По полученным сведениям, неприятель уже приступил к вывозу из Симбирска всего имущества патронных заводов; надо полагать, что и прочие упомянутые заводы будут увезены или разрушены; так что в случае обратного занятия нашими войсками Поволжского района трудно рассчитывать на возобновление деятельности этих заводов; поэтому вопрос о создании в России новых источников боевого питания армии является теперь важнейшим вопросом, требующим огромных денежных затрат и продолжительной интенсивной работы наших технических сил. Одной из причин таковой катастрофы является, несомненно, задержка в вывозе из боевых зон всех поволжских артиллерийских заводов и ценных материалов.
Задача настоящего рапорта – выяснить обстоятельства, которые оказывали препятствие в своевременной и интенсивной эвакуации упомянутых заводов и материалов.
1) Вскоре после очищения от большевитских войск территории жел[езной] дороги Самара – Омск, я был в начале июля командирован в г. Самару с широкими полномочиями и с целью эвакуации из Самарского района наиболее нужных боевых припасов и части военных заводов; по прибытии в Самару мне удалось образовать из лиц самарской Народной армии смешанную комиссию, которая выяснила наличность всего имевшегося в районе Самары артиллерийского имущества, потребность в таковом для Народной армии и определила очередь эвакуации наиболее опасных для хранения в боевой зоне взрывчатых веществ, пороха и проч[их] предметов. Об этой работе комиссии мною было доложено начальнику Главного штаба Народной армии полковнику Галкину[1450] и студенту Фортунатову[1451]: названные лица на мою просьбу посодействовать скорейшей эвакуации излишних для Народной армии и опасных для хранения в огромном количестве предметов – ответили отказом, ссылаясь на распоряжение самарского правительства – не вывозить в Сибирь ни одного снаряда: причем полковник Галкин, считая положение Самары и Сызрани прочным, выразил мне сомнение в необходимости разгрузки складов района Иващенково, несмотря на указание мое на то, что многими комиссиями (в том числе комиссиями генерала Сапожникова[1452] и Киснемского[1453]) и управлением завода настаивалось о скорейшей разгрузке весьма опасных для совместного хранения, скопившихся в огромном количестве взрывчатых веществ и проч[их] боевых припасов.
2) В начале августа я вторично был командирован в Самару в качестве уполномоченного Высшего совета снабжения[1454] союзных армий; согласно составленного названным Советом Наказа мне было предоставлено совместно с представителями от чеховойск[1455] и самарской Народной армии право приступить к эвакуации из района Иващенково и Симбирск[а] первой очереди артиллерийского имущества и излишней части патронного завода. По прибытии в Самару и по докладе о сем полковнику Галкину, после продолжительного разговора и заявления моего, что главнокомандующий генерал Сыровой считает безопасной зоной Зауралье, мне удалось получить согласие полковника Галкина на командирование от Народной армии уполномоченного; во время сего разговора полковник Галкин сообщил мне, что ввиду отказа Сибирского правительства в ввозе масла в Самару – он принужден воспретить вывоз боевых припасов в Сибирь. И действительно, несмотря на письменную просьбу мою и телеграмму, полковник Галкин своего согласия не выполнил и уполномоченного от Народной армии не назначил. Это обстоятельство в значительной степени тормозило все мероприятия по эвакуации. Телеграммами и рапортом моим Высшему совету снабжения я доносил о таковых противодействиях со стороны штаба Народной армии. Спустя две недели по образовании двух пополнительных[1456] комиссий по эвакуации наиболее спешного имущества из Иващенково и Симбирска я возвратился в Омск с докладом Высшему совету снабжения, в коем просил настойчивого представления перед штабом Народной армии о скорейшей эвакуации боевых припасов и части патронного завода. Позднее я узнал от начальника отдела Г.У.А.[1457] генерал-майора Грот[1458], что полковник Галкин якобы сделал распоряжение о приостановке какой-либо эвакуации патронного завода, а только за 2–3 дня до падения Симбирска было получено распоряжение о немедленной эвакуации завода, что за недостатком времени и при враждебном отношении рабочих завода не могло быть выполнено. Таким образом, и вторая моя поездка в Самару положительных результатов не дала.
Считаю необходимым отметить преступное отношение некоторых лиц к деятельности Симбирского патронного завода: так, член Учредительного собрания Алмазов[1459] вскоре после взятия войсками Народной армии Симбирска – объявил рабочим патронного завода, что все права рабочих и вся власть их в заводе останутся незыблемыми; благодаря сему, несмотря на объявленное военное положение Симбирска и происходившие в то время близ него бои (в августе), вместо правильной работы в заводе происходили непрестанные раздоры между рабочими и администрацией завода за власть; раздоры эти были вдобавок разжигаемы вмешательством члена самарского правительства Маслова[1460], который вместе с выборными рабочими завода требовал смещения (назначенного военной властью) генерал-майора Копанского[1461] с должности начальника завода, не представив при этом каких-либо обоснованных мотивов; в результате чего производительность завода была ничтожна: приготовлялось 30–40 тысяч патронов в день вместо 250–270 тысяч, могущих легко быть приготовленными на установленных станках (об этом мною доложено Высшему совету снабжения [союзных армий]).
С оставлением Симбирска осталось в заводе около миллиона готовых патронов, несколько миллионов готовых гильз, капсюлей и пуль; и Народной армии вскоре же пришлось обратиться к Сибирской армии с просьбой отпустить винтовочные патроны, которых можно было бы иметь, при соответствующей постановке дела, огромные запасы, достаточные на продолжительное питание армии.
Кроме того, из района Симбирск[а] не было вывезено около 1 ½ миллиона аршин сукна, хранившегося на фабриках; в самом Симбирске в районе боевых действий была учреждена швальня, которую при отступлении пришлось оставить вместе с запасом сукна более 100 тысяч аршин (более подробные сведения по делу эвакуации Симбирска могут дать генерал-майор Копанский и полковник Филимонов).
3) В числе хранившегося в складах Самары артиллерийского имущества имелись многие предметы, которые не были использованы Народной армией; на мою просьбу отпустить для нужд Сибирской армии некоторые неиспользованные предметы (несколько панорамных прицелов, горных пушек и др.) мне ответили отказом – и эти предметы, в числе многих других, попали теперь в руки большевиков. Точно так же командир Уральского корпуса[1462] во время боев близ Екатеринбурга обратился с просьбой отпустить корпусу пушечные патроны и снаряды в небольшом количестве (всего около 5000 шт.), в чем ему было отказано (начальником Г.У.А. полковником Болдескул[1463]); тогда как с падением Иващенково осталось в нем более миллиона готовых и пустых снарядов и частей к ним.
4) При третьей командировке моей в Самару (в начале сентября), чехами уже было приступлено к спешной эвакуации боевых припасов и разгрузке самарского узла, который был забит более чем 1500 вагонами; лишь благодаря энергичной работе агентов чеховойск (инженера Знаменатик, Свобода) и начальника Томыловского артиллерийского склада полковника Нефедова в течение 3 ½ недель удалось вывезти почти все готовые снаряды и патроны из Томыловского артиллерийского склада и разгрузить самарский узел.
Заключение: На основании вышеизложенных фактов следует вывести заключение, что одною из причин гибели источников питания[1464] армий боевыми припасами в России является, несомненно, недоверчивое и недружелюбное отношение к Сибирской армии и ее нуждам со стороны некоторых лиц Народной армии и самарского правительства, которые, очевидно, считали находившиеся в Поволжье военные заводы и склады собственностью самарского правительства, а не общегосударственным достоянием.
Происшедшая катастрофа, вместе с упомянутой деятельностью указанных лиц, привели:
а) К гибели обоих патронных заводов (Симбирского и эвакуированного Петроградского); при ином отношении можно было бы без ущерба нормальной деятельности Симбирского патронного завода своевременно вывезти излишнюю аппаратуру эвакуированного Петроградского завода, установить ее в предназначенных для сего в с. Кочкары[1465] зданиях и этим значительно увеличить изготовление винтовочных патронов, а с падением Симбирска армии могли бы продолжать питаться своими патронами (подробный доклад по установке патронного дела в с. Кочкары сделал г[енерал-]м[айор] Плазовский[1466] Высшему совету снабжения).
б) К гибели всего количества взрывчатых веществ (около 150 000 пуд.), готовых снарядов в Сызрани и Иващенково (около 600–800 тысяч шт.), миллионов корпусов снарядов, капсюльных втулок (более 5-и миллионов), взрывателей (более 2-х миллионов), дистанционных трубок (около 6-ти миллионов), огромного запаса селитры, всех ценных механических мастерских, инструментов, материалов; к гибели трубочного и порохового заводов – словом, к полной потере источников боевого питания армий; тогда как при иных обстоятельствах, при соответствующей деятельности штаба Народной армии по эвакуации военного имущества в тыл, со дня первой моей командировки в Самару, т. е. за бесполезно истекшие два месяца, можно было бы вывезти, считая по 3 эшелона в сутки, более 5-ти миллионов пудов предметов и материалов, сверх уже вывезенного за последние 3 ½ недели;