ии Наук, они там все зазнались, давно Лефортова не нюхали... Покосившись на столик с инструментами, Гладышева обалдела: вода в никелированной коробочке бурно кипела, хотя коробка стояла прямо на клеенке, и никакого огня под ней не горело. Вера сосредоточилась и подняла лозу, но веточка, затрепетав, переломилась. Незнакомка, которая уже набирала раствор в стеклянную трубочку шприца, поучающе прокомментировала: - Бесполезная игрушка, эта ваша биолокация... Или, как вы говорите, лозоходство. Все равно что измерять силу ветра сачком для бабочек... Подержите-ка Вадима за руку, у этой кургановской породы вену найти - одна морока. Безропотно подчинившись, Вера Ивановна, словно в оцепенении, наблюдала, как поршень выталкивает из шприца кубические сантиметры неизвестного препарата. Потом, тряхнув головой, строго осведомилась: - Он будет жить? - Безусловно, будет,- подтвердила докторша, тяжело вдыхая и выдыхая воздух.- Гадко тут у вас, милочка. Тускло и душно. Пропустив мимо ушей этот поклеп на свежую погоду и яркое освещение палаты, Вера удовлетворенно произнесла: - Ой, хорошо-то как, жить будет... А еще говорят: мол, оттуда не возвращаются... - Смотря, как уходить,- степенно отозвалась незнакомка.- А вообще-то, конечно, глупо возвращаться. Вот вы, к примеру, захотели бы вернуться в плаценту, снова стать беспомощным бесчувственным зародышем?.. Бр-р-р, какая гадость! - она содрогнулась.- Ну, прощайте, милочка, рада была повидаться. Заходите, когда сможете... И вот еще что - скажите здешним эскулапам, чтобы не пичкали мальчика пенициллином. Тоже мне, нашли панацею от всех болячек, невежды! Резко повернувшись, сердитая дама в белом халате вышла в коридор. Дверь за ней не успела захлопнуться, и в палату бочком протиснулась Наташа, державшая одной рукой термос, а в другой - бумажный кулек. - Вот спасибо, что дверь открыли,- затараторила она прямо с порога.- Я и кипяточку принесла, и ватрушками у девчонок разжилась. Не отвечая, Гладышева выглянула в коридор, но недавней своей собеседницы не увидела. Один конец коридора упирался в стенку с радиатором парового отопления и окном во двор, с другой же стороны сидели за столом пожилая дежурная и два сержанта-пограничника из охраны госпиталя. - Ты узнала женщину, которая отсюда выходила? - хмуро спросила Вера Ивановна. - Какую женщину? - Наташа захлопала ресницами. - Ту самую, что колола Курганова...- девчонка явно ее не понимала, и подполковник начала терять терпение.- Она вышла из комнаты за секунду до твоего возвращения. Она открыла дверь, вышла из палаты в коридор, и через секунду вошла ты. Понятно? Вы с ней должны были лбами столкнуться! - Не-а,- беззаботно пропела медсестра.- Никто меня лбом не ударял. Вы открыли мне дверь, и я вошла. - Значит, ты не видела выходившую отсюда женщину? - Не выходил никто, я бы заметила,- уверенно сказала Наташа.- Давайте, кофе заварим. Неожиданно Курганов шумно заворочался, приоткрыл один глаз, недовольно буркнул: "Потише вы, спать мешаете",- и снова уснул. В нормальное время такая активность тяжелого больного вызвала бы переполох, но сейчас было уже не до Вадима. Собравшись с мыслями, Вера Ивановна решительно направилась к столику дежурной. Однако, и сама старушка, и оба пограничника единодушно заверили подполковника, что за последние четверть часа никто в отделение не входил и, тем более, никто отсюда не выходил. - Значит, она еще там,- процедила Гладышева. Тщательный обыск отделения не принес результатов. Они поочередно осмотрели все восемь комнат, смотревших в этот отрезок коридора, но обнаружили только больных и ночных сиделок. В разгар этой работы появились Воронин и Селищев, которые прошли в палату Курганова и позвали Веру Ивановну. - Она приходила и бесследно скрылась! - сообщила Гладышева, сбитая с толку исчезновением подозреваемой. - Мы видели,- сказал полковник. Попросив медсестру погулять полчаса в коридоре, оскомовцы принялись разбирать радиоприемник, хрипевший на тумбочке возле окна. Сняв заднюю панель, офицеры бережно извлекли предмет, спрятанный среди ламп, сопротивлений и прочих деталей. - Что за страшилище? - вырвалось у Гладышевой.- Никогда не видела таких фотоаппаратов. Или это кинокамера? - Ошиблась, Верочка,- засмеялся Воронин.- Это - телевизионный передатчик.
Уродливо вздувшаяся линза увеличивала и одновременно искажала изображение крохотного экрана. Оскомовцы снова и снова просматривали запись ночного происшествия. Неизвестная женщина в белом халате беззвучно раскрывала рот, в ответ произносила свои тексты Гладышева. Сделав укол, женщина разразилась длинной тирадой, звучания которой телекамера опять-таки не записала. Потом незнакомка переместилась к выходу, дверь перед ней распахнулась, однако фигура в халате выходить в коридор не стала и просто растаяла, сделавшись прозрачной. - Вот так,- сказал Кольцов.- Дежурная медсестра Наталья Клыкова опознала по фотографии особу, которая лечила Курганова три ночи назад. - Кстати, вылечила,- вставил Воронин.- Вадим пришел в сознание, неплохо себя чувствует и быстро идет на поправку. Уже пытался приставать к младшему медперсоналу. Старший медперсонал в панике. Врачи не знают, что делать: то ли хвастаться своей победой, то ли честно признать, что их лечение ни при чем, и организм сам поборол болезнь. Вера возмущенно заявила, повысив голос: - Проблемы врачей нас сейчас должны волновать в последнюю очередь. Как объяснить феномен? Действительно, с объяснениями возникали серьезные проблемы. Вчера вечером она тешила себя иллюзиями: дескать, дама в белом была сильным гипнотизером и, вылечив пациента, внушила окружающим, что те её не видят. Но телевизор-то не загипнотизируешь! К тому же камера почему-то не записала звуков ее голоса, хотя в палате Вера прекрасно слышала каждое слово подозрительной посетительницы. - Телепатия,- сказал Андрей Васильевич и тоскливо добавил: - Эх, найти бы эту феноменщицу - ведь цены нет такой ведьме. И телепат, и гипнотизер, и врачевать может, и невидимой становиться! - Найдем,- зловещим тоном произнесла Вера.- От нас не уйдет. Они быстро и умело составили план розыскных действий. Для начала следовало разослать фотографии в фас и профиль по всем местным органам МВД и МГБ, а плюс к тому - обойти с этими снимками все медицинские и научные учреждения. Опыт подобных мероприятий подсказывал, что объект должен быть выявлен в течение двух-пяти недель. Если, конечно, разыскиваемое лицо находится на территории СССР или стран народной демократии. - Полиночка, перепечатай документ на бланке,- велела Гладышева.- Генерал подпишет - и пойдет работа... Кстати, кто-нибудь знает, куда подевался Кадаги Дастуриевич? - Он взял фотки вашей приятельницы и поехал к родителям Вадима Курганова,- просветил ее Селищев. - К родителям? - удивилась подполковник.- Генерал полагает, что они дружат семьями? Кольцов тоже не понимал логики начальства, но проговорил с легкой иронией: - Верочка, ты же знаешь, какая интуиция у этого горца.
Мефодий Аристархович недоумевающе рассматривал фотографию, потом повернул лицо к супруге. Юлия Павловна, тоже выглядевшая озабоченно, опасливо косилась на генерала, и тот понял: Кургановы знают эту особу, но хотели бы скрыть факт знакомства. Понять супругов-профессоров было не слишком сложно - визиты сотрудников госбезопасности редко предвещают добрую весть. Хотя им-то чего опасаться - у обоих чистая биография, зять работает в Комитете Информации... - Я не понимаю, что от нас требуется,- дрогнувшим голосом произнес Курганов-старший. Благожелательно улыбнувшись, Дастуриев сказал: - Ничего сверхъестественного. Просто ответьте, знакома ли вам эта женщина. Если да, то где, когда и при каких обстоятельствах вы встречались. И, разумеется, кто она такая и как ее найти. Курганова издала странный звук. Супруги снова обменялись растерянными взглядами, после чего Мефодий Аристархович неохотно проговорил: - Лицо с этого снимка очень похоже на мою тещу, какой она была лет тридцать назад. Другими словами, кто-то сфотографировал Софью Александровну в период гражданской войны. Хотя мне кажется, что в те времена не было таких абажуров... Такого ответа Дастуриев не ожидал, но быстро сообразил, как следует продолжать допрос. Почти без паузы он поинтересовался, нет ли других похожих родственниц в возрасте около сорока лет. Курганова уверенно заявила: - Нет. Мама была единственной дочерью, и я у нее тоже одна, причем о нашем внешнем сходстве говорить не приходится. У ее брата был сын, ему сейчас под пятьдесят. Его дочери двадцать четыре года, и она совершенно не похожа на нашу маму. А моя старшенькая вообще в отца пошла - вылитая Курганова. Начальник ОСКОМ был ошарашен новостью и надолго задумался. Единственное объяснение представлялось довольно необычным и плохо вязалось с его недавними заверениями: дескать, не требуется ничего сверхъестественного. Впрочем, если спокойно разобраться, для профессионального охотника за феноменами ничего неожиданного в таком истолковании недавних событий не было. Сохраняя на лице равнодушную маску, он попросил Курганову подробнее рассказать о родительнице. Продолжая недоумевать, математик выполнил его просьбу. Ответы профессора не представляли большого интереса - те же сведения начальник ОСКОМ мог бы найти в личном деле этой особы. Софья Александровна Пирамидова, в девичестве - Сокольская, родилась в 1882 году. Получила высшее медицинское образование, некоторое время работала под руководством академика Тарханова, который еще в начале века начал изучать действие радия и рентгенновских лучей на живые организмы. После революции доктор медицинских наук Пирамидова совмещала научные исследования с преподаванием в Московском мединституте. Скончалась в 1944 году. - Какие отношения были у нее с внуком? - спросил Дастуриев. - Теща очень любила Вадима,- ответил Курганов.- Хотела, чтобы единственный внук продолжил ее исследования. Даже обиделась, что он поступил на физмат, а не на биологический. Ситуация становилась понятной, и Дастуриев попросил хозяев сделать письменное заявление примерно такого содержания: подтверждаем, что женщина, изображенная на снимке, является нашей родственницей имярек. Чтобы у Кургановых не возникало лишних вопросов, он придумал историю, будто в старом архиве найдена фотография дамы, которая принимала учас