– Думаю, здоровый сон все расставит по своим местам, – бодро завершила я.
– М-да. Наверное, – вынужденно согласился мужчина. – Спокойной ночи!
– Спокойной ночи!
Оставшись одна, я не стала удобно укладываться, вместо этого перевернулась на другой бок, вновь подперла щеку ладонью и стала ждать. Не прогадала. Полагаю, прошло минуты две.
– Йоланда! – Орвин тихонько, аки тать в ночи, прокрался в мою спальню. – Я тут подумал: этот профессор, хозяин дома… Насколько он все-таки надежен? Понимаю, он нам помог, в первую очередь – мне, и, наверное, неправильно с моей стороны так говорить, но что-то меня в нем смущает. Никак не пойму, что именно.
И он задумчиво уставился прямо в вырез моей рубашки.
– Вот завтра как раз во всем и разберешься! – Я с трудом удержала себя от желания прикрыться одеялом. Еще не хватало жертвовать собственным удобством из-за мужчин, которым, по-хорошему, в этой комнате не место! – Знаешь, в народе говорят: «Утро вечера мудренее».
– Да, ты, наверное, права. – Взгляд его пробежался по моей руке, обнажившейся до локтя из-за задравшегося рукава. – Все правильно. Да.
– До завтра? – подсказала я.
– Угу. До завтра.
Когда за принцем закрылась дверь, я первым делом зарылась головой в подушку. Потом решительно встала. Затушила свечу. Практически на ощупь добралась до зеркала, приложила руки к стеклу (трудно работать без зрительного контакта). Добралась через подпространство до гостиной на первом этаже. Свернулась на диване калачиком, укрылась пледом и с наслаждением погрузилась в сон.
Мужчины мне впоследствии претензий не предъявляли, но, судя по практически идентичным шишкам, они все-таки столкнулись лбами в кромешной темноте где-то неподалеку от моей кровати.
Глава 13Порядок в доме
Когда я проснулась, солнце уже поднялось и птицы вдохновенно пели (а по мне, так орали), устроившись на ветвях росшего за окном клена. Судя по всему, час был ранний, но я чувствовала себя выспавшейся. Быстренько вылезла из-под пледа, привела одежду в порядок, заскочила через зеркало в свою комнату и забрала остававшиеся там вещи. Нацарапала короткую записку о том, что ухожу по срочным делам и вернусь, когда их закончу. Напоследок заглянула в комнаты мужчин, чтобы убедиться, что за ночь в доме не случилось ничего плохого. Оба еще спали и вид имели весьма безмятежный. По окончании зеркального обхода территории я вернулась в реальность на первом этаже и обычным способом вышла на улицу.
Завершив самые срочные дела спустя пару часов, я зашла к себе домой. Следовало переодеться, прихватить кое-какие вещи и хорошенько все обдумать в спокойной обстановке. Из кухни доносились вкусные запахи: повариха, привыкшая к моим регулярным появлениям и исчезновениям, преспокойно занималась своим делом. Я поднялась наверх, умылась теплой водой, переоделась и спустилась в том благодушном состоянии, которое мы волей-неволей испытываем после этих процедур.
Я успела перехватить пару булочек в подвернувшейся по дороге пекарне, так что есть теперь не хотелось. Глотнув свежего яблочного сока, я устроилась на небольшом диванчике, скрестив ноги, и собиралась как следует проработать в уме план дальнейших действий, когда в дверь постучали. Совсем не так, как этой ночью. Громко, настойчиво, требовательно. Так, что аж мебель завибрировала, отзываясь.
Я думала, они не дождутся ответа и попросту снесут дверь, но нет, я все же успела ее отпереть.
В дом вошел, ни больше ни меньше, его высочество Ансель собственной персоной. Разумеется, не один, а в сопровождении многочисленных стражников, которые поспешили рассредоточиться по комнате. Я наблюдала за процессом с высоко поднятыми бровями.
– Добрый день, ваше высочество!
Проявлять излишнюю теплоту, утверждая, будто я страсть как рада его видеть, не стоило. Я никогда не повела бы себя так в обычных обстоятельствах, и кронпринц отлично это знал. Зачем же вызывать его подозрения нестандартными поступками?
Впрочем, он и так смерил меня взглядом инквизитора, перед которым предстала убежденная еретичка.
– Где мой сводный брат?
Этот вопрос, заданный сквозь зубы, заменил приветствие. Однако меня трудно было расстроить невежливостью.
– Не имею ни малейшего представления. Неужели он пропал?
На лице Анселя заплясали желваки.
– Обыскать! – приказал он своим подчиненным.
И, пока те рыскали по дому самым бесцеремонным образом, продолжил разговор:
– Я не верю ни единому твоему слову. Ты прекрасно знаешь, что Орвин – государственный преступник и что он бежал от правосудия. И помогла ему бежать именно ты.
– Я? – До сих пор мне ни разу не доводилось так красиво хлопать ресницами. – Почему вы так решили?
В голове стремительно прокручивались варианты. Нас все-таки сумели выследить? Маловероятно. В этом случае младший принц был бы уже под стражей, а старший не притащился бы сюда. Прислал бы солдат для ареста, а может, и вовсе не стал бы напрягаться: в сущности, я-то ему не нужна, по-настоящему его интересует только Орвин. Есть другой вариант: о деталях побега рассказала сестрица. Если так, то на дом Кейла пока не вышли, но дело все равно обстоит не слишком хорошо: свидетельство ее высочества не оспоришь, это само по себе государственное преступление. Впрочем, не исключено, что девушка ни при чем. Кронпринц и его сторонники могли просто сложить два и два: Орвин бесследно исчез из дворца именно в тот день, когда там находилась я. При этом моего собственного ухода тоже, по понятным причинам, никто не видел.
– Не пытайся меня обмануть, – угрожающе произнес Ансель, не вдаваясь в интересовавшие меня объяснения.
– Я всего лишь отдыхала у себя дома, – примирительно откликнулась я. И тут же добавила, оценив творившийся кругом разгром: – Его величество ведь будет так добр, чтобы прислать сюда нескольких слуг? Кто-то должен будет восстановить здесь порядок. Не самой же мне этим заниматься, верно?
– Его величество в отъезде, – процедил сквозь зубы кронпринц.
– В самом деле? Очень жаль. – Надеюсь, мое удивление вышло убедительным.
– Где ты провела эту ночь?
А вот это был нехороший вопрос. Но уж если врать, то вдохновенно, поэтому…
– Спала в комнате наверху.
– Одна?
– С книжкой.
Ансель глядел коршуном, но я выдержала этот взгляд.
– Лжешь. За домом следили. Ты вернулась совсем недавно. Поэтому я повторяю свой вопрос. Где и с кем ты провела ночь?
– Со мной.
В царившем кругом бедламе, поглощенная разговором, я даже не заметила, как в гостиной появился Кейл. Обнаружила его присутствие лишь теперь, когда он встал рядом и положил руку мне на плечо.
– Магистр Блэр провела ночь со мной, – четко повторил он, глядя в глаза Анселю. – По понятным причинам она не захотела в этом признаться, но, полагаю, с учетом обстоятельств это было ошибкой.
Я попыталась изобразить смущение, хотя не уверена, что успешно. С другой стороны, Кейл прижал меня к себе настолько по-хозяйски, что, кажется, заставил принца по меньшей мере засомневаться в моей преступной сущности.
– Вы можете это доказать? – жестко спросил он у декана.
– В общем-то, можем, – медленно кивнул тут. – Но… прямо здесь и сейчас?
Один из стражников, закончивших заниматься обыском, хохотнул в голос, за что получил гневный взгляд его высочества. Впрочем, этот взгляд вскоре перекочевал на Кейла. Я почувствовала, как тот напряг мышцы. Дыхание участилось: прямое противостояние с кронпринцем давалось ему нелегко, да и кому, хотела бы я знать, было бы просто на его месте? Однако же Кейл держался с достоинством и глаз не отвел.
По лестнице с топотом спустились несколько солдат.
– Никого не обнаружили, ваше высочество, – доложил один из них.
– Вещи? – лаконично спросил Ансель.
– Мужских вещей не нашли, – последовал ответ.
– Надеюсь, вы хорошо искали, – пробурчал кронпринц.
– Ваше высочество! – В распахнутую дверь ворвался очередной человек в форме. Определенно мой дом превращался не только в свалку, но еще и в проходной двор. – Подозреваемого видели в южной части города! У нас два свидетеля.
– Отличная работа. Иду.
Настроение Анселя заметно повысилось. Он снова повернулся к Кейлу.
– А я-то подумал на балу, что тебя заинтересовала моя сестра, – насмешливо заметил кронпринц. – Странный выбор. Фаворит принцессы, да еще и первый, – это серьезные привилегии. Зря, зря…
Он быстрым шагом пересек гостиную и наконец-то оставил мой дом. А вместе с ним убралась и вся ватага – вернее, простите, служители правопорядка.
Из кухни доносились нецензурные восклицания поварихи: не иначе, солдаты и там как следует пошуровали, самоотверженно разыскивая преступника в мешке с мукой и банках со специями. Но самым возмущенным в доме, к моему удивлению, оказался Кейл.
– Ей же всего пятнадцать лет! – шокированно выдохнул он; лицо от гнева пошло красными пятнами. – Да как он посмел! Да ведь это же… Да моя дочь могла быть всего на год младше!
Последние слова он произносил все тише и тише, перейдя под конец почти на шепот.
– У тебя дочь? – изумилась я.
Отчего-то это явилось такой неожиданностью, что я оказалась недостаточно внимательна к общему смыслу сказанного.
– Была, – мрачно ответил Кейл.
Будто окатил комнату ледяной водой.
– И дочь, и жена, – глядя в сторону, добавил он с тем напускным спокойствием, которым нередко прикрывают внутренний трагизм.
– Что с ними случилось? – осторожно спросила я.
С некоторых пор во мне нелегко было вызвать растроганность или сострадание, но слова декана произвели сильное впечатление.
Он сделал глубокий вдох, глядя в одну точку, и я засомневалась, правильно ли поступила, задав свой вопрос. Наверное, из некоторых деликатных ситуаций просто нет идеального выхода. Спросить – значит лезть в душу. Но и не спросить – значит проявить безразличие там, где оно недопустимо. К тому же мне было не все равно. И именно поэтому я не промолчала и не попыталась потихонечку уйти от темы.