— Но что мы можем сделать? — робко спросила Элли.
— Прежде всего — распределить обязанности. Сейчас я позову моего дражайшего супруга, и мы решим, за кем требуется проследить в первую очередь.
— Кстати, а где он сейчас? — спохватилась я. — Надеюсь, не сердится, что я рассказала о поваренке его величеству? И о свидетеле нападения тоже.
Гильеза хмыкнула.
— Нет, разумеется. Людвиг прекрасно осознает свою ответственность перед потомками. Ждите меня, я скоро вернусь.
И она величаво уплыла сквозь стену. Я посмотрела на Элли.
— Как ты думаешь, она сказала правду? О том, что Людвиг не злится?
Подруга пожала плечами.
— Сама знаешь, его нельзя отнести к добродушным людям… то есть призракам. Но мне кажется, он побаивается ее величество.
Пожалуй, здесь я была солидарна с покойным королем. Даже сейчас, будучи привидением, Гильеза умудрялась внушать почтение и даже трепет, что же говорить о тех временах, когда она являлась полноправной правительницей?
— А ты ничего не хочешь рассказать мне, Джемма? — внезапно спросила Элли, проницательно глядя мне в лицо. — О его величестве Леоне, например?
Кровь бросилась мне в лицо, запылали щеки и даже уши, но я не отвела взгляда.
— Нечего рассказывать.
— Он тебе нравится, — неизвестно почему заключила подруга.
— Да с чего ты взяла? — запротестовала я. — Мы толком и не знаем друг друга.
Элли рассмеялась.
— Джемма, дорогая, — немного укоризненно проговорила она, — я прекрасно тебя изучила за совместно проведенные годы, так что не отрицай: он тебе понравился. Жаль, конечно, что не Алан, но это я как-нибудь переживу. Гораздо хуже, что шансы Дины окрутить моего брата повысились. Ну, и то, что мы теперь не сможем видеться часто, как я себе намечтала.
Я покраснела, наверное, ещё сильнее.
— Перестань, пожалуйста, — попросила жалобно. — Все равно он на меня не смотрит.
Смех Элли стал громче.
— Не смотрит? — повторила она. — Ну да, конечно же, не смотрит.
Не знаю, куда завел бы нас этот разговор, возможно, даже привел бы к новой ссоре, но тут раздался стук. И не в дверь, а почему-то в стену. Ахнув, я прижала ладонь ко рту и посмотрела на Элли. Ее глаза округлились от удивления, она выглядела растерянной. Стук повторился, и мне стало страшно. Призраки вряд ли стали бы предупреждать о своем появлении столь экзотическим способом, следовательно, стучал кто-то иной. Скорее всего — человек из плоти и крови. Но кто? Зеркало на стене стало медленно поворачиваться, Элли вскрикнула. Я вскочила и подхватила стул, на котором только что сидела. Сомнительное средство обороны, но лучше, чем совсем ничего.
— Вы хотите убить меня стулом? — полюбопытствовал Карл, вылезая через открывшийся проем.
— Непорядок, — каркнула Гильеза, парившая над его головой.
Людвиг осторожно высунулся из стены и подбодрил меня:
— Правильно, за себя нужно уметь постоять.
Покойная королева тут же взвилась — в самом прямом смысле слова. Она взлетела под потолок, и мне пришлось задрать голову, чтобы видеть ее.
— И это говорит тот, кто взвалил управление государством на хрупкие женские плечи!
Я перевела взгляд на Людвига. Он покосился на супругу, чьи плечи никак не подходили под определение «хрупкие», но благоразумно промолчал. Почесал нос и снова исчез в стене.
— Ваше величество! — позвал его Карл. — Вернитесь, мой благородный предок. Нам нужна ваша помощь.
Людвиг опасливо выглянул. Гильеза спустилась и зависла за плечом Карла. На мужа она не смотрела. Осмелев, тот влетел в комнату, но расположился в противоположном от жены углу.
— Я позвала их обоих, — доложила королева. — Решила, что мальчику не помешает принять участие в нашем совете.
«Мальчик» — его действующее величество — побагровел и закашлялся.
— Карл! — воскликнула Элли. — Карл, Джемма все знает. Ну, о нас. Но я ничего ей не говорила, честное слово. Она сама догадалась.
— Вернее, меня натолкнули на правильную мысль, — вмешалась я.
А ещё вернее — ткнули носом. Король сразу понял, кто это сделал.
— Леон? Не сомневался, что он пронюхает. Хотя мы и старались скрывать наши отношения от всех, кроме Алана, собирались объявить о помолвке после праздника первого снега, но кто-то мог что-нибудь заметить и доложить нашему соседу.
— Он сам выяснил, — непонятно почему вступилась за Леона я. — Ничего не разнюхивал и сплетни не собирал.
Все дружно посмотрели на меня. Гильеза хмыкнула, Карл поперхнулся, Людвиг пробормотал что-то неразборчивое, а Элли просияла улыбкой.
— Как я рада за тебя, Джемма, дорогая!
Карл повернулся к ней и с недоумением спросил:
— О чем ты?
Но она не ответила, просто продолжала улыбаться с мечтательным видом. Я-то, разумеется, поняла, на что она намекала, но сочла за лучшее промолчать. Не хватало только обсуждать с тремя монархами якобы возникшую между мной и Леоном симпатию!
— В любом случае, — взяла дело в свои руки Гильеза, — мы здесь собрались не для того, чтобы обсуждать сердечные дела. Как мне недавно стало известно, девушкам грозит опасность. Вполне вероятно, что даже смертельная. Участниц осталось всего семеро, и с каждым конкурсом ставки растут. Если тот, кто все это затеял, не имеет понятия о сделанном Карлом выборе, то конкурсанток могут начать устранять в прямом смысле слова.
Элли побледнела и закусила губу. Она всегда так делала, когда старалась не расплакаться. Мне тоже стало не по себе. К тому же покойная королева не учла еще один момент.
— Даже если и знает, — произнесла я и с удивлением услышала, что мой голос дрожит и срывается, — то это ничего не меняет. Если смысл происходящего в том, чтобы привести к победе одну из конкурсанток, то не имеет значения, влюблен ли его величество в кого-либо или нет. Ведь по условиям турнира он все равно обязан жениться на победительнице, какие бы чувства к ней ни испытывал. Так что в случае, если о вашем романе станет известно, то, Элли, тебе грозит наибольшая опасность. Прости.
Подруга сравнялась цветом лица с лепестками стоявших в вазе белых роз. Она судорожно сцепила пальцы в замок и слегка пошатнулась. Карл бросился к ней.
— Если только это не проделки Леона, — проворчал он.
Но я не верила, что Леон может быть причастен к отравлениям. Подобная затея не в его духе, король-сосед предпочитал действовать прямо, не таясь.
— Не думаю, что он причастен, — в унисон моим мыслям задумчиво произнесла Гильеза. — Конечно, во дворце у него имеются осведомители, но подкупить поваренка он бы вряд ли успел. Я бы сказала, что действует одна из девушек. Либо сама, либо ее родственники. Элли и Джемму можно отбросить…
— Спасибо, — вставила я.
— Элли попросту не нужно избавляться от соперниц, — словно не услышав, продолжала покойная королева, — а Джемма все время была рядом с ней. Разве что ее семья постаралась.
— Что?
Я вскочила, преисполнившись возмущения. Элли оторвалась от Карла и решительно заявила:
— Нет, лейр ал Астре ни при чем. Я могу поручиться за семью Джеммы.
— Никто не подозревает вас, — заверил меня Карл.
Но я не сводила гневного взгляда с Гильезы. Умей я колдовать — точно развеяла бы ее. Вот только колдуны, в отличие от магов, рождались редко. Наверное, оно и к лучшему: неприятно знать, что рядом находится кто-то, способный влиять не на природу, а на людей.
— Но, думаю, такая вероятность ничтожна, — нимало не смутившись, закончила ее величество. — Так что у нас остаются пятеро подозреваемых. Надо бы решить, за кем из них стоит проследить в первую очередь, ведь нас с Людвигом всего двое.
— А вы не можете попросить помощи у других призраков? — с надеждой спросила Элли.
Гильеза задумалась, а потом покачала головой.
— Увы, но нет. Лионелла слишком болтлива, а Патрик вряд ли согласится спуститься с Западной башни, где вот уже пятое столетие оплакивает погибшую возлюбленную.
— Отдам приказ усилить охрану, — решил Карл. — Что еще?
Я задумалась. Если цель неизвестного — привести к победе одну из участниц, то времени у него осталось немного. Кстати…
— А сколько осталось испытаний?
— Еще три конкурса, — ответил король. — Они не слишком сложные. Пожалуй, даже простые.
Глаза Элли сузились.
— Помнится, кто-то говорил то же самое о первом этапе. Обещал придумать легкие задания. И что же — я едва не поседела от страха в лабиринте!
Карл примиряющим жестом сжал ее ладонь.
— Я не знал, что вмешается Леон, — пробормотал он.
А у меня промелькнула крайне непочтительная мысль, что сейчас он вовсе не напоминает того блистательного принца, в которого когда-то были влюблены все ученицы пансиона.
— Когда следующее испытание? — допытывалась Элли.
— Послезавтра. Собственно, о его условиях объявят уже во время завтрака.
— А я узнаю об этом только сейчас?
Мне стало неловко. Между подругой и королем разыгрывалась почти семейная сцена. Судя по поведению Элли, она уже вжилась в роль супруги Карла. Гильеза кашлянула.
— Давайте вернемся к обсуждению, — предложила она. — Итак, на кого из девушек следует обратить особое внимание?
— На Дину! — кровожадно воскликнула Элли. — Хотя сейчас она переключилась на Алана, но уверена: что-то девица затевает.
Я вспомнила, какой допрос устроила мне Зарина, и попросила:
— Можно проследить ещё за лейри ал Нариз?
— Кто это? — удивился Людвиг.
Элли повернулась ко мне, на ее лице проступило непонимание.
— Зарина? Но почему?
Пришлось рассказать о сцене в бальном зале. Когда я дошла до описания взгляда Зарины и почудившегося мне алого отблеска в ее глазах, Карл нахмурился.
— Похоже на колдовство. На вас пытались воздействовать ментально, чтобы выпытать правду. Конечно, нельзя обвинять бездоказательно, но за этой участницей действительно лучше проследить.
— Этим займусь я, — решила Гильеза. — А Людвиг пока присмотрит за второй девушкой, как ее — Дина?