Харрис сохранил на лице грубоватую ухмылку и удерживал ее еще несколько секунд, прежде чем она наконец увяла. Он наклонился ближе к объекту своего пристального внимания. Его глаза были холодны. Он заговорил шепотом:
— Должно быть… это Уикс! — Он снова рассмеялся Мэтью в лицо, хотя его взгляд оставался ледяным. — Мэтью, смотрите, чтобы безумие моего брата не было заразно! А теперь, извините, мне нужно навестить мою жену. — Он прошел мимо Мэтью и поднялся по лестнице.
Мэтью продолжил свой путь, но воспоминание о льдистом взгляде Харриса оставалось с ним. Он добрался до входной двери, где остановился, чтобы познакомиться с беловолосой домработницей Мэрион Уикс, которая подметала пол в холле. Мэтью пожелал ей доброго дня, вышел на ветер — такой же холодный, как глаза Харриса Тракстона, — и направился к краю обрыва, чтобы своими глазами увидеть, где погибла Мэри. Отойдя на некоторое расстояние от двери, он оглянулся, чтобы изучить возвышающийся особняк. Его темные камни напоминали гору. Это здание было убежищем сумасшедшего и выглядело, как огромный склеп, даже в ярком свете солнца.
Как бы то ни было, территория была ухоженной, все живые изгороди — подстриженными, подъездная дорожка — безупречной. В целом, все было в порядке.
Продолжив прогулку, Мэтью увидел расположенный за домом небольшой каменный коттедж, который, должно быть, принадлежал Илаю и Рут Бейнс, теплицу со стеклянными стенами, а сразу за ней конюшню и каретник, в которых, по-видимому, были и жилые помещения. Вокруг росли дубы и вязы. Все они были искривлены суровыми ветрами Атлантики.
Мэтью прошел еще около тридцати ярдов до края утеса.
В этом обрывистом месте, где внизу бушевало море, а пена холодным туманом летела в лицо, он легко мог определить, где именно часть земли обрушилась и соскользнула вниз. Земля под сапогами Мэтью была мягкой и рыхлой, так что здесь все еще было опасно. Он мелкими шажками двинулся вперед, чтобы взглянуть вниз. Суша здесь напоминала острие стрелы, а волны, бьющиеся о мокрые скалы, казалось, были полны решимости заставить землю подчиниться им.
Белые шапочки вздымались и опадали, чайки кружили вокруг, крича в поисках пропитания. Соленый туман щипал Мэтью глаза, а морской запах навевал щемящее чувство странной тоски, которую одни любили, а другие ненавидели.
Мэтью подумал, что Мэри Тракстон, будучи здоровой и полной жизни, вероятно, часто приходила сюда подышать свежим морским воздухом, ощутить силу и величие природы. Пусть это место и было коварным, оно обладало особым шармом, даже великолепием, которого нельзя было ощутить в гаванях Нью-Йорка или Бостона.
Мэтью вспомнил, что в офисе агентства «Герральд» Харрис сказал ему, что Форбс и Мэри провели здесь некоторое время, прежде чем организовать — или попытаться организовать — продажу особняка.
Интересно, — подумал он, — «некоторое время» — это сколько? Несколько дней? Трудно поверить, что кто-то стал бы терпеть столь утомительную дорогу сюда из Бостона ради короткого визита. Неделя или две? Или дольше?
Хотя в поместье почти не было мебели, спальня Форбса была неплохо обставлена. Вероятно, в хороших Бостонских домах обстановка примерно такая же. А еще в поместье неплохая столовая, да и прислуга всегда под рукой. С другой стороны, у этого места мрачная атмосфера, нагнетающаяся темной историей самоубийства Уиттона. Мэтью знал, что должен разобраться в этом деле, хотя и не мог до конца объяснить себе, почему это стало так важно для него.
В тот же миг, когда он подумал об этом, размокшая земля под его правым ботинком тронулась с места, он потерял равновесие и, падая, увидел свою смерть, поджидавшую его на расстоянии шестидесятифутового полета вниз.
Глава 6
Чья-то рука обхватила Мэтью за талию и оттащила от края пропасти.
— Спокойно, сэр, спокойно, — приговаривал человек, который только что спас ему жизнь. — Теперь вы в безопасности. Давайте отойдем немного назад.
— Чрезвычайно… согласен, — пробормотал Мэтью. Он едва слышал собственный голос из-за бешеного стука сердца, отдающегося у него в ушах. Он позволил оттащить себя еще дальше от края и едва не упал, когда незнакомец отпустил его. Мэтью только сейчас почувствовал боль в боках. Он был очень рад, что его спасли от неминуемой гибели, но хватка спасителя оказалась такой сильной, что едва не переломала ему все ребра.
Повернувшись, Мэтью наткнулся на бородатое мужское лицо. Джентльмен не был таким высоким и широкоплечим, как, например, Хадсон Грейтхауз, однако ему никогда не пришлось бы стоять в тени Великого. Мэтью смотрел на мужчину, которому на вид было около пятидесяти лет. Кожа на его лице с высокими скулами была обветренной и грубой. Рыжевато-каштановую бороду в районе середины подбородка и на тех участках, где она свисала на грудь поверх поношенной коричневой парусиновой куртки, припорошила седина. На нем была темно-зеленая шерстяная шапка, едва прикрывающая высокий морщинистый лоб. Глаза светло-болотного оттенка смотрели сосредоточенно.
— Простите, сэр, — сказал мужчина. Его голос звучал грубо и сочетался с его суровым видом. — Я шел через двор, когда увидел вас. Мне стоило предупредить вас, — он бросил взгляд мимо Мэтью на обвалившийся кусок земли, — что здесь опасно. Давно пора установить здесь ограждение.
— Спасибо вам. К счастью, все обошлось. — Мэтью не хотел проверять, но подумал, что мог обмочить штаны. Сердце все еще бешено колотилось в груди. — Меня зовут Мэтью…
— Корбетт. Да, я знаю, сэр. Калеб сказал мне. Я Илай Бейнс. — Он протянул большую руку, и, когда Мэтью пожал ее, ему показалось, что его запястье и пальцы угодили в тиски. — Еще раз простите меня, сэр, что я не предупредил вас об опасности.
— Ничего страшного. Здесь… опасно… да. Но очень уж красивый вид, — собираясь с силами, ответил Мэтью.
— Иногда разница невелика.
— Согласен, — кивнул Мэтью, подумав, что это была довольно мудрая мысль. — Я полагаю, мистер Клегг также сказал вам, почему я здесь?
— Сказал. Мы все еще скорбим о смерти госпожи Мэри и о том, что случилось с господином Форбсом. — Бейнс некоторое время смотрел на море, а затем будто сбросил с себя раздумья и спросил: — Как, по-вашему, вы сможете помочь?
— Я пока не уверен. Позвольте мне кое о чем вас спросить: видели ли вы или, может быть, ваша жена, этого предполагаемого призрака, бродящего по территории?
— Если б видели, об этом бы уже все судачили.
— Пожалуй. Хм, насколько я понимаю, вы с женой по очереди дежурите у входной двери? Случалось ли, что Форбс пытался покинуть поместье ночью?
— Нет, сэр. Об этом бы тоже судачили.
— Логично, — пробормотал Мэтью. — Что ж, я должен был об этом спросить.
Бейнс кивнул. Его голова слегка наклонилась набок, когда он рассматривал Мэтью.
— Позвольте и мне кое-что спросить. Калеб говорит, вы умеете решать проблемы. Я имею в виду, вы себя так называете. То есть, вы вникаете в чужие проблемы и решаете их за деньги?
— Верно.
— Никогда о таком не слышал. И много за это платят?
— Спрос имеется, — туманно ответил Мэтью. — Пока есть люди, есть и проблемы.
Бейнс задумчиво покивал. Некоторое время он молчал, затем резюмировал:
— Логично.
Мэтью воспользовался возможностью как следует расспросить этого грубоватого джентльмена, который при всей своей суровости умудрялся держаться удивительно интеллигентно.
— Скажите, вы помните, в какой день погибла Мэри?
— Да, сэр, как не помнить! Это было восьмого сентября, около четырех часов пополудни. Я был в теплице, когда начался ливень. И Рут — моя супруга — прибежала, чтобы рассказать мне о случившемся.
— А кроме слуг… — Мэтью осекся. — Простите. Я имею в виду персонал. Кроме персонала здесь были только Харрис и его жена?
— Больше никого.
— Как долго Форбс и Мэри пробыли здесь до того, как произошел несчастный случай?
— Дайте подумать… Припоминаю, что они провели здесь месяц или около того. Кажется, они говорили, что хотели как следует осмотреть поместье и в скором времени уехать, но решили задержаться, потому что в Бостоне стояла изнурительная жара. Здесь тоже было жарко, но, по словам господина и госпожи, не так, как в городе.
Мэтью кивнул, потому что вспомнил, каким удушливым был август в Нью-Йорке, когда он путешествовал на пакетботе в Филадельфию в компании Хадсона и «Четырех Фонарщиков».
— Сейчас тут тепло не по сезону, — продолжил Бейнс. — Но скоро погода поменяется. У меня всегда было чутье на погоду. На самом деле, я говорил господину Форбсу и госпоже, что собирается сильный дождь, но он начался на день или два позже, чем я его ожидал. Сейчас я тоже чувствую, что скоро начнется…
— Ливень? — уточнил Мэтью.
— Да, сэр. И еще кое-что. Сначала опустится туман, потом начнется дождь. Потом очень быстро похолодает и пойдет снег.
Мэтью посмотрел на голубое небо над морем. Высоко над горизонтом проплывало несколько тонких облачков, ничто не предвещало бури.
— Откуда вы это знаете?
— У меня начинает покалывать в затылке. А еще можно предсказать погоду по поведению птиц.
— Я не видел здесь никого, кроме чаек, — неуверенно пожал плечами Мэтью.
— Именно об этом я и говорю, сэр. Все птицы улетели. Только вчера они кричали в ветвях деревьев. Я проснулся от покалывания в затылке, а все птицы улетели. Да, сэр, это к непогоде. Она наступит через день-два.
— Хм, — протянул Мэтью в ответ на этот весьма сомнительный прогноз.
— Знаете, — продолжил садовник, — за вами наблюдают из поместья.
Мэтью обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть фигуру, спускающуюся с верхнего балкона в дом, однако он не успел понять, был это мужчина или женщина.
— Вся эта история с призраком госпожи Мэри не слишком хорошо сказывается на моей Рут, — признался Бейнс. — Из-за этого всего у нее мурашки по коже. Калеб говорил мне, что его Лия не верит, что госпожа Мэри могла вернуться в виде духа. И она точно не захотела бы, чтобы господин Форбс… сделал то, что она ему предлагает. Она была доброй женщиной, сэр. Она