— Я думаю, — ответила она наконец. Ветерок шевелил листву деревьев, играл волосами Коппер. Она зябко запахнулась в халат, придерживая ворот рукой.
— О чем?
— О… о том, что моя брачная ночь оказалась не совсем такой, какой я ее себе представляла, — с запинкой сказала Коппер, не отрывая глаз от огней города.
— А какой ты ее себе представляла? — мягко спросил из тени голос Мела, и Коппер нервно сглотнула слюну.
— Комната вроде этой, — с горечью заговорила она, — красивый вид из окна. Ночь, как сейчас. В общем, обстановка примерно такая же, но я никогда не думала, что все остальное будет… другим.
— Видел я, какими глазами ты смотрела сегодня вечером на Глина, — резко откликнулся Мел. — Ты, вероятней всего, хотела бы сейчас быть здесь с ним.
— Я мечтала быть с тем, кого люблю и кто любит меня, — с трудом произнесла Коппер. — Вот и все.
Повисло долгое, душное молчание. Коппер глохла от шума крови в ушах, прикосновение мягкой махровой ткани к коже раздражало ее, мощный торс Мела был совсем близко от ее руки, а пропасть между ними становилась все шире.
— Мел, — с неожиданной решимостью позвала Коппер.
— Да?
— Я понимаю, что у нас все не так, как… — голос срывался, Коппер отчаянно пыталась не расплакаться. — Но я много думала над твоими словами… — безнадежно продолжала она, зная, что вот-вот струсит окончательно.
Мел выпрямился и насторожился.
— Какими словами? — тихо спросил он.
— Что ты не тронешь меня, пока я сама не попрошу, — торопливо договорила Коппер. Она все еще смотрела на мигающие цепочки огней в долине, будто смеющиеся над ее беспомощными попытками объясниться. — И я решила… Что, если бы мы притворились — только на одну ночь, — что все именно так, как я представляла себе… и мы поженились по любви, а не ради какой-то там сделки?..
Она отступила подальше в тень, не смея взглянуть на Мела, до жути хорошо понимая, почему он молчит.
— То есть… это не обязательно. Наверно, я плохо придумала, — в полном отчаянии пробормотала она. — У нас был тяжелый день, мы оба устали и…
Коппер осеклась на полуслове, потому что, Мел одним шагом преодолел зияющую между ними пропасть и обеими руками бережно повернул ее к себе лицом.
— Я не устал, — мягко возразил он и нежно взял Коппер за подбородок, чтобы взглянуть ей в глаза. — А ты?
От его взгляда у Коппер захолонуло в груди.
— Н-нет, — шепнула она.
— Так давай притворимся?
Большой палец Мела задержался у ее подбородка, легко, едва касаясь, прошелся по шее, спускаясь вниз, к ключицам, и кровь закипела у Коппер в жилах.
— Только на одну ночь, — повторила она, опасаясь, что Мел подумает, будто она отступает от условий сделки. Пусть считает… Пусть думает что угодно, только бы скорее поцеловал.
— На одну ночь, — строго кивнул Мел, но в его глазах пряталась улыбка, и рука скользнула к затылку Коппер. — С чего начнем?
От его ласки по всему телу Коппер метались горячие волны, и все вдруг стало просто и легко.
— Нну-у-у, — притворно протянула она, — если бы я любила тебя, я бы не робела. Я подошла бы поближе — вот так, — и она положила руки ему на грудь и как по волшебству ощутила свободу, — а потом поцеловала бы — вот сюда.
Она приникла истосковавшимися губами к родничку у ключицы и медленно, наслаждаясь, проложила цепочку поцелуев к подбородку и дальше, к мочке уха.
— Или, может быть, сюда, — шептала она по пути, — или сюда… еще сюда…
При первом же прикосновении Мел замер, но поцелуи становились все смелее, и он запустил пальцы в мягкие волосы Коппер и почти грубо откинул ей голову назад.
— Если бы я любил тебя, — глядя ей прямо в лицо, произнес он, — я бы сказал тебе, какая ты сегодня красивая.
Голос у него был тихий и намного ниже, чем обычно.
— Я рассказал бы тебе, как весь день смотрел на тебя и мечтал, что ночью ты будешь моей.
Он медленно склонился к ней и коснулся губами ее губ.
— Может, я даже сказал бы тебе, что весь день ждал этой минуты, — прошептал он, приблизив губы к губам Коппер. Наконец ожидание кончилось.
Губы Коппер под его губами раскрылись, как цветок на солнце. Она обвила руками шею Мела и ответила на поцелуй, обезумев от долгожданного наслаждения трогать, чувствовать его, знать, что он настоящий и, что бы ни случилось завтра, эта ночь принадлежит им двоим.
Мел на миг убрал руки — для того лишь, чтобы крепче обнять Коппер, — и мягко, настойчиво провел ладонями по ее напрягшемуся под халатом телу. Коппер задыхалась от возбуждения, тянулась к его губам снова.
— Я думаю, — шептал он ей, — что мы могли бы устроиться поудобнее, правда? То есть если бы были влюблены, — уточнил он, освобождая от халата плечо Коппер и покрывая его мелкими дразнящими поцелуями.
— Да, наверное, — робко согласилась она.
Войдя в комнату, Мел первым делом выключил верхний свет, и несколько долгих мгновений они с Коппер просто стояли и смотрели друг на друга в теплом приглушенном свете ночников, зная, что произойдет сейчас. Коппер вся напряглась от ожидания, когда Мел, сняв трусы, намеренно неторопливо потянул на себя пояс ее халата, и халат сам собой соскользнул с нее и мягко упал к ногам.
В полумраке кожа Коппер отливала золотом. Дрогнувшей рукой Мел дотронулся до ее живота.
— Коппер, — произнес он, и ее тело встрепенулось от прозвучавшего в его голосе желания, от откровенного взгляда, от властной силы рук. Не дыша, боясь разрушить чары и проснуться, Коппер ждала, что будет дальше. Она долго стояла неподвижно, пока Мел не прижал ее к себе, не потянул за собой вниз, на мягкую постель, и тогда мир разлетелся на тысячи сверкающих осколков.
Ощущение от встречи тел было столь неожиданно сильным, что Коппер издала громкий вздох — или всхлип? Она любовно и нетерпеливо охватила его руками, лаская выпуклые мышцы, упиваясь мощью его тела, порывисто и жадно призывая его, но Мел не спешил.
Растянувшись подле нее, он медленно провел ладонью по ее бедру.
— Если бы мы были влюблены, — шептал он, поднимаясь к груди Коппер, — я рассказал бы, как я мечтал о тебе, как желал трогать тебя вот так…
Его пальцы меж тем играли соском Коппер, дразнили и щекотали, пока она в исступлении не изогнулась, и тогда он склонился к ней и повторил губами все, что проделали пальцы. Коппер в полузабытьи, охваченная жгучим голодом, могла только лепетать его имя.
Мел без устали ласкал ее, гладя каждый изгиб тела. Руки Мела были такими, какими она их запомнила, — опытными и неторопливыми, а губы — манящими, но ее желание было теперь несравненно острее и сильнее. Его тело, твердое как сталь, неподатливое, но теплое и нежное, сводило ее с ума.
Опьяненная, она легла на него сверху, обвила руками, целуя спустилась от груди к плоскому животу, жаля кончиком языка и щекоча спутанной копной волос, пока Мел, зарычав, не вернул ее на прежнее место. Долгими, медленными поцелуями, намеренно мучая, он наказывал ее за самоуправство, Коппер бессвязно просила пощады и наконец он сжалился и подчинился рвущейся на волю страсти.
Коппер вскрикнула, ощутив его внутри себя. Задыхаясь, она твердила его имя, и он ответил на ее безмолвную просьбу и взял с собой, и они поскакали, обуреваемые бешеным, ненасытным голодом, покоряясь первобытному ритму, соединившему их тела, и мчались все дальше и дальше, на самый край вечности.
Потом они замерли, ожидая, и бурный, неиссякаемый поток счастья захлестнул их, завертел, поднял над пропастью, качая вверх — вниз и снова вверх… Прижавшись как можно плотнее, окликая друг друга по имени, Мел и Коппер качались, боясь потеряться, и, когда уже им стало казаться, что вот-вот они улетят неизвестно куда, поток вынес их в море восторга, где были только они — и больше ничего, и медленно, осторожно прибил к берегу.
Тысячелетия спустя Коппер открыла глаза и, к своему изумлению, обнаружила, что комната осталась прежней. Балконная дверь открыта, легкий ветерок раздувает занавески, царит такая тишина, будто время остановилось. Коппер слышала свое прерывающееся дыхание, но оно доносилось до нее откуда-то издалека, настоящая Коппер по-прежнему витала среди звезд, сияющая и бестелесная, и оттуда взирала на сплетенные тела — свое и Мела.
Тихая, слабая, она могла лишь нежно гладить его по спине, радуясь теплой тяжести его большого тела, прислушиваясь к дыханию. Мел вздрогнул, приподнялся над Коппер, улыбнулся ей и любовно отвел от щеки спутанную прядь.
— Знаю, мы притворяемся, — тихо произнес он, — но, если бы все было по правде, я сказал бы тебе, как сильно я тебя сейчас люблю.
Коппер прикусила язык. Скажи она сейчас, что действительно любит его, Мел рассердится или смутится или решит, что она непременно ждет ответного признания, а ей не хотелось портить колдовскую ночь. Поэтому она притянула к себе голову Мела и поцелуем закрыла ему рот, прошептав перед этим:
— А я ответила бы, что люблю тебя так же сильно.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Проснувшись, Коппер застала Мела уже одетым. Стоя перед трюмо, он завязывал галстук и обернулся к ней, стоило ей пошевелиться. Что-то блеснуло в его глазах при виде заспанной, розовой Коппер, еще не застеснявшейся своих спутанных волос и припухших зеленых глаз, потягивающейся под простыней с сонной улыбкой. Минуту спустя он уже смотрел на нее по-прежнему холодно.
Инстинктивно уловив перемену в его взгляде, Коппер села, прикрывая грудь простыней.
— Доброе утро, — сказала она, до смешного стыдясь произошедшего между ними ночью.
— Доброе утро, — ответил Мел со светской вежливостью, будто прячась за невидимую стену.
У Коппер перехватило дыхание. Что случилось? Ночью Мел обладал ею с не вызывающей сомнений страстью. Почему же сейчас он такой отчужденный и недосягаемый? И тут Коппер увидела в его руках контракт.
Мел бросил конверт на туалетный столик.
— Вот твой экземпляр, — спокойно произнес он, — смотри не потеряй.
Теплые волны блаженства сразу остыли и пролились на голые плечи Коппер отрезвляющим холодным душем. Мел при всем желании не мог бы определеннее дать ей понять, что для него минувшая ночь и в самом деле была лишь игрой. Коппер отвернулась и уткнулась в подушку.