Я содрогнулась и опустила руку с палкой, как вдруг услышала тихий вой. Напрягла слух: вроде не собачий… да и не волчий, – уж как воет Вукула, я никогда не забуду! И вообще, более всего этот вой походил на тоскливый плач отчаявшегося существа. Опять ловушка? Возможно… Но, как говорит, Генрих, любопытство-то терзает! На всякий случай, чтобы вновь не наткнуться на что-то невидимое, я выставила перед собой палку… ну и так, в качестве устрашения и средства самообороны заодно, – если кто вдруг выскочит, то огребёт дубиной быстрее, чем успеет сказать «мяу»!
Звук становился всё отчётливей. Показалось, что я его даже узнаю! Но кто так может выть? Не человек точно: люди так не плачут. Может, какая-нибудь животина по ночам так призывает своего самца, а тут я, да с дубиной… Нате вам брачные игры!
Нерешительно остановилась и осмотрелась: кажется, звук доносится со стороны вон того круглого склепа, окутанного вьючным растением типа винограда. Задумчиво почесала затылок: а почему, интересно, мне не пришло в голову, что это может завывать призрак? Кладбище же! Кто угодно, оказавшись на моём месте, уже лежал бы в глубоком обмороке. Но я никогда не верила в призраков, потому что никогда их не встречала. И даже того, кто бы их встречал. А значит, их нет! Опасливо покосилась на склеп: если я не права, и призрак появится, то, пожалуй, даже извинюсь…
И решительно шагнула в сторону склепа, впрочем, не опуская палки. Призрак там или животина, если попытаются напасть, то по башке огребут одинаково! Ветер шуршал круглыми листьями растения, которое почти полностью скрывало склеп, а лунные лучи вырывали из темноты блестящие куски камня… Но при приближении я поняла, что ошиблась: это не камень, а дерево, а блестит оно от влаги. Колодец?
И тут палка едва не выпала из рук: я вдруг вспомнила, как Лежик рассказывал сказку о демоне, живущем в колодце. А вот в демонов верю! Вспомнить хотя бы энтукку, которая едва не угробила меня. О чём же говорилось в той злополучной сказке? Вроде про чужие далёкие страны… Как демон приманивал путников и утаскивал на дно колодца, где несчастные погибали в страшных мучениях.
Перехватив палку двумя руками так, что пальцы рук заныли от напряжения, я решила всё же не сдаваться без боя. Осторожно, бочком, приблизилась и, не сводя пристального взгляда с распахнутого «рта» колодца, покачала палкой, словно приноравливаясь. Сначала я его дубиной по маковке, а если гад вывернется и потащит на дно, то и силу даймонии применю! Он у меня узнает, почём фунт лиха…
– Впервые жалею, что рядом нет Лихо, – пробормотала я и, вспомнив про саркастичного полицейского, который оказался предателем, вздохнула: – Точнее, его револьвера! Надо прикупить, хорошая вещь… полезная!
Вой вдруг прервался, и я приготовилась нанести твари самый мощный удар, на который только способна.
– Мара?
От звука слабого, едва различимого на фоне шелеста листьев, голоса у меня задрожали руки, палка опустилась. Демон знает моё имя? Даёт ли это ему преимущество? Некоторые ведьмы могут проклясть, зная лишь имя. Тем более стоит избавиться от демона! Вновь подняла палку и решительно шагнула к колодцу:
– Допустим, Мара! А ты кто?
– Забава… – Донеслось едва слышно.
– Забава? – ахнула я. Помотала головой: – Нет, это неправда! Этого просто не может быть, – русалка до смерти боится воды. Ты не проведёшь меня, демон! Хочешь утащить на дно? Ну выходи, посмотрим, кто кого!
– Мара, это я, – голос прозвучал громче, так, словно бы русалка собрала все силы и попыталась закричать, и я вновь нерешительно опустила дубину. – Твоя секретарша и эксгибиционистка в одном флаконе!
– Скорей, в одном колодце, – растерянно брякнула я, заглядывая в чёрный зев, но в абсолютной темноте ничего так и не смогла разглядеть. – А что ты тут делаешь?
– Вишу… – прошипела она и поправилась: – Или висю… Неважно! Мне плохо, Мара! Спаси меня!
Я отбросила дубину и судорожно вцепилась в края колодца.
– В смысле висишь? Как? А, чёрт, ничего не видно! – Я с силой начала срывать лозу: длинные упругие ветви тянулись, роняя круглые листья и не желая подчиняться. Но я не сдавалась, и вот лунный свет хлынул в глубину колодца, в темноте угадывались очертания стройного девичьего тела. Я попыталась улыбнуться, но непослушные губы задрожали: – Теперь я знаю, как воет запуганная до смерти русалка. Можешь протянуть руку?
Я шарила по краю колодца, пытаясь найти верёвку или цепь, к которой должно крепиться ведро, но ничего не было. Русалка слабо покачнула головой:
– Он сковал меня, я не могу даже пошевелиться…
Кожу на голове стянуло от ужаса, и я спросила деревянным голосом:
– И кто это «он»? Некромаг?!
Забава, видимо, потратив последние силы, безвольно откинула голову, глаза её белесо закатились. Ощутив, как злость наполняет меня, бурлит в дрожащих руках, взрывает грудь, я подхватила дубину и широкими шагами направилась к дому. Ну не зря же всю ночь таскала с собой эту тяжесть? Кто-то должен огрести, и даже знаю, кто!
Я сломя голову бежала к дому, под ногами хрустели ветки, перед глазами словно стояло бледное лицо Забавы. Как он посмел так поступить с моей подругой? Засунуть русалку в колодец – практически то же самое, что запереть меня в зеркальном кубе! Невольно содрогнулась и замедлила шаг… Ловушка ведь! Покосилась на окно и зло усмехнулась: мышка, пожалуй, не полезет через главный вход, а найдёт иной путь! Перехватив дубину двумя руками и сжав её покрепче, приблизилась и заглянула в чёрный проём. Но в стеклянной поверхности разглядела лишь своё расплывшееся отражение.
Отступила на шаг и, резко замахнувшись, изо всех сил ударила по окну: раздался звон, и на землю призрачным дождём посыпались осколки, под ногами, встревоженные битым стеклом, зашуршали старые листья. Не теряя ни секунды, я парой резких движений сбила зигзаги оставшегося на окне стекла и, торопливо забравшись на подоконник, спрыгнула в темноту и поспешно выставила веред собой палку.
После улицы, залитой лунным светом, мне показалось, что здесь невозможно что-то разглядеть. Покачала головой, жалея, что села батарея на сотовом, как вдруг подпрыгнула от внезапной вспышки. Сощурившись, я с трудом разглядела в свете тысячи свечей тёмную фигуру, и с криком ярости бросилась на злодея, который посмел обидеть мою подругу.
Дубина обрушилась на голову противника, а тот даже не пошевелился! Наверняка, я застала его врасплох. Взвизгнув от злой радости, я добавила удар с разворота, а потом ещё и пнула его в челюсть. Глаза уже привыкли к яркому свету, и я разглядела серую кожу, чёрные подпалины под алыми глазами и безобразно-кривую ухмылку… или я ему челюсть разворотила?
– Ну и урод, – пропыхтела я и, переводя дыхание, приготовилась выдать мощный удар в ухо. – Некромаги все такие страшные или мне так чертовски повезло? Теперь понятно, почему вы в хламидах ходите… В ней тебя и похоронят, гад!
Замахнулась…
– Жору уже в ней хоронили, – раздался насмешливый голос.
От неожиданности я вздрогнула, промахнулась и, расставив руки, едва устояла на ногах. Повернулась на голос и замерла: в дверях, привалившись к косяку, стоял тот самый синеглазый незнакомец, который всучил мне жёлтые розы. Я нервно оглянулась на неподвижное создание с горящими глазами и растерянно промямлила:
– Жору?
Некромаг кивнул и снова ухмыльнулся:
– Давать мертвякам имена излишне сентиментально, знаю. Но ничего не могу с собой поделать, ведь я практически дарую им вторую жизнь… полужизнь… ммм…
Он замолчал, устремляя задумчивый взгляд к потолку. Я мрачно проследила за дирижёрским взмахом его кисти и проворчала:
– Нежить и есть нежить! Нечего и пытаться подобрать красивые слова. Так значит это, – я покосилась на живой труп и гадливо скривилась: – Жора! Я запомню… А тебя как зовут? – Я медленно обхватила дубинку двумя руками и слегка согнула колени: – Нужно же будет что-то написать на твоей могиле…
И, замахнувшись, бросилась на него, как вдруг врезалась в невидимую стену. Дубина отскочила в сторону, а я отлетела прямо на нежить и, чтобы удержаться, инстинктивно схватила его за шею. Руки ощутили холод его кожи, которая уже расползалась под пальцами. Взвизгнула от ужаса и омерзения, я вскочила с колен мертвеца. Услышав за спиной тихий смех, ощутила такой взрыв ярости, что схватила первое, что попалось под руку, и зло покосилась на некромага.
Стеной себя окружил! Значит, и внешняя преграда его рук дело! Или не рук… Не знаю, чем он там строительство ведёт. Ладно, раз до него не добраться, то попробуем иначе.
– Сентиментален, говоришь? – прошипела я. – Любимца себе откопал! Сейчас я твою зверушку по запчастями раскрою! Ему даже могила не понадобится – в коробочку уберётся… Ты только не плачь!
Посмотрела на тяжёлый подсвечник в руке и, нетерпеливо стряхнув горящие свечи, занесла его над головой неподвижной нежити с намерением как минимум снести Жоре башку.
– Думаешь, я посадил его для украшения? – безразлично проговорил некромаг. Я замерла на миг и искоса посмотрела на синеглазого, а тот слегка склонил голову набок и сощурился. – И даже не защитил никак… Просто, чтобы доставить тебе удовольствие отработать удары на трупе?
Я помотала головой: нет, не поддавайся! Зачем мертвецу защита? К тому же, всё равно другого выхода нет, так что стоит хотя бы попытаться насолить некромагу! Резко выдохнула и снова замахнулась, а красавчик резко оттолкнулся от косяка и быстро проговорил:
– Колотишь ты Жору, а удары получает тот черноволосый парень, с которым ты приехала в Тремдиш! Как тебе такой фокус?
Подсвечник выпал из моих ослабевших рук и, гулко зазвенев, покатился по полу. Я медленно опустила взгляд на труп и, с ужасом отмечая вмятины на черепе, прижала ладони к губам. Неужели это правда, и некромаг использовал нежить, словно куклу для чёрной магии?
– Лежка, – прошептала я и, боясь даже представить, как сейчас плохо брату, содрогнулась от ненависти к некромагу. Уронив руки, подняла на него глаза и п