты все-таки скажи!
– Сомнительная личность…
– Он очень приличный человек!
Да, напрасно Полина затеяла этот разговор.
– Очень приличный! – повторила тетя Галя. – И скоро ты в этом убедишься!
– Я уже убедилась.
– Что такое? – все больше хмурилась тетя Галя.
– Он сразу, в первый же день, повез меня к себе домой…
– Ничего неприличного он не имел в виду!
– Уж я поняла!
– Ничего ты не поняла!
– Я еще когда увидела его руки…
– А что там у него с руками?
– Там татуировки.
Пауза.
– Он ведь сидел в тюрьме, правда? – спросила Полина.
– Какое это имеет значение?
– Ведь сидел, правда?
– Сидел.
Глава 44БЕРИЯ. ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО В ТЕ ЖЕ ДНИ
Этот таинственный Гриша, о котором рассказывал Бериков, начинал постепенно материализовываться. Уже был готов его фоторобот. Лицо как лицо. Таких в Москве тьма.
Фоторобот составляли со слов Берикова. Тот был единственным, кто видел Гришу. Человека, который дал пятьсот пятьдесят тысяч долларов и которого теперь нигде не могли найти.
Маркелов сдвинул листок с портретом Гриши в сторону и посмотрел на сидящего перед ним и по-прежнему закованного в наручники Берикова.
– А когда ты узнал, что Звонарев вас кинул? – спросил он.
– После Нового года.
– Подошло время возврата долга? – понимающе сказал Маркелов.
– Да.
– И ты напомнил Звонареву о своем существовании.
– Ну, позвонил я ему, в общем. Говорю, что пора, мол.
– А он?
– Он сказал, что у него проблемы.
– Так вот сразу и сказал? И юлить даже не пытался?
– Не пытался.
– Получается, что дела у него были швах. Не надеялся он, что все образуется. Основательно влип. Да?
– Да. Он так и сказал. Что, мол, подставили его.
– Кто? – быстро спросил Маркелов.
– Ну, не знаю, – тут же напрягся его собеседник.
Каждый раз, когда речь заходила о том неназванном товаре, Бериков начинал нервничать. И на этот раз Маркелов сделал вид, что сам товар нисколько его не интересует.
– В общем, деньги пропали, – повел разговор дальше Маркелов.
– Пропали, – признал несколько расслабившийся Бериков.
– И какой же выход предлагал Звонарев?
– Сказал, что деньги вернет, но не сразу, – еще больше расслабился Бериков.
– А товар?
– Какой товар? – мгновенно напрягся Бериков.
Маркелов едва сумел подавить улыбку. В том, что в конце концов он этого бугая дожмет, у него не было ни малейшего сомнения.
– Тот товар, под который ты деньги давал.
– Я уже сто раз вам объяснял, – занервничал Бериков, – что мы не под конкретный товар давали деньги, а так, вообще…
– И Гриша тоже – «вообще»?
– И Гриша.
– И вот ты узнаешь, что товара не будет…
– Нет. Я узнаю, что денег не будет, – поправил собеседника осторожный Бериков.
От товара он упорно отмежевывался.
– Ах, ну да, правильно, – будто только теперь обнаружил свою оплошность Маркелов. – Там дело было в деньгах. И вот Звонарев сообщает, что у него проблемы. А как Гриша на это отреагировал?
– Да уж не обрадовался, ясное дело.
– Оно и понятно. Злился, да?
– Он парень спокойный.
При этих словах Бериков почему-то заметно погрустнел.
– И у тебя начались проблемы? – понимающе произнес Маркелов. – Гриша тебе счетчик включил?
– Вроде того. Сказал, в общем, что долг теперь на мне.
– Это еще почему?
– Что же тут непонятного? На Звонарева я его вывел, вроде как поручился. Правильно? Так что, если бабки зависли, я получаюсь крайний.
– Угрожал?
– Не-е. Я же говорю – он парень спокойный. Такие не угрожают. – Тут Бериков, не таясь, вздохнул. – Такие сразу голову откручивают.
– А по нему не скажешь, – вроде бы даже удивился Маркелов, бросив быстрый взгляд на фоторобот.
– На вид он совсем не из крутых, – сообщил Бериков. – Ему бы в филармонии выступать. Но если у человека пол-»лимона» «зеленью» и он их так легко вкладывает в дело и ничего не боится – какая уж там филармония. Понятно же, что он или сам крутой, или у него прикрытие сильное.