Однако в Северо-Кавказском регионе серьезное значение имел национальный фактор. Горское население нейтрально или сочувственно относилось к советской власти, в том числе в связи с земельным вопросом. 3-й съезд народов Терека принял решение о ликвидации «сунженского клина» – казачьих станиц на бывших ингушских землях. Острейшие противоречия существовали и на территории Чечни. Северный Кавказ после его формального занятия белыми продолжал оставаться очагом постоянной напряженности, жестокой борьбы и серьезного отвлечения сил в белом тылу в решающий период «похода на Москву».
Астраханское войско, как уже отмечалось, утратило свою территорию еще в самом начале Гражданской войны. Вплоть до окончания войны оно оставалось единственным войском, земли которого прочно контролировались красными. Есть основания полагать, что станичное астраханское казачество смирилось с ситуацией, поскольку на занятой красными территории войска в 1918 г. не было восстаний. Здесь, как и в каждом войске, существовал определенный процент активных противников большевистской власти, которые участвовали в борьбе на протяжении всей Гражданской войны. С образованием весной 1918 г. крупного антибольшевистского очага на Дону группа астраханских офицеров и чиновников во главе с князем Д.Ц. (Д.Д.) Тундутовым, исполнявшим обязанности Войскового атамана, прибыла на Дон и попыталась воссоздать управление Астраханского войска и его воинские части. Тундутов сформировал новое правительство и стал формировать Астраханскую армию, командующим которой стал генерал-лейтенант А.А. Павлов. Летом 1918 г. удалось сформировать две бригады. Эти силы действовали с переменным успехом. Осенью 1918 г. общая численность астраханских частей достигла 2000 штыков и шашек. Однако под Царицыном астраханцев разгромила дивизия Д.П. Жлобы, причем астраханская пехота была почти полностью уничтожена, а пленные подверглись зверской казни.
К ноябрю 1918 г. по соглашению между астраханским Войсковым правительством и атаманом Красновым в состав Донской армии вошел Астраханский корпус общей численностью до 4000 штыков и шашек, который был укомплектован, прежде всего, калмыками и иногородним населением Донской области, военнопленными. Собственно астраханских казаков в корпусе было не более 12 %. Донское командование разыскивало природных астраханских казаков в обозах и в тылу. В период с ноября 1918 по февраль 1919 г. корпус принимал участие в наступлении на Царицын и обороне Донской области с юго-востока, действуя в сальских и манычских степях, однако к концу февраля 1919 г. перестал существовать. Остатки корпуса в начале марта 1919 г. были отведены руководством ВСЮР в тыл и переформированы в конную бригаду, основу которой составили калмыки. Сторонник германской ориентации и калмыцкий националист князь Тундутов в феврале 1919 г. был сменен на атаманском посту проденикински настроенным Н.В. Ляховым.
Одновременно астраханцы боролись с большевиками и на территории Уральского войска, куда их часть отошла после поражения астраханского восстания в январе 1918 г. Действиями этой группы руководил есаул Н.К. Сережников. Осенью 1918 г. в Гурьеве были сформированы Астраханский казачий дивизион и пластунский батальон общей численностью до 600 штыков и шашек. Эти части в составе Уральской армии действовали на подступах к Астрахани, одновременно обороняя главную тыловую базу уральцев – город Гурьев. Весной 1919 г. из астраханцев был сформирован Освободительный отряд полковника Сережникова (до 2000 штыков и шашек и до 8 орудий), задачами которого стали освобождение территории Астраханского войска и активные действия против Астрахани. Таким образом, астраханцы в условно выделяемый нами автономный период в отсутствие собственной базы сражались в рядах Донской и Уральской армий.
Осенью 1918 г. красные попытались овладеть Уральском, в боях участвовали формирования под командованием легендарного В.И. Чапаева. Расположенное уступом впереди Восточного фронта белых Уральское войско находилось на периферии антибольшевистских фронтов, поэтому после ухода белых из Поволжья красные получили возможность нанести удар по уральцам. С октября 1918 г. уральцы действовали в составе Юго-Западной армии генерал-лейтенанта А.И. Дутова при оперативной самостоятельности. Уральцы признали приход к власти адмирала А.В. Колчака и подчинились ему как Верховному правителю. 24 января 1919 г. после ожесточенных боев Уральск пал. Положение уральцев являлось непростым и с географической точки зрения – в их тылу были лишь безводные степи и Каспийское море, поэтому в случае неудачи легкого пути отступления не было и поражение грозило гибелью участникам борьбы, если не от красных, то от погодных условий, что и случилось зимой 1919/20 г.[541]
Гражданская война в Уральском войске отличалась большим ожесточением. Начальник штаба Отдельной Уральской армии генерал-майор В.И. Моторный, оказавшись в советском плену, показал: «Озлобленные поступками красных, имевшими, например, место в п.[542], где были вырезаны оставшиеся после отхода казачьих частей до 50 стариков и старух, сожжением поселков и хуторов, разрушением церквей, добиванием раненых, – казаки в свою очередь часто, взяв пленных, расстреливали на месте всех коммунистов, а с остальных снимали верхнюю одежду. Последнее объясняется недостатком обмундирования и обуви в армии. Часть пленных разбиралась казаками по поселкам для полевых работ (этим в огромном большинстве жилось хорошо); другая часть содержалась в лагерях, работая по постройке окопов и разгрузке Гурьевской пристани. Бегство из плена достигало огромных размеров. Благодаря эпидемии тифа, многие из пленных погибли»[543].
В Оренбуржье события во второй половине 1918 г. развивались следующим образом. Освобождение территории войска от большевиков шло с двух сторон: на юге оно осуществлялось повстанческими отрядами оренбургских казаков, а на севере – соединенными силами казаков и частей восставшего против большевиков Отдельного Чехословацкого стрелкового корпуса. По возвращении в Оренбург Дутов признал власть Комуча и вскоре побывал в Самаре. Затем атаман отправился в Омск – столицу Временного Сибирского правительства. Эта поездка привела к острому конфликту Дутова с Комучем, члены которого посчитали визит атамана в Омск едва ли не враждебным шагом и лишили Дутова данных ему ранее полномочий. Между тем оренбургский атаман придерживался своей собственной политической линии, присматривался к тем политическим силам, которые его окружали, а порой и заигрывал и с теми и с другими, стремясь добиться максимальных выгод для своего войска. Скудные материальные возможности подчиненного ему региона вынуждали Дутова лавировать, стремясь получить помощь отовсюду, а сама территория Оренбургского казачьего войска летом 1918 г. оказалась разделена между самарским и омским правительствами. 12 августа на фоне развивавшегося конфликта с Комучем Дутов пошел на беспрецедентный шаг – автономизацию территории войска, значительно укреплявшую его позиции как атамана. Было провозглашено образование в составе Российской федеративной республики (как будущей формы государственного устройства, утвержденной всеми Войсковыми кругами) особой Области войска Оренбургского[544]. Принятие указа 12 августа было проявлением стремления лидеров казачества оградить войско от внешних опасностей и непродуманных решений того или иного правительства (самарского или омского). Автономизация делала Дутова более независимым от давления со стороны Комуча, позволяя на равных вести переговоры с представителями Самары.
Летом 1918 г. главной задачей атамана А.И. Дутова в военном отношении стало освобождение всей территории войска, однако до конца сентября 1918 г. эта задача решена не была. На войсковой земле к осени 1918 г. оставался крупный форпост красных – город Орск. Период августа – сентября 1918 г. на фронтах Оренбургского казачьего войска характеризовался попытками оренбуржцев взять Орск, но для блокирования Орска имевшихся у Дутова сил было явно недостаточно. С переменным успехом шли бои и на ташкентском направлении. Разведка доносила, что красные здесь усиливаются. По взятии Орска Дутов предполагал развить наступление на Актюбинск и ликвидировать весь южный фронт, но его ликвидация могла быть достигнута лишь в случае полного освобождения от красных всего Туркестана, на что, учитывая колоссальную площадь этого региона, были необходимы весьма значительные силы. Такая задача была для оренбуржцев непосильной, на какую-либо стороннюю помощь, за исключением снабжения, рассчитывать не приходилось. Осенью бои с переменным успехом шли на участке между Илецкой Защитой и Актюбинском.
Вопрос со взятием Орска затянулся до самого конца сентября 1918 г., а уже в начале октября в связи с крушением Поволжского фронта на севере образовался Бузулукский фронт, ставший главным для оренбуржцев. «Мы совершенно не имеем обмундирования и белья, и полки наши одеты отвратительно, и тем не менее вот уже три месяца мы деремся без всякой посторонней помощи. У нас не было ни чехословаков, ни добровольцев, ни солдат; все делается исключительно казачьими руками», – писал Дутов[545].
Однако белое командование с огромным трудом могло получить казачьи части на неказачьи фронты. В сентябре 1918 г. в переговорах начальника полевого штаба Поволжского фронта полковника С.А. Щепихина с управляющим военным ведомством Комуча генерал-майором Н.А. Галкиным прозвучали следующие оценки: «Нам нужна [в] значительном количестве конница, мы имеем рядом с собой два казачьих войска, но, чтобы получить одну сотню, необходимо неделями вести дипломатические переговоры, это надо учитывать, ибо командующий должен только приказывать, а не вести переговоры. Желательно у Вас [в] Уфе, теперь же [в] Уфе поставить этот вопрос перед представителями обоих войск…»