— Боже, гляньте сюда! — воскликнула Мириам с легким приливом волнения, вытягивая руку с четырьмя картами. Король треф добавлял одно очко, как и остальные карты двора. Туз пик давал еще одно очко, а девятка треф была неприменима. Однако в совокупности с шестеркой бубнов, выходило двадцать два. Это был успех!
Первое, что Мириам показала Кэтрин два дня тому назад, когда она поднялась в офис дома номер семь по Стоун-Стрит, был пожелтевший документ, подписанный различными чиновниками, которые, как верила Кэтрин, морщили свои припудренные носы, прижимая перо к пергаменту. Это был приказ об освобождении, который давал Мириам и Стефану свободу от рабства. По опыту Кэтрин, такие документы составлялись не слишком часто, но они действительно служили входным билетом в свободную жизнь для рабов или осужденных. Причина, по которой такой приказ оказался в руках Мириам, заключалась в том, что она, по ее собственным словам, была самой удачливой женщиной. То, что «хороший хозяин» выкупил их со Стефаном у «плохого хозяина» было удачей. Как и то, что в своем завещании почивший Джерард Стэнвик написал, что все двенадцать его рабов после его кончины должны были стать свободными людьми. Адвокатам оставалось лишь исполнить его волю и выпустить в этот мир двенадцать свободных душ. Это могло стать обоюдоострым мечом для неосторожных белых и Дамокловым мечом для освобожденных черных.
После визита Мириам в офис агентства «Герральд» Кэтрин оказалась здесь — где-то в лесу между тремя деревнями Чемберленс-Кроссинг, Эденборо и Суйландт. И она твердо вознамерилась не допустить, чтобы меч упал.
Погодите! Кажется, неподалеку звучит стук копыт по земле, не так ли?
Мириам напряглась. Одна из ее рук легла на россыпь бубновых карт перед ней, словно она хотела, чтобы время пошло вспять и никогда не доходило до этого момента.
Однако момент настал, а вместе с ним случился этот ночной визит.
Прозвенел дверной колокольчик. Кэтрин отметила, что он звучал тихо, словно предвещал чьи-то похороны. И тут послышался голос — резкий и приглушенный:
— Мириам Лэмб! Выйди и заплати пошлину!
— Оставайтесь на месте, — ободряюще произнесла Кэтрин. Она также отметила, что самую удачливую женщину начала бить дрожь.
Кэтрин Герральд встала, взяла пистолет и подошла к двери. Она держалась так, словно направляется на приятный тихий обед у Салли Алмонд или в кафе «Розовый сад» в «Док-Хауз-Инн». Сняв фонарь с крюка, она отперла дверь, взвела пистолет и вышла на улицу.
Глава 2
Их было четверо, как и сказала Мириам.
Тот, кто держал небольшой фонарь, вел свою лошадь чуть впереди остальных. Кэтрин сразу опознала в нем лидера. Вожака этих костяных мешков. Название подходило им, как не подошло бы ни одно другое, ведь все они были скелетами, сидящими верхом на других скелетах.
Или таковыми они хотели казаться.
Ловкий трюк: облачиться в черные мантии, перчатки, капюшоны и маски с нарисованными на них костями и черепами. Даже лошади были разукрашены под скелеты от ушей до копыт, и на них были церемониальные повязки, как на конях средневековых рыцарей. Вот только эти всадники прибыли сюда далеко не для демонстрации своей рыцарской доблести — их целью были хитрость и обман.
Кэтрин с интересом отметила, что фонарь, который держал главный всадник, и свет от полной луны, придавал костяной банде странное слабое зеленовато-белое свечение. Кэтрин решила оставить эту загадку на потом, когда у нее будет достаточно времени подумать об этом.
Прежде чем костяная банда попыталась ее запугать, Кэтрин властно произнесла:
— Мириам Лэмб не будет платить в этом месяце. И в следующем тоже. Вообще-то, она больше никогда не будет ничего вам платить, так что отправляйтесь в могилы, из которых вы выбрались, и покойтесь там с миром.
Повисла зловещая тишина, нарушаемая лишь фырканьем одной из лошадей, которую явно раздражал капюшон с прорезями для глаз, и далеким уханьем совы, летавшей в поисках романтики летней ночи.
Лидер наклонился вперед в седле. Трудно было сказать, мужчина это или женщина. Однако, когда он заговорил, голос оказался мужским.
— Смелая красавица решила пригласить нас на танец? — полушепотом сказал он. В его словах послышалась самодовольная ухмылка.
— У меня уже есть партнер по танцам. — Кэтрин подняла пистолет. — Могу познакомить вас с еще одним партнером. Его называют черным порохом. Слышали о таком?
— Ха! — воскликнул вожак костяной банды, не скрывая в голосе угрозу. — Кто ты такая, черт тебя побери, и откуда взялась?
— Джентльмены представляются первыми. Так что у меня вопросы те же.
— Кем бы ты ни была, ты играешь с огнем.
— И могу вас неплохо обжечь.
— К черту все! — закричал вожак. — Ни одна чертова женщина не запугает нас пистолетом!
— Справедливо, — согласилась Кэтрин. — В конце концов, вас четверо, а у меня всего одна пуля. Так что придется тщательно выбирать, куда ее пустить. Пожалуй, я направлю ее в левое глазное отверстие вашей нелепой маски. Удивительно, как при таком маскараде ваши бедные лошади что-то видят. Если б они сбросили вас, и вы переломали себе шеи, они оказали бы услугу всему миру.
— Продолжай говорить, крошка. Рой себе могилу.
— Если вы собираетесь на маскарад, — продолжала Кэтрин, — не смею вас задерживать. Но я не думаю, что эти костюмы завоюют призы.
Снова повисла напряженная тишина. На мгновение Кэтрин даже подумала, что переиграла. Ведь, пусть лицо ее оставалось невозмутимым, сердце сильно колотилось о ребра, и она чувствовала, как по затылку катятся капельки пота. Однако ее родители — отец был профессором истории в Итонском колледже, а мать поэтессой и художницей, — учили ее находить покой в любой буре и показывать свое хладнокровие миру. В этот момент их уроки были особенно ценны.
— Знаешь, — сказал главный скелет, — мы ведь тоже можем быть вооружены.
— Уверена, что так и есть, — ответила Кэтрин. Она продолжала держаться спокойно, хотя и понимала, что идет по лезвию бритвы. — Иначе как бы еще вы убили собаку миссис Лэмб?
— Эта сучка слишком громко тявкала! — рявкнул вожак, после чего обратился к остальным: — Прямо как сейчас…
Возможно, он ожидал, что остальная банда повеселится от этой шутки, но этого не произошло, потому что все осознавали серьезность ситуации. Стало очень тихо, даже лесные насекомые замолчали.
— Мы могли бы убить тебя, — проворчал скелет. — Утащить твое тело туда, где бы тебя никто не нашел.
— Думаю, мои коллеги в Нью-Йорке нашли бы. Прежде чем уехать, я написала письмо, где указала точно, куда направляюсь, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств петля всегда могла найти вашу шею.
— Да я пристрелю тебя за считанную секунду, ты, чертова высохшая селедка!
Кэтрин слегка улыбнулась. Несмотря на угрозы этого существа, она понимала, что выиграла этот раунд, ведь если б он мог по-настоящему угрожать ей, не стал бы тратить время на разговоры. Кэтрин навела пистолет на нарисованный череп. Рука держалась твердо.
— Слишком уж часто вы поминаете черта, — сказала она. — Смотрите, как бы он не пришел за вами.
И снова воцарилась тишина.
— У нас много других дел, — обратился один из членов банды к лидеру. Грубый голос за счет черной разрисованной маски звучал приглушенно.
Главный скелет немного опустил фонарь, и Кэтрин сочла это хорошим знаком. Однако за руками в черных перчатках она продолжала пристально следить, насколько позволяло слабое свечение, исходящее от костюмов.
— Мириам Лэмб заплатит нам, — сказал вожак. — Таково мое последнее слово. И я не забуду эту ночь. Ты еще у меня попляшешь!
Сказав это, он заставил свою лошадь развернуться. Остальные последовали его примеру, и четверо всадников-скелетов помчались прочь под светом полной луны. Копыта их лошадей стучали по грунтовой дороге длиной в четверть мили, которая вела к перекрестку между Эденборо, Чемберленс-Кроссинг и Суйландтом.
Кэтрин немного подождала. От бешеного стука сердца у нее пульсировали виски.
Я не забуду эту ночь, — сказал вожак. Значит ли это, что сегодня они уже не вернутся?
Что ж, у них были другие дела. И у Кэтрин тоже. В течение последних семи месяцев всадники-скелеты терроризировали местных фермеров, заставляя их платить некую пошлину. По сути, это было платой за проживание на этой земле. И именно из-за этого Мириам Лэмб приехала в дом номер семь по Стоун-Стрит с просьбой оказать любую посильную помощь в разоблачении и обезвреживании этих негодяев.
— Я не могу заплатить много, — призналась Мириам. — Но я взяла с собой кое-что в качестве знака благодарности.
На столе Кэтрин появился кувшин, полный поистине восхитительного яблочного сидра, изготовленного самой Мириам.
Недалеко от ветхого домишки, прямо за флигелем и курятником росло несколько акров яблонь, и они помогали Мириам зарабатывать на жизнь. В сезон сбора урожая она продавала по округе яблоки, а когда сезон заканчивался, делала яблочный джем, желе, варенье, маринованные яблоки, эпплджек[40] и свой фирменный сидр, который способен был покорить даже самый притязательный вкус. Заработок был скромным, однако она смогла оплатить дорогу до Нью-Йорка, а также заплатить бесполезную «пошлину» в десять шиллингов.
Десять шиллингов были небольшой суммой для Кэтрин, но для Мириам и других жертв они имели куда большую ценность. Они составляли сто двадцать пенсов или полфунта.
Мириам сказала, что один фермер отказался платить. За два месяца ему сначала спалили амбар, потом зарезали скот и кур, а после убили уже и его самого. Так что костяная банда вполне была способна на жестокость, если сталкивалась с неповиновением.
Кэтрин была обязана послать этих скелетов к черту, которого они сами так часто поминали, и не допустить, чтобы Мириам Лэмб причинили вред.