Карл помрачнел и переглянулся с Леоном. Мне их взгляды не понравились.
— Предполагается, что пожар — результат трагической случайности. Ароматическая курильница перевернулась и…
— Какая курильница? — перебила короля возмущенная Элли. — Я терпеть не могу благовония и никогда их не жгу.
— И только что вы говорили, что дознаватель обнаружил следы заклинания, — добавила я.
— Тот, кто устроил пожар, ничего не знал о ваших привычках, — медленно произнес Карл. — И постарался уничтожить все следы, но обмануть опытного дознавателя не так-то просто. Да, нам известно, что кто-то покушался на убийство. Но пока что всем объявили именно такую версию, о несчастье из-за небрежности. Пусть преступник думает, что ему сошла с рук мерзкая затея.
Я вспомнила, как не могла добудиться Элли, какой странный у нее был взгляд, как она не могла использовать магию, и мне пришлось удерживать в воздухе нас двоих. Все время, пока длился разговор, Леон сжимал мою ладонь, и только тепло его руки, казалось, не давало мне удариться в панику.
— Я боюсь жить одна, — заявила Элли. — Пусть нас с Джеммой поселят вместе.
Карл поднялся, принялся нервно мерить комнату шагами.
— Этот фарс слишком затянулся. Завтра я объявлю о помолвке и отправлю всех девиц по домам. Нет, сегодня же!
— Нет!
Голоса Элли и Леона прозвучали одновременно. Карл остановился, посмотрел удивленно на невесту.
— Почему?
— Потому что разгорится скандал, — пояснила Элли.
— Ну и что?
— То, что знатные семьи, отправившие своих дочерей для участия в турнире, почувствуют себя оскорбленными, — вмешалась Гильеза. — К тому же необходимо вычислить преступника. Вернее, преступницу. Подобное нельзя оставлять безнаказанным.
А я задала тот самый вопрос, который уже несколько минут не давал мне покоя:
— Элли, когда ты почувствовала слабость? Я тебя еле разбудила ночью. Уверена, тебе подсыпали что-то в еду или питье, чтобы ты не проснулась.
Она нахмурилась, потерла виски.
— Знаешь, мне стало плохо ещё в амфитеатре, но тогда я все списала на волнение. Уже почти не помню, как дошла до платформы, попала во дворец, ужинала, разговаривала с родителями и Аланом. Все как будто в тумане.
— Значит, тебе подсунули отраву во время перерыва, — сделала вывод я.
— Не обязательно, — возразил Леон. — Могли и за завтраком. Никто из нас не знает, как много времени нужно неизвестному веществу, чтобы подействовать.
Элли обхватила себя руками за плечи, ее бил озноб. Карл присел прямо на кровать, привлек ее к себе, погладил по волосам, что-то зашептал на ухо. Я опять отвернулась, чувствуя, как заливаюсь румянцем смущения.
— Хорошо, что меня больше не подозревают, — с усмешкой сказал Леон.
— Вы их спасли! — горячо откликнулся Карл. — Теперь я ваш должник.
— И правда, — пробормотала я. — А я даже поблагодарить забыла, ваше…
Леон прервал меня самым бесцеремонным образом: прикоснулся к губам легким, почти невесомым поцелуем. Я ахнула, бросила быстрый взгляд в сторону соседней койки, но подруга и король были слишком заняты друг другом: ворковали, держась за руки. Посмотрела на Леона с укором, но он неожиданно подмигнул мне и крепче сжал мою ладонь в своей. Мне опять захотелось забиться под одеяло и долго-долго лежать, укрывшись с головой.
О призраках я ухитрилась совсем позабыть, но Гильеза напомнила о своем существовании, пообещав:
— Теперь я неотлучно буду находиться рядом с девушками, когда они будут в своих покоях.
— Да, так и поступим, — согласился Карл. — И ещё надо выдать им сигнальные амулеты. А мне, к сожалению, пора. Увидимся вечером, дорогая.
— До вечера, — нежно произнесла Элли.
Леон напоследок поднес к губам мою руку, поднялся и вышел вслед за Карлом, пожелав нам скорейшего выздоровления. Я повернулась к подруге и уже открыла рот, чтобы задать вопрос о том, сколько же во дворце потайных ходов (иначе как его величество собирался нас навестить?), как вдруг Гильеза гаркнула:
— А вы куда это собрались, любезный супруг?
— Так это, — залепетал Людвиг, — я посоветоваться…
— Со мной надо советоваться! — безапелляционно перебила его жена.
Мы с Элли прыснули и дружно прикрыли ладонями рты. Неизвестно, к чему привела бы перепалка, но тут ручка двери повернулась, и призраки исчезли, просочившись сквозь стену.
Линда внесла поднос с двумя суповыми чашками и хлебной корзинкой.
— Вот, куриный бульон. Подкрепитесь, лейри, а горничные пока перенесут ваши вещи.
— Мои, наверное, можно сразу выбрасывать, — закручинилась Элли. — Даже если что-то и удалось спасти, то все провонялось дымом.
Я же ощутила тревогу. Если мои наряды сгорели, то где мне брать новые? Да, не все деньги, полученные от казначейства, ушли на покрытие долгов, но хватит ли их остатков и на наряды, и на то, чтобы дотянуть до следующего урожая, не говоря уж о жаловании для гувернантки сестер?
— Пожар не успел дойти до ваших покоев, — успокоила меня Линда. — Разве что затронул гостиную. А вам, лейри ал Теннес, уже доставили новую одежду, ваши родственники позаботились.
Успокоившись, я села поближе к подносу и взяла ложку. Линда права — подкрепиться не помешает.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Весть о несчастном случае разошлась по дворцу. Девушки по очереди забегали в наши новые покои, выражали сочувствие, желали поскорее оправиться от произошедшего. Я внимательно вглядывалась в лица, стараясь заметить сожаление из-за неудавшегося убийства, но кем бы ни была преступница, она себя не выдала. Только в глазах Дины мне почудилось промелькнувшее злорадство, но за Диной присматривал Людвиг, и подозрения от нее я отмела. Итак, оставались три девушки: Бериллия, Лера и Инесса. Кто из них?
Поведение Зарины тоже обсуждалось и осуждалось. Историю о том, как она хотела при помощи колдовства выиграть турнир, нам пришлось выслушать от каждой конкурсантки, и всякий раз она обрастала все новыми и новыми подробностями. Самой немногословной, как это ни странно, оказалась жертва колдуньи — Дина. Она скупо поведала, как Зарина пришла к ней ночью и потребовала отказаться от дальнейшего участия в отборе.
— А больше я ничего не помню. Очнулась — в комнате полно народа, стража, его величество в гневе, Зарина рыдает, заламывает руки, падает на колени. Стою, ничего не понимаю, на мои вопросы никто отвечать не спешит. А потом ее увели — и все.
Ни сведения о пожаре, ни историю с Зариной широкой огласке не предали. Можно сказать, что они не вышли за пределы дворца: сообщили только родителям Элли, которые примчались, взволнованные, напуганные, долго не выпускали дочь из объятий и обещали «убить ту дрянь, которая это затеяла». Меня они осыпали благодарностями, да так, что мне стало неловко.
— Пожалуй, пойду, прогуляюсь по парку, раз уж погода пока хорошая, — пробормотала я и попятилась к двери.
— Знайте, что мы всегда, в любом случае, если вдруг вам что-то понадобится, готовы все для вас сделать, — продолжал заверять меня лейр ал Теннес.
— Да-да.
Я выскочила в коридор и перевела дух. Хорошо, что попросила не сообщать о пожаре своим родителям, подумала, что не стоит волновать папу. Вот с мамы хватило бы затребовать компенсацию от короля, и тогда мне было бы стыдно смотреть в глаза его величеству. С Карла мои мысли перетекли незамедлительно на Леона, и я досадливо поморщилась. Весь день нас с Элли тормошили, не дав побыть наедине и четверти часа, да еще и Гильеза не покидала наши покои, верная своему обещанию. А мне так хотелось обсудить с подругой тот мимолетный поцелуй. Я не знала, как мне теперь вести себя с Леоном. Более того — понятия не имела, зачем он… ну, сделал то, что сделал. Я ему нравлюсь? Он собирается ухаживать за мной? Или нет? Быть может, я в своей провинции совсем отстала от столичных нравов, а подобное поведение сейчас ничего не значит?
— Джемма, вот вы где! — окликнул меня предмет моих раздумий, появляясь из-за поворота.
Поскольку я шла, погрузившись в мысли, то едва не врезалась в него, вскрикнула и покачнулась. Он крепко удержал меня за плечо.
— Почему вы гуляете одна? — спросил сердито. — Это опасно.
— Охотятся на Элли, а не на меня, — возразила я.
Леон так и не убрал руку с моего плеча, продолжая придерживать. Я понимала, что это уже становится не совсем прилично, но не могла себя заставить отстраниться. Мне нравилось стоять рядом с ним, чувствовать сквозь одежду тепло его ладони.
— Не уверен. Вполне возможно, кто-то просто убирает более удачливых соперниц. Вечером официально объявят, что та девушка, Зарина, не прошла в следующий тур. Отчислят и ещё одну из участниц. Скорее всего, ту, что показывала маленькие смерчи.
— Леру.
— Да, ее. Если вы помните, то ее выступление встретили прохладно. Но вы и Элли — самые сильные конкурсантки, так что логично, что избавиться решили от одной из вас.
Я до этого момента не сомневалась, что убийца устроил пожар, потому что узнал тайну Элли, но слова Леона звучали здраво. Действительно, преступник мог ничего не знать о планах Карла, а просто начать с устранения наиболее сильных конкуренток. Тогда получалось, что опасность грозила и мне. Я поежилась.
— Если Леру сегодня выгонят, то это не она.
— Наоборот. Я не утверждаю, что поджог устроила она, но ей смерть одной из участниц в данный момент наиболее выгодна. Ведь освободится место, и она сможет продолжить борьбу за корону.
Мне стало не по себе. Лера, Дина, Инесса, Бериллия — все они сегодня так переживали за нас, но одна из них хотела вчера убить Элли. Это ужасно, просто ужасно!
— Что ужасно? — переспросил Леон, и я поняла, что произнесла последнюю фразу вслух.
— Смотреть на девушек, разговаривать с ними и мучиться постоянно сомнениями. Она? Или не она?
Леон посмотрел мне в лицо и внезапно обнял, прижал к себе. Я замерла.
— Когда я ночью увидел, как вы падаете, — глухим голосом произнес он, — то едва не рехнулся от страха. Боялся, что не успею помочь.