Один из главных приемов Виолы – соединение нового со старым. Его называют «Рембрандтом эпохи видео»[75]; драматические нарративы искусства барокко приобретают в его работах поразительную чувственную актуальность. Виола буквально воспроизводит то, что его далекие предшественники могли лишь подразумевать или имитировать с помощью красок.
Посланник. 1996. Видеоинсталляция со звуком: цветная видеопроекция на большой вертикальный экран, установленный на стене в темном зале, стереозвук. 430 × 300 см (экран); 610 × 790 × 910 см (зал). Исполнитель: Чед Уокер. Музей Соломона Р. Гуггенхайма, Нью-Йорк; фото Киры Перов; фото любезно предоставлено мастерской Билла Виолы
Эмпирический ключ
Мы входим в затемненную комнату, в которой установлен большой экран. Видео начинается с расплывчатого, искаженного изображения голого человека, плывущего в глубине темного водного пространства. Он освещен лучом туманного голубоватого света, пробивающегося из верхнего правого угла. В замедленной съемке человек поднимается с глубины нам навстречу. Наконец он выныривает на поверхность, и его тело освещается огненным оранжево-красным светом. Пока он лежит на поверхности и, не моргая, смотрит как будто сквозь нас, его попытки глотнуть воздуха сопровождаются глубоким эхом, напоминающим замедленный звук дыхания. Затем он снова погружается в темные глубины, медленно уменьшаясь в размерах. Эта последовательность повторяется четыре раза, после чего зацикленный фильм начинается снова.
Благодаря избранному сюжету, масштабу изображения, продуманному использованию звука и видеосреды Виола добивается того, что Посланник производит на нас глубокое проникновенное впечатление. Его эмоциональный эффект, как правило, значительно превосходит привычное воздействие традиционных форм искусства, подобных живописи; испытываемое нами впечатление можно сравнить с тем, которое мы получаем от театрального спектакля или кинофильма.
Виола обращается прежде всего к чувственному восприятию. Вводимые им пространственно-временные разрывы сводят к минимуму интеллектуальный анализ того, что мы видим и слышим. Замедляя и растягивая время, художник заставляет нас особым образом переживать видимое. Он создает лиминальное пространство – предел, границу, порог между внутренним миром нашей мысли и внешним миром физических явлений.
Посланник акцентирует изменчивость, непостоянство формы: медленно перетекая друг в друга, они вселяют в нас сомнение в точном местоположении и характере объектов. Неопределенные, мимолетно проглядывающие образы наводят на мысль о непрекращающейся кристаллизации чего-то в самом сердце нашего восприятия. «Узор» на экране постоянно меняется, вызывая ощущение пульсации «жидкого» пространства. Визуальные вибрации размывают границы между внутренним и внешним. Неустойчивое, размытое, малоконтрастное изображение затрудняет фокусировку зрения и лишает осязаемой разборчивости знаки, по которым мы обычно «читаем» реальность.
Сенсорное воздействие Посланника в сочетании с архетипическими образами, которые в него введены, побуждает нас задуматься о глубинной структуре нашего существования. Виола вкрапляет в образный ряд своих работ общепонятные символы, выработанные мировыми цивилизациями для выражения фундаментальных циклов и оппозиций, связующих воедино созидание и разрушение, имманентность и трансцендентность.
Посланник наводит на мысль о вечном цикле рождения и смерти. Вода – это первобытная стихия, давшая начало жизни, среда, в которой мы существуем в утробе матери, а также, в более символическом плане, средство духовного очищения – например, в христианском таинстве крещения. Целиком погружаясь в глубины неизведанного – возможно, даже теряя там себя, человек обретает знание, после чего выныривает на свет. Передав послание, он снова уходит под воду, а потом снова возвращается. Таким образом, вода служит у Виолы метафорой. Сюжет Посланника выстроен так, чтобы представить жизнь вообще как нескончаемый цикл появлений и возвращений в ничто, а индивидуальную жизнь – как краткий миг бытия в безбрежной реальности небытия.
Эстетический ключ
Медленно разворачивающееся действие Посланника, столь непохожее на эстетику кинематографа или телевидения – доминирующих временных медиа нашей эпохи, – производит жутковатый гипнотический эффект. Изощренно работая со временем, Виола создает ощущение затягивающего неостановимого потока. Нам приходится отказаться от привычного активного зрения в пользу более размеренного и рефлексивного наблюдения за бесконечными планомерными преобразованиями.
Зритель видит, как пузырьки воздуха ловят свет и серебрятся отблесками, как тело человека смутно мерцает в толще воды, а затем озаряется огненно-красным светом. Все эти детали, скорее всего, прошли бы незамеченными в реальном времени. На общую эстетику фильма работает и выбранное Виолой цветовое решение – резкий контраст синего и оранжевого на фоне темной, беспросветной толщи воды.
Наводя на мысль о чем-то непредставимом, визуальное искусство заставляет нас задуматься о том, что скрывается за внешней поверхностью материального мира. Новаторский медиум, в котором работает Виола, не лишает его искусство связи с эстетикой возвышенного (см. ранее). Исходя из того, что провоцируемый возвышенным опытом экзистенциальный кризис дает толчок внутренней трансформации, художник сталкивает наши интеллектуальные способности с чем-то непостижимо сложным для них и устремляет их к новым, расширяемым технологиями пределам.
Исторический ключ
Виола сыграл важную роль в развитии видео-арта как влиятельной области современного искусства. Благодаря своим видеофильмам, масштабным видеоинсталляциям, звуковым инвайронментам, электронно-музыкальным перформансам, видеокартинам на экранах и работам для телевещания он расширил не только технологический арсенал и содержательный объем современного искусства, но и его исторический охват. Традиционные выразительные средства живописи эффективно переосмысливаются в рамках новой технологии, наращивая силу прямого воздействия на чувства и становясь ближе к современности.
Фигура в Посланнике напоминает пронизанные светом вытянутые тела персонажей Эль Греко – живописца-маньериста конца XVI – начала XVII века, автора произведений беспримерной духовной глубины, в которых достижения Ренессанса переплетены с греческой иконописной традицией, воспринятой художником на его родине – Крите. Но если художники маньеризма и барокко воплощали картины трансцендентного духовного мира с помощью красок и кистей, изображая исходящий с неба и пронизывающий тьму божественный свет, то Виола существенно расширил диапазон подобных эффектов, используя для передачи движения и света цифровые технологии. Будучи временны́м медиумом, видео прекрасно справляется с изображением процесса и изменения, лишь намекнуть на которые может живопись. А используемое художником замедленное воспроизведение придает им потусторонние черты.
Обычно Виола показывает свои работы в пространствах, связанных с современным искусством, но часто соотносит их и с другими контекстами. Так, Посланник связан с религией: он был заказан художнику в 1996 году для проецирования на двери Даремского собора в Северной Англии и вобрал в себя влияние нормандской храмовой архитектуры XII века с ее суровой величавой атмосферой. В этом контексте религиозные аллюзии искусства Виолы проступают особенно отчетливо. Вода отсылает к таинству крещения, а сам Посланник ассоциируется с Христом, о чем говорит и название работы. Прямой религиозный посыл встречается в современном искусстве сравнительно редко, но Виола возвращает извечным священным темам актуальность, используя новейшие визуальные технологии и предназначая некоторые свои произведение для церкви – учреждения, которое в общем и целом утратило роль вдохновителя и покровителя художников более трехсот лет назад. Поэтому Виолу называют пионером «визуальной теологии» и «нового очарования» в современном искусстве[76].
Биографический ключ
Билл Виола родился в Нью-Йорке в 1951 году. Во время учебы в Сиракузском университете в начале 1970-х годов он открыл для себя новую по тем временам технологию – видео. После окончания университета его захватили путешествия, и, странствуя по миру, он встретил свою спутницу жизни и соавтора – Киру Перов. В самом начале 1980-х годов Виола и Перов полтора года прожили в Японии, практикуя дзен-буддизм, что стало очень важным опытом для них обоих. По возвращении в США в 1981 году они поселились в Лонг-Бич (Калифорния).
Виола рассказывает, что, когда ему было шесть лет, он случайно упал в озеро и, уйдя на глубину, пережил озарение: реальность предстала перед ним как чудесный поток светящейся энергии. Впоследствии подтверждение универсальности и сакрального значения этого опыта предоставило ему чтение мистической литературы различных традиций, согласно которой физический мир – это иллюзия, а реальность – текучее взаимодействие всего в непрерывном процессе. Виола убежден: «Есть нечто большее, чем поверхность жизни: правда – под поверхностью»[77].
Визуальной метафорой этой более глубокой реальности и является для Виолы вода. Кроме того, он считает формой «электронной воды»[78] само видео, так как это технология, основанная на потоке электрических импульсов. Первый опыт видеосъемки напомнил ему, как он признается, о голубом свечении воды в озере, где он чуть не утонул ребенком.
Виола решил посвятить себя видео в период, когда новые технологии визуализации – кино, телевидение и т. п. – ассоциировались главным образом с бизнесом и развлечениями. «Наша миссия сейчас заключается в том, – говорит он, – чтобы помочь людям понять и осознать силу этих образов.